Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
XII Всероссийская конференция РКП (б) отмечала: «Первый год существования Советской власти в условиях новой экономической политики, совпавший с тягчайшим голодом, с усилением международной капиталистической реакции, с предъявлением Советскому государству грубо реставраторских требований от капиталистов и правительств Антанты (Генуя, Гаага), подтолкнул на усиленную контрреволюционную работу не только меньшевиков и эсеров, но и политиканскую верхушку мнимо-беспартийной буржуазной интеллигенции». Конференция наметила ряд практических мер борьбы с буржуазной идеологией и диверсиями контрреволюции. «…Нельзя отказаться, — говорилось в резолюции конференции, — и от применения репрессий не только по отношению к эсерам и меньшевикам, но и по отношению к политиканствующим верхушкам мнимо-беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции, которая в своих контрреволюционных целях злоупотребляет коренными интересами целых корпораций и для которых подлинные интересы науки, техники, педагогики, кооперации и т. д. являются только пустым словом, политическим прикрытием».
Новая экономическая политика должна была привести к серьезным изменениям в формах и методах карательной политики диктатуры пролетариата. Как только страна стала переходить на мирное положение, ВЧК поставила вопрос об изменении карательной линии органов борьбы с контрреволюцией. В письме на имя ЦК РКП (б) в январе 1921 г. Ф. Э. Дзержинский доложил о тех мероприятиях, которые осуществила уже ВЧК, и о том, какие наметила. Он сообщил, что 24 декабря 1920 г. ВЧК запретила всем губернским ЧК приводить в исполнение постановления о высшей мере наказания (расстреле) без санкции на то ВЧК. «ВЧК полагает, — писал Ф. Э. Дзержинский, — что применение этой меры можно сейчас отменить по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний. В области уголовных преступлений ВЧК считает необходимым принять высшую меру наказания к бандитам и шпионам, но в особенности настаивает на сохранении высшей меры наказания для тех должностных преступлений, которые резким образом препятствуют Советской власти восстановить производительные силы РСФСР».
Далее в письме говорилось: «ВЧК полагает, что в настоящее время все ее органы, за исключением тех мест, частей, которые входят в сферу военных действий с бандами или внешним врагом, могли бы передать свои функции в трибунал… Но необходимой предпосылкой отказа органов ЧК от судебных функций является упрощение и укрепление судебных органов».
Важным документом, отразившим изменения карательной линии ВЧК, является приказ ВЧК всем ее местным органам от 8 января 1921 г. Ф. Э. Дзержинский дал в нем указания о коренном изменении методов работы чрезвычайных комиссий. Он писал, что бороться с контрреволюцией старыми методами сейчас нельзя. «Всех подозрительных, которые могут принять участие в активной борьбе… нужно держать на учете, выяснить, проверить. Это гигантская информационная работа, которая должна выступить на первый план…
Грубые признаки различения на своего или не своего по классовому признаку — кулак, бывший офицер, дворянин и прочее — можно было применять, когда Советская власть была слаба, когда Деникин подходил к Орлу…» Теперь, указывал Ф. Э. Дзержинский, буржуазия и ее техническая интеллигенция в значительной части превратились в советских служащих, вошли в советские предприятия и учреждения и «могут погубить все попытки коммунистов восстановить производство». Определяя этот новый вид подрывной деятельности как «техническую контрреволюцию», Ф. Э. Дзержинский писал: «…опасность технической контрреволюции, руководимой иностранным капиталом, нельзя предотвратить грубыми, случайными ударами чекистского молота. Надо, чтобы он пришелся по руке злодея, а не по самой машине… Здесь нужно иметь в руках точные улики, конкретные данные, которые опять-таки можно получить лишь хорошей информацией… но если нам удастся поставить борьбу с техническими контрреволюционерами на новые рельсы, то само собой понятно, что расправа с пойманными, уличенными саботажниками должна быть беспощадна. Для таких буржуазных преступников должен быть установлен особый, суровый тюремный режим так, чтобы другим неповадно было».
В мае 1921 г. по инициативе газеты «Известия» в печати началось обсуждение вопросов революционной законности. Все выступавшие высказывались за то, чтобы роль обычных судебных учреждений в борьбе с контрреволюцией и уголовной преступностью была повышена, и, в частности, за прекращение практики внесудебного разрешения дел чрезвычайными комиссиями. Однако обстановка 1921 г., когда в стране бушевал политический бандитизм, не давала пока возможности радикально решить все вопросы революционной законности.
23 июня 1921 г. ВЦИК издал декрет об объединении всех революционных трибуналов республики. 11-й пункт декрета устанавливал: «Срок лишения свободы по приговорам чрезвычайных комиссий, без направления дела для судебного разбирательства в народные суды или трибуналы, понизить до двух лет, ограничив присуждение к таковому только в отношении лиц, уличенных в принадлежности к антисоветским политическим партиям или явно белогвардейским элементам. Все остальные дела, находящиеся в производстве чрезвычайных комиссий, поскольку таковые дела не направляются в трибуналы, обязательно направляются чрезвычайными комиссиями в особые камеры народного суда, подлежащие образованию при каждой чрезвычайной комиссии. В местах, объявленных на военном положении, предоставленные чрезвычайным комиссиям права по применению всех мер наказания, вплоть до расстрела, ограничить исключительно тремя категориями преступлений: а) по делам о шпионаже, б) по делам о бандитских преступлениях, в) по делам об участии в открытом вооруженном восстании. Все чрезвычайные комиссии обязать отчетностью о постановленных ими в несудебном порядке приговорах в Верховный трибунал…»
К осени 1921 г. Красная Армия и Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией в основном закончили ликвидацию политического бандитизма в стране. И тогда Коммунистическая партия и Советское правительство приступили к решению коренных проблем революционной законности и перестройке работы органов борьбы с внутренней контрреволюцией.
15 ноября 1921 г. Совет Народных Комиссаров при рассмотрении одного из вопросов решил образовать комиссию в составе Дзержинского, Курского и Каменева для разработки «норм, регулирующих взаимоотношения ВЧК и НКюста… в частности, нормы об установлении надзора НКюста за следственным аппаратом ВЧК».
В. И. Ленин внимательно следил за работой этой комиссии. Сохранился его собственноручный набросок проекта постановления Политбюро ЦК РКП (б) о ВЧК. Он содержал такие предложения:
«1-ое: компетенцию сузить
2-ое: арест еще уже права
3-ье: срок < 1 месяца
4-ое: суды усилить или только в суды
5-ое: название
6-ое: через В ЦИК провести > серьезные умягчения».
1 декабря 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б), согласно этим ленинским предложениям, дало комиссии в составе Курского, Дзержинского и Каменева следующую директиву для руководства при разработке нового положения о ВЧК: «а) сузить компетенцию ВЧК, б) сузить право ареста, в) назначить месячный срок для общего проведения дел, г) суды усилить, д) обсудить вопрос об изменении названия, е) подготовить и провести через ВЦИК общее положение об изменении в смысле серьезных умягчений».
Существо и значение этих предложений раскрывается в выступлениях В. И. Ленина и принятых Советским правительством решениях. На заседании IX Всероссийского съезда Советов 23 декабря 1921 г. В. И. Ленин говорил о ВЧК: «…это то учреждение, которое было нашим разящим орудием против бесчисленных заговоров, бесчисленных покушений на Советскую власть со стороны людей, которые были бесконечно сильнее нас…
Без такого учреждения власть трудящихся существовать не может, пока будут существовать на свете эксплуататоры, не имеющие желания преподнести рабочим и крестьянам на блюде свои права помещиков, свои права капиталистов. Это мы очень хорошо знаем…» Но вместе с тем, указывал В. И. Ленин в условиях новой экономической политики, необходимо подвергнуть ВЧК реформе, определить ее функции и компетенцию и ограничить ее работу задачами политическими. «Чем больше мы входим в условия, которые являются условиями прочной и твердой власти, чем дальше идет развитие гражданского оборота, — говорил В. И. Ленин, — тем настоятельнее необходимо выдвинуть твердый лозунг осуществления большей революционной законности, и тем уже становится сфера учреждения, которое ответным ударом отвечает на всякий удар заговорщиков. Таков результат опыта, наблюдений и размышлений, который правительство за отчетный год вынесло».
