Наум Синдаловский - Городские имена вчера и сегодня. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре
1989. Площади вернули ее историческое название. Она вновь стала Преображенской.
Пролетарской диктатуры, площадь
Середина XIX века. В 1764 году в Петербурге было основано Воспитательное общество благородных девиц. Первоначально воспитанницы размещались в кельях Смольного монастыря, но в 1806–1808 годах рядом с монастырем, в непосредственной близости от него, по проекту архитектора Джакомо Кваренги для Воспитательного общества было построено специальное здание института. Впоследствии его назовут Смольным. Перед зданием был разбит сквер, а за сквером возникла площадь, которую в середине XIX века называли Орловской, поскольку она находилась вблизи участка, принадлежавшего одному из активных участников дворцового переворота 1762 года, приведшего на русский трон императрицу Екатерину II, графу Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому.
1864. В 1864 году площадь получила название Лафонская, по фамилии одной из начальниц Смольного института француженки С. И. де Лафон. Кстати, имена других начальниц и воспитательниц получили еще несколько улиц и проездов вблизи института.
1918. Летом 1917 года, воспользовавшись тем, что воспитанницы Смольного института находились на каникулах и здание пустовало, в Смольный въехали Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов (ВЦИК) и Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Смольный превратился в боевой штаб по подготовке революционного восстания. «Штаб революции находился в Смольном, а раньше там был Институт благородных девчонок», – как было написано в одном из школьных сочинений. Здесь же, в Смольном, в ночь с 25 на 26 октября 1917 года было объявлено о победе революции и установлении в стране диктатуры пролетариата. В память об этих событиях Лафонская площадь была переименована в площадь Диктатуры.
1952. Прошло более тридцати лет, и в идеологическом отделе партии, видимо, поняли, что диктатура диктатуре рознь, что есть диктатура жестокая и несправедливая, а есть – гуманная и праведная. К последней следовало, видимо, отнести нашу, социалистическую, классовую диктатуру. Оставалось внедрить этот ленинский постулат в сознание советского человека. Для этого как нельзя кстати подходила городская топонимика, которую уже давно и с успехом нещадно эксплуатировали в идеологических целях. И площадь Диктатуры превратилась в площадь Пролетарской Диктатуры.
Городской фольклор на это немедленно ответил каскадом микротопонимов. Площадь называли «Диким кругом» и «Площадью Круглых Дураков».
В 1974 году на площади по проекту архитектора Д. С. Гольдгора было выстроено здание Дома политического просвещения, которое в народе прозвали «Сундуком», «Домом инфекции» и «Крысятником». С появлением этого яркого образца так называемого «романовского стиля», названного по фамилии первого секретаря обкома КПСС, в то время руководившего Ленинградом, городская мифология обогатилась новой топонимической конструкцией: «ДПП на ППД», то есть Дом политического просвещения (ДПП) на площади Пролетарской Диктатуры (ППД).
Пушкинская улица
1874. В 1730-х годах территория вдоль правой стороны Невского проспекта за Фонтанкой была отдана для заселения служащим Дворцового ведомства. Постепенно здесь образовались слободки поваров, кузнецов, свечников, стремянных. Память о них до сих пор сохраняется в названиях Стремянной улицы, Поварского, Кузнечного, Свечного переулков. Здесь же была выделена земля и для почтовых ямщиков, образовавших Ямскую слободу. Долгое время территория слободы представляла собой заброшенную окраину, беспорядочно застроенную одноэтажными деревянными домиками, разделенными зелеными островками огородов.
Все изменилось с началом возведения на Знаменской площади вокзала Николаевской железной дороги. Развернулось массовое строительство доходных домов и общественных зданий вдоль Лиговского канала и Невского проспекта. В 1874 году было принято решение проложить улицу по территории Ямской слободы. Улица должна была пройти от Невского проспекта до Кузнечного переулка. Тогда же ее назвали Новым проспектом, в отличие от старого, Невского проспекта. В народе сразу же появилась фольклорная реплика. Улицу стали называть «Малым Невским».
1880. Улицу предполагалось застроить комплексно и в едином архитектурном стиле. Проектировали все здания трое петербургских архитекторов во главе с Павлом Юльевичем Сюзором. Будущая улица была разделена на двадцать земельных участков, которые были распроданы состоятельными людьми. Из двадцати домов десять были спроектированы Сюзором. Для строительства создали Товарищескую компанию на паях, после чего улицу переименовали в Компанейскую.
1881. Почти пятьдесят лет после смерти А. С. Пушкина в России не было памятника поэту. Ни в столице, ни на его родине – в Москве. Впервые заговорили о памятнике только в 1855 году. Идея родилась в недрах Министерства иностранных дел, чиновники которого не без основания считали себя сослуживцами поэта, так как по окончании Лицея Пушкин короткое время числился на службе по этому ведомству. Еще через полтора десятилетия бывшие лицеисты образовали Комитет по сооружению памятника Пушкину, который возглавил академик Я. К. Грот. Начался сбор средств.
Наконец высочайшее разрешение на установку памятника было получено. Но памятник поэту должен был стоять не в столице, где принято было сооружать монументы только царствующим особам и полководцам, а на родине Пушкина, в Москве. Объявленный в 1872 году конкурс выявил победителя. Им стал скульптор А. М. Опекушин. Отлитая по его модели бронзовая статуя поэта в 1880 году была установлена на Тверском бульваре в Москве.
Это побудило петербуржцев еще более настойчиво бороться за создание памятника Пушкину в своем городе. Первоначально местом для памятника был избран Александровский сад, но судьба распорядилась иначе. В 1881 году Компанейская улица была переименована в Пушкинскую.
На следующий год в центре сквера, разбитого садовником И. П. Визе, был установлен бюст Пушкина, выполненный скульптором И. П. Витали еще в 1837 году. Однако удовлетворения это не принесло. Форма бюста никак не соответствовала значению Пушкина для Петербурга. Даже увеличенный в два раза, он не вписывался в идею увековечения памяти поэта в столице государства. В то же время ни средств, ни времени для создания нового памятника уже не было. И тогда было предложено использовать один из многочисленных конкурсных вариантов московского памятника, представленных Опекушиным. Так 7 августа 1884 года в сквере на Пушкинской улице был открыт первый в Петербурге памятник Пушкину.
Между тем, городской фольклор предложил свою, оригинальную версию появления памятника именно здесь. Согласно одной из романтических легенд старого Петербурга, некая прекрасная дама страстно влюбилась в Александра Сергеевича. Но он ею пренебрег. И вот, много лет спустя, постаревшая красавица решила установить своему возлюбленному памятник, да так, чтобы отвергнувший ее любовь поэт вечно стоял под окнами ее дома. Этот монумент и сейчас стоит на Пушкинской улице, и взгляд поэта действительно обращен на угловой балкон дома, в котором якобы и проживала та легендарная красавица.
Есть, впрочем, и другая фольклорной версия появления памятника. Будто бы за окнами этого дома проживал некий богатый откупщик, который выложил кучу денег на установку памятника, оговорив лишь одно непременное условие: «Пушкин будет смотреть туда, куда я захочу».
Долгое время художественная критика либо снисходительно относилась к этому монументу, либо вообще обходила его молчанием. Его считали или маловыразительным, или вообще неудачным. Появилось даже обидное прозвище: «Маленький Пушкин». Ссылались на А. Ф. Кони, который однажды сказал о Пушкинской улице: «Узкая, с маленькой площадкой, на которой поставлен ничтожный памятник Пушкину». Однако время достаточно точно определило его место в жизни Петербурга. Особенно удачной кажется его установка именно на Пушкинской улице, проект застройки которой разрабатывался в одно время с работой над памятником. Его появление лишь подчеркнуло единый, ансамблевый стиль застройки всей улицы. Да и сквер стал казаться неким подобием интерьера с памятником в центре воздушного зала, с деревьями, удачно имитирующими стены, как бы поддерживающими свод неба. Невысокая, соразмерная человеку, почти домашняя скульптура поэта установлена на полированном постаменте. Вокруг памятника всегда дети.
Как рассказала в очерке «Пушкин и дети» Анна Ахматова, в конце 1930-х годов городскими чиновниками будто бы было принято решение перенести неудачный, как считалось тогда, памятник Пушкину на новое место. На Пушкин скую улицу, рассказывает одна ленинградская легенда, прибыл грузовик с автокраном, и люди в рабочей одежде начали реализовывать этот кабинетный замысел. Дело было вечером, и в сквере вокруг памятника играли дети. Вдруг они подняли небывалый крик и с возгласами: «Это наш Пушкин!» – окружили пьедестал, мешая рабочим. В замешательстве один из них решил позвонить «куда следует». На другом конце провода долго молчали, не понимая, видимо, как оценить необычную ситуацию. Наконец, как утверждает легенда, со словами: «Ах, оставьте им их Пушкина!» – бросили трубку.
