История Англии. От ледникового периода до Великой хартии вольностей - Азимов Айзек
К 1100 г. сформировался среднеанглийский язык, который сохранял германскую грамматику, но без германских флексий, и вбирал в себя всё больше слов французского языка, на котором говорила знать. Постепенно он стал достаточно развитым и выразительным, чтобы привлечь внимание гордых нормандцев. Мало-помалу английский превратился в национальный язык. Он отличался такой необычайной способностью воспринимать слова других языков и такой гибкостью (возможно, благодаря как раз тому, что он долгое время избегал внимания грамматиков), что в результате он стал самым распространенным языком в мире.
Естественно, становление общего языка породило возможность некоторого смешения народов и культур. Различие между нормандцами и саксами при Генрихе II стало чуть менее заметным, чем прежде, и это было самым началом зарождения английского национального характера.
Ряд факторов способствовал и препятствовал этому процессу. Главным препятствием была постоянная сопряженность с Францией. То обстоятельство, что король Англии являлся одновременно герцогом Нормандским и нормандская знать имела владения в обеих странах, не позволяло баронам чувствовать себя вполне англичанами.
Это тем более ощущалось во времена Генриха II, поскольку его французские владения намного превосходили владения бывших королей. И в самом деле, не прошло и пяти лет со времени его вступления на трон, как он вынужден был оставить Англию и возглавить армию, чтобы выступить против французского короля на защиту владений своей жены. У него это не слишком удачно получилось, поскольку он не решался атаковать Людовика VII (своего господина) напрямую, дабы не подать пример своим вассалам.
Как бы то ни было, в течение своего долгого правления Генрих менее половины времени провел в Англии и, безусловно, считал её просто одной из своих провинций, и, вероятно, не самой важной.
Делу объединения, с другой стороны, способствовало появление английской литературы.
Первой значительной фигурой стал Уильям Мальмсберийский. Он родился на юго-западе Англии около 1090 г. когда на троне находился Вильгельм Рыжий. Уильям с детства воспитывался в аббатстве Мальмсбери в двадцати пяти милях от Бристоля. В конце правления Генриха I он взялся за написание истории Англии на манер Беды Достопочтенного. Уильям продолжал работать до своей смерти около 1143 г. и описал смуту, в которой он был на стороне Матильды.
В сочинении Уильяма Мальмсберийского рассказывалось о событиях в Англии до и после завоевания и тем самым утверждалась некая их преемственность. Это поднимало самооценку саксов, поскольку саксонскому периоду отнюдь не приписывался статус «безвременья», не заслуживавшего упоминания или комментария. (Как если бы мы начали историю Америки не с первых английских колонистов, а с описания истории индейских племён, которые жили в этих землях до них.)
Уильям писал «историю» и старался придерживаться исторической правды, как её понимали в те времена. Этого нельзя сказать о Джеффри Манмутском, который был десятью годами моложе Уильяма. Гальфрид был уроженцем пограничной области между Англией и южным Уэльсом, и, возможно, в его жилах текла валлийская кровь. Он, видимо, ещё в юности дышал воздухом чудесных валлийских сказаний, и его произведения повествуют о временах, ещё до господства саксов, когда Англией правили бритты.
В конце 1130-х гг., в самом начале смуты, Гальфрид написал сочинение на латинском языке, озаглавленное «История бриттов», в основе которого, как утверждал автор, лежали хроники, но в действительности — мифы и предания. В соответствии с одной из легенд, в Британии поселился праправнук Энея Троянского. Этот праправнук, по имени Брут, и дал наименование Британским островам. Другой троянец, Кориней, дал имя Корнуоллу. Таким образом, бритты оказывались родичами римлян, также возводивших свой род к Энею.
Гальфрид описал и более поздние времена, в том числе правление короля Лира, который считается основателем Лестера и поделил королевство между двумя дочерьми — этот сюжет позже использовал Шекспир, создавая своего «Короля Лира».
Говоря о приходе саксов, автор рассказывает о бриттском короле Утере Пендрагоне, которому наследовал его сын-победитель король Артур. Это кульминация истории. После Артура бриттские короли постепенно уступали саксам, и, наконец, при короле Кадвалладере бритты, покинув остров, бежали в Бретань. В книге также содержится пророчество, приписываемое волшебнику Мерлину, который делал туманные предсказания относительно будущего и намекал на грядущее возвращение бриттов.
История Гальфрида стала чрезвычайно популярна, и другие авторы перелагали её сюжеты в других жанрах и на других языках, что способствовало дальнейшему её распространению.
Например, нормандский писатель Вас, родившийся на острове Джерси, изложил часть сочинения Гальфрида в жанре традиционной французской поэзии. В 1155 г. он написал поэму «Роман о Бруте» и посвятил её Алиеноре Аквитанской, покровительствовавшей поэтам такого рода.
Современник Васа Уолтер Ман сочинил пространную поэму, посвящённую поискам Грааля, чаши, из которой пил Иисус на последней вечере. Он связал этот сюжет с легендой об Артуре, придав всей артуровской истории некий религиозный оттенок.
Полвека спустя другой поэт, Лайамон, пересказал ту же легенду на среднеанглийском языке, так что она стала доступна и обычной публике, и аристократии.
Легенда об Артуре привлекла и нормандцев, и саксов, хотя по разным причинам. Нормандцам, несомненно, нравилось, что саксы представлены в ней как злодеи, ибо тогда их собственное завоевание оказывалось выражением некоей божественной справедливости, карой за жестокости саксов. Кроме того, возможно, что некоторые нормандцы полагали себя потомками прежних жителей Бретани (области, подчинявшейся нормандским герцогам), и таким образом выходило, что они просто вернули себе свои земли, как и предрекал Мерлин, пророчествуя о возвращении бриттов.
Саксы воспринимали легенду об Артуре как притчу. В ней говорилось о борьбе местных жителей с захватчиками, и было нетрудно представить в этих ролях саксов и жестоких нормандцев. Предсказание Мерлина о том, что когда-нибудь побеждённые возвратятся и получат назад свою землю, казалось, предвещало конечную победу саксов.
Однако эти различия не могли существовать вечно. В конце концов древние сказания стали общим наследием Англии — как саксов, так и нормандцев — и вызывали у их потомков общее чувство гордости за свою страну.
В Англии стали появляться и выдающиеся ученые. Аделар из Бата, родившийся в этом городе (в двенадцати милях от Бристоля) около 1090 г., в юности много путешествовал по землям древней учёности — Греции, Малой Азии, Северной Африке. Он выучил арабский язык и был одним из первых средневековых учёных, начавших изучать античное наследие, сохраненное в арабской традиции.
Возвратившись в Англию, он перевел произведения Евклида с арабского на латынь, и Евклид отныне стал доступен европейским ученым его времени. Он также ввел в обиход арабские цифры и способствовал их распространению среди европейцев. Для обычных людей он написал книгу под названием «Вопросы к Природе», которая представляла собой свод всех знаний, полученных им на Востоке.
Аделар был одним из наставников юного Генриха Плантагенета, но умер в 1150 г., немного не дожив до восшествия своего ученика на английский престол.
К следующему поколению после Аделара принадлежал Роберт Честерский (город в западной части Англии, в двадцати милях от Ливерпуля), который родился около 1110 г., а умер около 1160 г. и был ещё одним неутомимым переводчиком с арабского. Он перевёл произведения математика Аль-Хорезми, таким образом познакомив Западную Европу с алгеброй. Он также перевёл множество арабских книг по алхимии и даже выполнил первый перевод Корана на латынь.
Трудно переоценить вклад этих английских учёных в процесс накопления научных знаний, который положил конец невежеству предыдущих столетий.
Ещё более значимым фактором, чем деятельность отдельных выдающихся учёных, стало появление в Англии первых учебных заведений. Прежде молодые англичане отправлялись учиться в Париж (где вскоре после 1110 г. был открыт университет), что было естественно для представителей высшего класса, которые, как-никак, считали себя французами. О постепенном формировании английского самосознания свидетельствует открытие университета в Англии по французскому образцу. Где-то между 1135-м и 1170 гг. был основан Оксфордский университет.
