Иосиф Телушкин - Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии
«С некоторых евреев сдирали кожу, а их тела скармливали собакам. У других отрубали руки и ноги и бросали на дорогу, где они попадали под колеса телег и копыта лошадей. Многих заживо погребали. Одних детей убивали на груди матерей, а других разрывали, как рыбу. Вспарывали животы беременных женщин, вытаскивали неродившихся детей и бросали им в лицо. Некоторым разрезали животы и сажали туда живых кошек, отрубая жертвам при этом руки, чтобы они не могли их вытащить… и не было такой смерти, на которую бы ни обрекали их».
Трудно поверить, чтобы люди, созданные по образу Б-га, были способны на такой садизм. Трудно и поверить, что Богдан Хмельницкий до сих пор считается на Украине великим национальным героем. Когда я в 1973 г. посетил Советский Союз, мой интуристовский гид объяснила, что одна из центральных улиц Москвы (кстати, в двух шагах от хоральной синагоги) названа именем Хмельницкого, потому что «он был великий воин и герой». Она очень удивилась тому, что я рассказал о Хмельницком.
Многие евреи, которые не были уничтожены в той резне, были проданы в рабство (в основном на Константинопольском рынке рабов). Много лет подряд еврейские общины Европы собирали деньги для выкупа и освобождения этих рабов (см. «Выкуп пленных / Пидьон швуйим»).
Похоже, что ужас и скорбь, посеянные резней Хмельницкого, повлияли на то, что евреи спустя менее чем 20 лет последовали за лжемессией Шабтаем Цви.
111. Шабтай Цви (1626–1676)
Возможно, что в 1665 г. больше половины всех евреев мира поверили, что турецкий еврей Шабтай Цви – Машиах, который скоро освободит Страну Израиля от султанского ига и восстановит независимое еврейское государство. Есть свидетельства, что английские евреи держали пари, что эра Машиаха последует уже через два года. В Германии евреи высшего круга уже готовили продовольствие и одежду для возвращения в Страну Израиля.
Но вместо возвращения к Сиону произошла катастрофа. Султан потребовал от Шабтая Цви выбрать: или он обращается в ислам, или его замучают до смерти. Вскоре после этого Шабтай Цви пришел в султанский дворец, надел тюрбан и получил турецкое имя Мехмет Эффенди.
Это был потрясающий шок для еврейской общины. Снова евреи потерпели с «Машиахом» полный провал. Йешу стал основателем христианства, Бар-Кохба вовлек их в неудачный мятеж, а теперь Шабтай Цви принял ислам.
Массовая поддержка, которую получил Шабтай Цви, вызывает удивление, потому что он уже давно вел себя странно. Однажды он совершил символическую брачную церемонию между собой и свитками Торы, в другой раз – произнес тайное имя Б-ra, что еврейская традиция разрешала только первосвященнику, только в Йом-Кипур и только в Иерусалимском Храме. Вдобавок Шабтай Цви дважды женился, но оба брака окончились разводом.
Тем не менее масса евреев вместе со значительным числом раввинов и ученых оказались вовлеченными в мессианскую лихорадку. Частью это можно объяснить блестящей публицистикой Натана из Газы. Натан писал убедительно составленные воззвания и направлял их во все концы еврейского мира, предсказывая грядущее возвращение десяти потерянных колен израилевых, свержение турецкого султана и триумфальное царствование Шабтая Цви как Машиаха. Широко расходившиеся, часто наивные, но полные религиозной страсти, эти послания оказывали сильное влияние на большое число евреев. Особенно приветствовались послания Натана в Европе, поскольку последовали непосредственно за погромами Хмельницкого, в которых было убито более ста тысяч евреев. Фактически именно ужас погромов и убеждал многих евреев в том, что приход Машиаха близок.
Даже после перехода Шабтая Цви в ислам Натан продолжал настаивать, что тот подлинный Машиах, просто его миссия потребовала «опуститься» в более «низкий» мир ислама, чтобы искупить его. Тысячи евреев, которые связали свою судьбу с «мессианским искупителем», принимали на веру сумбурные объяснения Натана.
В Турции группа евреев, получившая название «дёнме», обратилась в ислам, продолжая верить, что Шабтай Цви – Машиах, и сохранялась в качестве отдельной секты ислама вплоть до Первой мировой войны.
В Восточной Европе десятилетия спустя после смерти Шабтая Цви авантюрист Яаков Франк объявил себя его преемником и организовал движение, которое утверждало, что еврейские законы в новую мессианскую эру потеряли силу. Франк устраивал оргии, похищая чужих жен, и был вскоре изгнан из еврейской общины. В 1759 г. основная масса его сторонников приняла католицизм, после чего стала обвинять своих прежних братьев по вере в том, что они убивают христиан и пьют их кровь.
Конечно, основная часть евреев перестала считать Шабтая Цви Машиахом после его перехода в ислам. Духовное похмелье, сменившее прежнее экстатическое ожидание, было, наверное, особенно болезненным: прошло так мало времени после погромов Хмельницкого.
Была ли хоть какая-нибудь польза от этой печальной истории? Гершом Шолем, знаток Кабалы и автор тысячестраничной биографии Шабтая Цви, утверждает, что в течение нескольких месяцев 1665–1666 гг. еврейская община была необычайно сплочена верой в близкое освобождение и возвращение в Эрец-Исраэль. Кратковременность этой надежды, вероятно, сделала невозможным для многих евреев (даже после того, как Шабтай Цви оказался лжемессией) по-прежнему пассивно принимать свое бесправие. Шолем считает, что сионизм и борьба евреев за свое равноправие в какой-то мере вызваны к жизни социальными и религиозными потрясениями, которые вызвала деятельность Шабтая Цви.
Кем был сам «Машиах» – злобным негодяем или безумцем? Сегодня некоторые психоаналитики считают, что Шабтай Цви страдал жестокой маниакальной депрессией. Через три века после его смерти поставить точный диагноз невозможно – но, похоже, он подтверждается сведениями о жизни Шабтая Цви, в которой периоды экзальтации чередовались с уходом в себя и глубокой депрессией. Возможно, Шабтай Цви ждал встречи с султаном именно в состоянии экзальтации, ожидая, что получит Страну Израиля по первому требованию. Но угроза султана быстро спустила его с маниакальной высоты в бездну страха и депрессии. Он прожил после обращения в ислам только десять лет и умер в ссылке в Черногории.
112. Отлучение Спинозы (1656). Херем
Историк Артур Ѓерцберг в свое время назвал Баруха (Бенедикта) Спинозу (1634–1677) первым современным евреем, потому что Спиноза первым вышел из еврейской общины не для того, чтобы перейти в христианство.
Спиноза был пантеистом и верил, что Б-г – внутри природы, что Он – не автономное бытие, со свободной волей. «В системе Спинозы, – писал еврейский философ Луис Якобс, – Б-г и природа рассматриваются как разные названия одного и того же. Б-г не существует за пределами или отдельно от природы. Он не создал природу, но Сам есть природа». Эта доктрина столкнула Спинозу как с иудаизмом, так и с христианством. С его точки зрения, абсурдно приписывать Б-гу такие атрибуты, как воля и разум, – это все равно что требовать от Сириуса, чтобы он лаял только потому, что люди назвали его Собачьей звездой. Спиноза стремился создать этическую систему, основанную на разуме, а не на сверхъестественном откровении.
Отлучение 23-летнего Спинозы раввинами Амстердама было следствием отрицания им ангелов, бессмертия души и Б-жественного происхождения Торы. Руководители общины предупредили Спинозу, чтобы он отказался от своей ереси, но, когда он не подчинился, издали запрещение: «Будь он проклят, когда он выходит, и проклят, когда входит. Пусть Б-г не прощает его грехов. Пусть Б-г гневается и сердится на этого человека и обрушит на него все проклятия, которые записаны в Торе. Пусть Б-г вычеркнет его имя под небесами и пусть Б-г уничтожит его и выбросит из колен израильских…» Отлучение (на иврите – херем) Спинозы было абсолютным. Ни один еврей не должен был иметь с ним дела, говорить с ним или стоять ближе четырех шагов от него. После херема, по-видимому, Спиноза больше уже никогда не разговаривал ни с одним евреем.
В своих поздних работах Спиноза был предтечей библейского критицизма. В анонимно опубликованном «Теолого-политическом трактате» он доказывает, что Тора не могла быть написана одним лицом и не вся она может датироваться временами Моше. Он утверждал, что Тора написана Эзрой восемь веков спустя после Моше. Он обращался с Торой не как с Б-жественным откровением, а как с человеческим документом. В соответствии со своей философией Спиноза считал, что описанные в Библии чудеса невероятны, поскольку противоречат законам природы.
Либеральные евреи уже давно выступают против отлучения Спинозы как проявления религиозной нетерпимости. В 1950-е гг. израильский премьер Бен-Гурион настаивал на ретроспективной отмене херема. Но раввины Амстердама не откликнулись на его предложение.
За несколько лет до Спинозы другой голландский еврей, Уриэль да Коста (1585–1640), также выступил против амстердамской религиозной общины и был отлучен. Но в отличие от Спинозы да Коста был сильно травмирован херемом и раскаялся в своих заблуждениях. Унизительные наказания, которые ему пришлось претерпеть, прежде чем он вновь был принят в общину, включали публичную порку в присутствии мужчин и женщин. Почти сразу же после этого он покончил жизнь самоубийством. Учитывая подобные последствия херема, можно считать большим счастьем, что в прошлом подобные меры практиковались крайне редко.
