Геннадий Левицкий - В плену страстей. Женщины в истории Рима
Аврелий Виктор обвиняет Плотину в подлоге завещания: «Впрочем, другие полагают, что Адриан достиг власти при содействии Плотины, жены Траяна, которая распространяла ложный слух, что муж ее передал власть Адриану по завещанию».
В чем причина расположения Плотины к Адриану? Историки об этом умалчивают, и мы можем лишь догадываться. Однако Адриан был неплохим императором, если сравнивать его с Калигулой, Нероном или Коммодом; так что выбор Плотины был не самым худшим.
Адриан всегда помнил, кому он обязан императорским троном. По свидетельству Спартиана, он построил «в Немаузе базилику удивительной работы в честь Плотины».
Из нашего небольшого расследования можно сделать вывод, что Плотина не чуждалась преимуществ, которые давало звание императрицы, и с успехом пользовалась властью, но вместе с тем жена Траяна была достаточно умной женщиной, чтобы не стать рабыней этой власти.
Сабина
(? — 137 год)
Вибия Сабина была супругой Элия Адриана, ставшего впоследствии римским императором (правил в 117–138 годах). На редкость неудачный брак был заключен в 100 году стараниями Плотины, жены Траяна. Как ни странно, но дальновидный Траян (Сабина приходилась ему внучатой племянницей) не очень-то хотел этого брака, хотя неплохо относился к Адриану.
О Сабине чрезвычайно мало сведений в исторических источниках. Почему? Потому что муж не оставлял ей ни малейшего пространства для деятельности. Однако понять ее судьбу можно: надо лишь ближе познакомиться с тем, кого (непонятно, по каким соображениям) дала ей в спутники жизни Плотина.
Адриан был всесторонне развитой личностью (об этом мы узнаем, в частности, от Аврелия Виктора). Он не только прекрасно владел греческим языком, но «воспринял от афинян их наклонности и нравы… и приобщился к их излюбленным занятиям: пению, танцам, медицине, и был музыкантом, геометром, художником, ваятелем из меди и мрамора наравне с Поликлетом и Евфранором. К тому же он был и остроумен… Он обладал невероятной памятью, запоминал места, дела и мог по имени называть своих солдат, даже отсутствовавших».
Сколь обширны были увлечения и необъятны таланты Адриана, столь же разнообразно было его часто меняющееся настроение. «Он бывал строгим и веселым, приветливым и грозным, необузданным и осмотрительным, скупым и щедрым, простодушным и притворщиком, жестоким и милостивым; всегда во всех проявлениях он был переменчив». Это к портрету Адриана добавляет Спартиан.
Весьма похожую характеристику мужу Сабины дает и Аврелий Виктор. «Он был переменчив, многообразен, обладал сложным характером, был как бы рожден властелином пороков и добродетелей, умел искусно направлять движения ума, удачно скрывая в своем характере то завистливость, то мрачность, то резвость, то неумение быть искренним; он притворно показывал сдержанность, доступность, милосердие, наоборот, скрывал свою жажду славы, которой постоянно пылал».
С таким мужем действительно жить трудно, если не сказать — невозможно. Тем более Адриан любил кого угодно, но только не жену. Спартиан утверждает: Адриан испытывал «любовь к взрослым юношам» и был склонен вступать в связи с замужними женщинами. Рассказывается также о большой его страсти к Антиною. Когда тот погиб в Египте, император приказал грекам обожествить возлюбленного.
Сабина (Мрамор. 117–134 гг.)Оставаясь совершенно равнодушным к жене, Адриан оказывал исключительный почет теще, «устраивая в ее честь гладиаторские игры и другими способами выказывая свое уважение» (Спартиан). И другой случай приводит античный автор: «В Риме после многих превосходящих всякие границы развлечений для народа он роздал в честь своей тещи в подарок народу благовония».
При всех своих способностях и талантах Адриан не был философом, как Марк Аврелий или Антоний Пий, которые своих неверных Фаустин любили, закрывая глаза на их измены, — в общем, принимали такими, какими их послала судьба. Адриану супруга была в тягость. Спартиан пишет: «И со своей женой, как он говорил, он развелся бы из-за ее угрюмости и сварливости, если бы был частным человеком».
Хотя жена совершенно не интересовала Адриана как женщина, тем не менее он строго следил за ее моральным обликом. Он уволил даже личного секретаря — Гая Светония Транквилла, автора «Жизнеописания двенадцати цезарей», «а также многих других за то, что они держали себя на половине его жены Сабины более свободно, чем это было совместимо с уважением к императорскому двору».
Адриана поглотила шпиономания, и он «внимательно следил не только за своим домом, но и за домами своих друзей, так что через своих тайных агентов узнавал все их тайны». Античный автор передает забавный рассказ по этому поводу, который в наши времена называется анекдотом:
«Когда одному из них жена написала, что он, увлеченный удовольствиями и купаниями, не хочет к ней вернуться, — об этом через тайных агентов узнал Адриан. В ответ на его просьбу дать ему отпуск император упрекнул его за купания и удовольствия. А тот воскликнул:
— Неужели и тебе моя жена написала то же, что и мне?!»
Вибия Сабина платила той же монетой. «Она открыто заявляла, что, узнав его чудовищный характер, приложила все усилия, чтобы не забеременеть от него на погибель рода человеческого» — это узнаем мы от Аврелия Виктора. Старания Сабины увенчались успехом: их долгий брак (37 лет) остался бездетным.
Трагедия этой женщины была огромна. Властная и честолюбивая, Вибия Сабина желала пользоваться властью императрицы, но она никак не проявляется в жизни Рима. Адриан был достаточно умен и не нуждался в советах жены. Он первым из римских императоров обзавелся помощниками по делопроизводству: секретарем и докладчиком по прошениям римских всадников.
Лишь спустя 11 лет после вступления на трон Сабина получила титул Августы, и после этого ее профиль с тонкими властными губами и истинно римским гордым орлиным носом появился на монетах.
Сабина умерла в 137 году. Жила императорская чета настолько плохо, что, как пишет Спартиан, «дело не обошлось без толков о том, что Адриан дал ей яд».
Виктор Аврелий повествует примерно так же: «Супруга его, Сабина, претерпевавшая обиды, почти как рабыня, была доведена до самоубийства».
Адриан пережил супругу на год. Но это был год сущего ада для императора: он молил о смерти и не получал ее. Такое ощущение, что Адриан действительно был виновен в смерти супруги, и теперь его постигла кара.
Дело в том, что он болел какой-то внутренней болезнью, которую переносил довольно долго, но под конец жизни, как пишет Виктор, «сраженный ее жгучей болью, в раздражении предал казни многих сенаторов…
‹…›
Он прожил шестьдесят два года, после чего умер мучительной смертью: он страдал от боли почти во всех членах тела до такой степени, что многократно просил самых верных слуг убить его, а чтобы он не совершил самоубийства, его охраняла стража из самых близких людей».
В 2007 году в средствах массовой информации появилась статья «В Италию вернулась римская императрица». Оказалось, в Бостонском музее изящных искусств была обнаружена двухметровая статуя Вибии Сабины. Продавший ее музею швейцарский коллекционер попал под суд по обвинению в содействии незаконному обороту произведений искусства. Хотя музей США не знал о криминальном происхождении скульптуры, его дирекция приняла решение возвратить артефакт Италии. Так, спустя почти две тысячи лет изображение Сабины появилось на вилле Адриана в Тиволи, недалеко от Рима. Императрица снова притягивает к себе взоры соотечественников, своих потомков, а также туристов, заставляя задуматься о ее нелегкой доле.
Фаустина старшая
(100–141 годы)
Аннии Галерии Фаустине очень повезло с мужем. Антонин Пий (88 — 161 годы; с середины 138 года — император) был замечательнейшим человеком и, что совсем редкость, образцовым и прекраснейшим императором. (Антонин был усыновлен Адрианом в качестве своего преемника незадолго до смерти.)
«Он выделялся своей наружностью, славился своими добрыми нравами, отличался благородным милосердием, имел спокойное выражение лица, обладал необыкновенными дарованиями, блестящим красноречием, превосходно знал литературу, был трезв, прилежно занимался возделыванием полей, был мягким, щедрым, не посягал на чужое, — при всем этом у него было большое чувство меры и отсутствие всякого тщеславия», — дает во всех отношениях положительную характеристику Юлий Капитолии. Что кажется совсем необычным среди целой череды монстров на императорском троне.
Высокая власть нисколько не испортила Антонина, чего не скажешь о Фаустине, которой очень хотелось совершать поступки, достойные императрицы. «Первым его высказыванием в новом положении, говорят, было следующее: когда жена стала упрекать его в том, что он по какому-то поводу проявил мало щедрости по отношению к своим, он сказал ей: „Глупая, после того как нас призвали к управлению империей, мы потеряли и то, что мы имели раньше“» (Капитолии). Титул императора Антонин воспринимал как тяжелый труд и упорно не желал пользоваться преимуществами своего положения. «Перед началом своего правления был он очень богат, но потом раздал имущество свое на жалование воинам и помощь друзьям, однако оставил после себя богатую государственную казну», — подтверждает историю об императоре-бессребренике Евтропий.
