Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)
Однако Ирод стремился как можно скорее добраться до Рима, несмотря на то что в условиях начавшейся зимы навигация по Средиземному морю считалась крайне опасной. Действительно, в первую часть пути буря едва не потопила его корабль, и, добравшись до острова Родос, он лишился большей части своего багажа. Однако там он встретил друзей, возможно, своих сторонников, бежавших от Антигона. Жителям Родоса, серьёзно пострадавшим от войн, он пожертвовал, несмотря на ограниченность в средствах, значительную сумму денег и, снарядив другой корабль, благополучно прибыл с друзьями в южно-италийский порт Брундизий, а оттуда сухопутным путём в Рим.
Вряд ли Ирод за семь дней пребывания в столице тогдашнего мира мог серьезно познакомиться с великолепием Рима. Ведь его не оставляла тревога о том, что от успеха его обращения к владыкам римского мира зависит судьба его близких, осаждённых в Масаде. Однако его ласково принял старый знакомый и покровитель Антоний. Этот честолюбец, бесшабашный солдат и кутила был, в сущности, отзывчивым человеком, насколько, конечно, на это способен римский аристократ, и мог ценить верность, мужество и гостеприимство старых друзей. Он с большим сочувствием выслушал рассказ Ирода о бедствиях его семьи, давно и хорошо знакомой Антонию, о мужестве, с которым иудейский тетрарх сопротивлялся врагам Рима парфянам, а также их ставленнику Антигону. Антоний давно уже высоко ценил энергию, мужество, воинские дарования Ирода и, конечно, решил, что лучшего и более преданного интересам Рима царя иудеев, чем ранее назначенный им тетрархом иудеев Ирод, не найти. Это было тем более важно, что предстоял большой поход против парфян.
Конечно, на такое назначение требовалось согласие другого триумвира — Октавиана, который лично ранее не встречал Ирода. Однако он знал о дружественном покровительстве, которое его приёмный отец Юлий Цезарь оказывал семейству Антипатра. Кроме того, тогда он старался сохранить союз с Антонием и всемерно избегал несогласия с ним. Поэтому официальное утверждение Ирода царём иудеев состоялось на заседании сената, формально сохранявшего все полномочия высшей власти в Риме, хотя действительная власть принадлежала, конечно, триумвирам, прежде всего Октавиану и Антонию. Трудно представить, какие чувства испытывал Ирод, представ перед взорами сидящих на курульных креслах одетых в сенаторские тоги почтенных вождей великого римского народа. Возможно, он внимательно рассматривал статую Помпея, у подножия которой всего четыре года назад окровавленным пал слишком доверчивый могущественный владыка мира и покровитель его семьи Цезарь. Сначала перед почтенным собранием выступил Валерий Месала Корвин, знаменитый оратор, воин и покровитель искусств. Он хорошо знал Ирода, поскольку годом раньше защищал его перед Антонием в Дафне. В красноречивой речи Месала рассказал о заслугах перед Римом отца Ирода, о гибели членов его семьи в борьбе с парфянским ставленником Антигоном, но, конечно, главным было то, что, приняв царский венец Иудеи с помощью парфян, Антигон сам признал себя заклятым врагом Рима. Затем с аналогичной речью выступил другой оратор, Атратин. Сенаторов охватило такое негодование и гнев против парфян и Антигона, что предложение Антония о провозглашении царём Иудеи верного друга республики Ирода перед началом войны с Парфией было принято единогласно. Иосиф Флавий рассказывает, что после этого Антоний и Октавиан вместе с Иродом вышли из здания сената, причём новопровозглашённый иудейский царь торжественно шествовал между обоими хозяевами римской державы. Предшествуемая консулами и другими должностными лицами торжественная процессия отправилась совершить торжественное жертвоприношение Юпитеру Капитолийскому, после чего на Капитолии было торжественно выставлено состоявшееся решение. Всё закончилось роскошным пиршеством в доме Антония.
Несомненно, такое небывалое чествование нового царя далёкого варварского государства, образованного к тому же из римской провинции, в значительной степени отражало и впечатление, которое произвел сам величественный облик Ирода, его военные заслуги, дипломатический талант и умение держаться перед хозяевами мира. Рискнём отметить также, что его приветствовала и та толпа местных иудеев и им сочувствующих, которую побаивался на форуме сам Цицерон и которая бурно оплакивала смерть Юлия Цезаря. Вся эта церемония как бы символизировала включение иудейского народа в римский мир, фигурально говоря, сочетание на первый взгляд несовместимого — покровителя Рима Юпитера Капитолийского и невидимого всемирного Бога Иудеев — Яхве. Как пишет Иосиф Флавий, это случилось в конце 40 года до н.э., в год 184 Олимпиады (в июле этого года), когда консулами в Риме были Гней Домиций Кальвин и, что знаменательно, создатель первой публичной библиотеки в Риме Гай Азиний Поллион.
У Ирода оставалось только самая главная задача — отвоевать своё царство у победоносных пока ещё парфян.
Глава 11.
ВОЙНА ЗА ЦАРСТВО
(40–37 гг. до н.э.)
Поход Ирода в Галилею. Освобождение осажденных в Масаде близких и друзей. Первая попытка овладеть Иерусалимом. Интриги Антигона и недовольство римских союзников. Вынужденное отступление в Самарию. Подавление очагов сопротивления в Восточной Галилее. Руководство Иродом доставкой большого римского обоза на помощь к Антонию. Гибель брата Иосифа. Антоний приказывает наместнику Сирии оказать всемерную помощь Ироду. Начало решающей осады Иерусалима.
Провозглашение Ирода царём Иудеи в качестве «друга и союзника римского народа», а также благосклонность к нему триумвиров Антония и Октавиана, разумеется, давали ему много в глазах римлян, превыше всего ценивших юридические документы. Ведь теперь захвативший власть в Иерусалиме с помощью врагов республики — парфян — представитель прежней династии Антигон уже официально мог рассматриваться врагом римского народа. Однако новоиспечённый царь отлично понимал, что право не заменит реальную силу, нужно самому немедленно отправляться в Иудею, собирать армию, договариваться с римскими союзниками и суметь воцариться в Иерусалиме, по возможности нанеся как можно меньше ущерба теперь уже своему царству.
Даже краткое пребывание в Риме дало Ироду возможность почувствовать, что республике угрожала не только война с сильным восточным врагом, уже далеко вторгшимся в восточные провинции империи. Проницательность Ирода не обманули внешнее согласие и дружба триумвиров — его друга и покровителя Антония с молодым наследником старого Цезаря — Октавианом. Ирод ясно осознавал, что в республике, превращавшейся в империю, не может быть двух владык, и соперничество неизбежно примет характер гражданской войны, в которой судьба ещё реально не обретённого им царства совершенно не известна. Отметим также, что, конечно, эти общие соображения не заслоняли его личную проблему — необходимость спасения его близких, осаждённых Антигоном в крепости Масада.
Царь понимал, что борьба предстояла тяжелая. Даже кратковременное пребывание в Риме убедило его, что права, дарованные ему формально «римским сенатом и римским народом», нуждаются в поддержке римскими войсками. Но, во-первых, они были заняты войной с парфянами. Во-вторых, использовать их помощь было крайне опасно, ведь старшее поколение иудеев ещё хорошо помнило взятие в 63 года до н.э. (немногим более 20 лет тому назад) Иерусалима Помпеем и осквернение им Храма. Кроме того, длительные гражданские войны и неопределённость верховной власти способствовали тому, что отдельные римские военачальники стали вести себя слишком свободно и не брезговали брать взятки даже от врагов, а за всякое содействие требовали свободы грабить и бесчинствовать для своих солдат. Но без их поддержки обойтись было нельзя, поскольку с помощью парфян Антигон и его сторонники сумели укрепить в стране свои позиции, в частности, посредством создания в ключевых частях страны крепостей и сильных опорных пунктов. Антигон прекрасно понимал, что в случае победы над Иродом, а ещё лучше его физического устранения, остается некоторая возможность попробовать изменить парфянам и договориться с римлянами о сохранении в какой-то форме власти династии Хасмонеев. Несомненно, эту позицию разделяла также иудейская светская и духовная элита, с полным основанием полагавшая, что при новой династии она потеряет прежнее положение, а то и саму жизнь.
Ход этой запутанной и трудной для Ирода кампании, закончившейся воцарением его в Иерусалиме осенью 37 года до н.э. описан в двух книгах Иосифа Флавия — в «Иудейской войне» и написанных им позднее «Иудейских древностях». Кое в чем эти рассказы противоречат друг другу, но в основном совпадают, а иногда и дополняют один другой.
Итак, приняв решение, Ирод в зимой того же 40 года до н.э. отправляется на корабле через бурное и опасное в это время года Средиземное море и в начале 39 года до н.э. высаживается в Птолемаиде (ныне Акко). Теперь этот город входит в состав современного государства Израиль, но тогда считался частью провинции Сирии и, соответственно, морскими воротами в Галилею. Начало кампании в этой провинции было для Ирода вполне естественным, он управлял ею с 47 года до н.э. и с полным основанием рассчитывал приобрести там надежную базу для дальнейших действий. Эта небольшая даже по палестинским масштабам земля приобрела всемирную известность в связи с историей христианства — как родина его основателя Иисуса. Галилея делится на две части: южную — Нижнюю Галилею и северную — Верхнюю Галилею. Нижняя Галилея (с севера на юг 25 км, а с запада на восток — 40 км) наиболее плодородная, ограниченная с севера долиной Мегиддо и Изреельской долиной. Последняя прерывается рядом холмов, достигающих высоты несколько сот метров, главный из которых — гора Табор (Фавор в русской традиции). Верхняя Галилея (с севера на юг — 45 км при ширине 40 км) является самой гористой частью Палестины, где расположен горный массив Мерон, достигающий высоты 1208 м (г. Мерон). Горы, сложенные из доломита и твердого мела, подвержены карстовыми явлениям, образующим многочисленные промоины и пещеры, покрыты густыми зарослями кустарника и участками леса. Этому способствует относительно большое количество осадков, приносимых средиземноморскими ветрами. С запада Галилею замыкает северная часть Иорданской впадины. В районе Галилеи находятся верховья Иордана, где расположено озеро Хуле, через которое протекает Иордан. Эти места были покрыты болотами, особенно севернее озера Хуле, а сразу к востоку возвышается базальтовый горный массив горы Хермон (2810 м). В общем, горы Верхней Галилеи и прилегающая к ней с востока система болот были весьма благоприятны для действий вооруженных групп, воюющих партизанскими методами. Впоследствии с этим в полной мере пришлось столкнуться Ироду.
