Максим Калашников - Новая инквизиция. Кто мешает русскому прорыву?
«– Сжигают ли ваши соседи друг друга заживо? – так фраа Ороло начал беседу с мастером Флеком…
– Ходят ли ваши шаманы на ходулях? – прочел фраа Ороло по бурому листу, которому бы навскидку я был дал столетий пять, если не больше. Затем поднял глаза и пояснил: – Возможно, вы называете их пасторами или знахарями…
– Когда заболевает ребенок, вы молитесь? Приносите жертву раскрашенной палке? Или считаете, что во всем виновата старая женщина?
Горячий стыд стекал по лицу, забивал уши, щипал глаза. Я едва слышал вопросы фраа Ороло.
– Считаете ли вы, что встретите своих умерших собак и кошек в некой посмертной жизни?
…– Случалось ли, что кого-то, тебе известного, ритуально увечили, потому что застали за чтением книги?…»
Это отрывок из «Анафема» Нила Стивенсона (2008 г.). Из толстенной книги, которую прочтет ничтожное число нынешних людей, отвыкших читать вообще. Книга сложна для восприятия, мне пришлось ее читать, напрягая свой интеллект достаточно сильно. Хотя сюжет «Анафема» достаточно прост. На планете Арб (альтернативной Земле в одной из параллельных вселенных) в конце капиталистической эпохи (эпохи Праксиса – науки и технологий) происходят Ужасные события.
Первое – всемирная волна насильственных революций.
Второе – мировая война.
Третье – геноцид.
Происходит катастрофа, в ходе которой планета теряет огромную часть населения. Утрачивается часть знаний. Утрачивается даже часть знаний об истории, ибо погибают компьютеры (синтаксические устройства), хранившие информацию. Гнев толп обрушивается на ученых и науку как таковую: их считают главными виновниками ужасных бедствий. Ученые вынуждены удалиться в подобия закрытых от мира монастырей и превратиться в своеобразных монахов. Они отказываются превращать свои знания в технологии, отказываются заниматься прикладными вопросами. Что однажды не спасает их монастыри от трех страшных разорений варваризованными толпами в послекатастрофическом мире. Приходится изолироваться еще больше. Ворота концентов, обителей инаков (ученых-монахов) открываются внешнему миру по трем циклам: раз в десять, раз в сто и раз в тысячу лет. Людей, попадающих в обители, опрашивают с помощью древних вопросников. И так проходят несколько тысячелетий. Развитие выжившего человечества практически останавливается.
«… – Есть ли в ваших вигвамах, шатрах, небоскребах или в чем вы там живете…
– По большей части в трейлерах без колес, – сказал мастер Кин.
– Отлично. Есть ли в них вещи, которые умеют думать, хоть и не люди?
– Когда-то были, но потом они перестали работать и мы их выкинули.
– Умеешь ли ты читать? Именно читать, а не разбирать логотипы?
– Ими больше не пользуются, – сказал Кин. – Вы ведь про значки? Не стирать в отбеливателе и все такое? Ну, на трусах…
… Кин встал и тряхнул плечами, сбрасывая куртку… Он развернул куртку изнанкой к Ороло и показал пришитые под воротом ярлыки. Я узнал фирменную эмблему, которую последний раз видел десять лет назад, только ее с тех пор упростили. Под ней шла полоса из движущихся картинок.
– Кинограммы. Они вытеснили логотипы.
…– Тогда зачем, по-твоему, от них отказались?
– Чтобы люди, которые сделали для нас кинограммы, увеличили свою рыночную долю…
… Ты хотел знать, умею ли я читать, не это, а неподвижные буквы?
– Да.
– Мог бы, потому что родители заставляли меня их учить, но не читаю, потому что незачем…»
Основную массу населения планеты составляют тупые и бесполезные пены – сокращенно от «люмпенов». Инаки знают, что пены-люмпены лишены образования, особых навыков и устремлений – и всякого желания ими обзавестись.
«… Последних можно было издали узнать по габаритам. Среди бюргеров и мастеров тоже встречаются не худенькие, но они хотя бы носят одежду, призванную это скрыть. Сейчас у пенов в моде было что-то типа футболок (яркое, с цифрами на спине), но огромного размера, так что плечи болтались в районе локтя, а нижний край доходил до колен. Штаны (нечто среднее между шортами и брюками) выступали из-под футболок примерно на ладонь, оставляя открытыми волосатые ноги над громадными дутыми кроссовками. На головах у пенов были свисающие на спину бурнусы с эмблемами компаний – производителей пива и надеваемые поверх черные очки-консервы, которые не снимались даже в помещении.
Впрочем, выделялись пены не только одеждой, но и тем, как они ходили (вразвалку, нарочито неторопливо) и стояли (всей своей позой выражая свою крутизну и, как мне казалось, некоторую враждебность)…»
Как видите, Нил Стивенсон – а я почитаю его как одного из самых выдающихся современных когов-когнитариев – рисовал картинку с современного американского жвачно-пивного, нечитающего быдла. Да и сам год появления «Анафема» (2008-й, год начала острой фазы нынешнего Глобального Смутокризиса) неслучаен. Н. Стивенсон предчувствует, во что разовьется нынешний кризис, пришедший на десятилетия, на весь XXI век. Он дает нам намек на дальнейшие события нашего с вами мира: волна революций, Большая война, геноцид, уничтожение науки и культуры ордами кретинов и психов – и приход нового варварства. Темных веков-2. «Анафем» – книга-предупреждение. Она, вместе с «Криптономиконом» – ключевые труды Стивенсона, американского кога. Увы, сложные для понимания и очень объемные, а потому доступные для прочтения лишь ничтожно малому числу ныне живущих. Именно поэтому я и дерзнул пересказать часть «Анафема», читатель.
Тем более что его предчувствия уже начинают воплощаться в нашей жизни…
Среда распространения заразной глупости…
Интернет стал питательной средой для распространения заразной глупости. Об этой беде не устает говорить мой собрат, футуролог Сергей Переслегин. Заразные информационные вирусы-мемы поражают обитателей Сети.
Максим Калашников говорит также о превращении всеобщего идиотизма в фактор большой политики. Заразная болезнь идиотизма видна и в деятельности оппозиции (позорище с «бунтом бешеных маток», сиротомания и т. д.). Именно массовая заразная глупость позволяет неумным, в общем, путинцам сохранять власть над массами. Ибо последние тоже впадают в маразм. За что и платят по полной…
Еще раз повторю: в наступившем веке (и, по крайней мере, на первую треть его) массы, успешно превращенные в болванов и кретинов с помощью «радиации» телевидения, поп-культуры и Интернета, посредством ухудшения образования и уничтожения культуры чтения книг (слом умения логически/абстрактно мыслить и выстраивать причинно-следственные связи, тяга к вечному развлечению, переход мышления на пиктограммы и первобытные модели) будут только орудием в руках малых сплоченных групп. Субъектов стратегического действия (ССД), обладающих не только оружием, деньгами, СМИ и организацией, но и способностью заражать глупые массы (орды новых дикарей) примитивными мыслями-мемами. Инфовирусами. Тем самым ССД управляют массами упрощенных идиотов, пускай и оппозиционно настроенных, «креативных», рассерженно-образованных и т. п.
Историю мира сейчас и в ближайшем будущем будут определять богатые закрытые структуры, а не массы, каковые превращены в «буйволов Земзе» из второго рассказа Аэлиты. На это (о чем любит говорить Андрей Фурсов) непрозрачно намекает цикл книг о Гарри Поттере, где нам говорят: всем будут заправлять и управлять закрытые общества. А массы окажутся слишком тупыми, чтобы даже осознать то, как ими управляют.
Но всевластие хозяев-распростанителей мемов и упроститетелей людей одновременно создает враждебность общества к инноваторам и их инновациям. Все это создает среду, агрессивно отторгающую и настоящих ученых, и изобретателей.
Ну а побочный эффект тирании Сети – отбивание охоты что-то делать. Ибо любой шаг более или менее заметного человека сопровождается градом комментариев. С кем бы ты ни встречался и не вел дело, всегда найдется масса тех, которые станут говорит: «Ты не с тем ведешь дела!»
Трусость перед грядущим
А теперь взгляните на нашу реальность. Много ли вы найдете тех изобретений и инноваций, которые сравнимы с великими инновациями девятнадцатого и первой половины XX века? Причем сравнение провести крайне просто. Представьте себе, что вдруг исчезли железные дороги, одна из самых эпохальных инноваций XIX столетия. Раз – и нет их больше. Что происходит? Крах нынешней цивилизации. То же самое произойдет, если вдруг убрать электростанции, электромоторы, двигатели внутреннего сгорания, телефон, радиосвязь. Наступит катастрофа, апокалипсис, что унесет жизни миллионов людей за считанные недели. Вы только представьте себе парализованные мегаполисы, погруженные во тьму и холод. Не работают лифты, нет метрополитена и автотранспорта, остановились водопровод и канализация, нет подвоза продовольствия. Точно так же самые страшные последствия имело бы исчезновение, например, производства азотных удобрений.
