Всеслав Зинькевич - «Несвядомая» история Белой Руси
Глава 6
Западная Белоруссия под властью Польши
Под «польским часом»
Согласно Рижскому мирному договору 1921 года в состав Польши были переданы земли Западной Белоруссии (современные Гродненская, Брестская, части Минской и Витебской областей) и Западной Украины (Галиция, часть Волыни, Ровенщина). Отдельным пунктом соглашения польское правительство гарантировало соблюдение прав и свобод белорусского и украинского населения: «Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов… Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы» (статья VII Рижского мирного договора).
Результат Рижского мира: разделение Белоруссии на восточную (советскую) и западную (польскую) части.
На деле Варшава взяла курс на жёсткую полонизацию и окатоличивание непольских народов. Весьма точную оценку политике Польши в отношении белорусов в 1921 году дало правительство БНР, которое в своём мемориале Патриарху Московскому и всея Руси Тихону констатировало: «Всем белорусам в польской дельнице грозит национальная смерть»[214]. Кого-кого, a «дзеячоў БНР» трудно заподозрить в пророссийских симпатиях.
Кстати, высокомерное отношение «ясновельможных панов» испытали на себе и белорусские националисты. Те из них, кто не был готов к слиянию с польской нацией, клеймились «москалями». «Отношение к белорусам со стороны многих начальников и определённой части общественности очень пренебрежительное. Нас считают то москалями, то большевиками, то вообще людьми второго сорта, – писали виленские «Белорусские ведомости» 10 октября 1921 года. – Беларусь, частично попавшая под власть Польши, поделена на провинции-воеводства, и не видно, чтобы в этих воеводствах проводилась политика по принципу, объявленному в первые дни польского господства в нашем крае: равные с равными, вольные с вольными»[215].
При осуществлении полонизаторской политики Варшава применяла различные практики по отношению к белорусам-католикам и православным белорусам. По словам белорусского историка Алексея Загидулина, первый пункт программы польской национальной политики на белорусских землях, разработанной чиновником министерства иностранных дел Польши Арцишевским в 1921 году, предусматривал «проведение размежевания между белорусами-католиками и белорусами-православными. Первых надлежит ограждать от белорусизации и окружать атмосферой польской культуры. Вторых надлежит предохранять от русификации, привлекая для этого белорусские силы»[216]. Таким образом, белорусы-католики рассматривались Варшавой как «потенциальные поляки» и поэтому подлежали первоочередной и безусловной полонизации, в то время как православных белорусов сначала предполагалось вырвать из лона общерусской культуры, а уже потом полонизировать.
Квинтэссенцией польской политики на белорусском направлении можно назвать секретную докладную записку белостокского воеводы Осташевского министру внутренних дел Польши от 23 июня 1939 года, озаглавленную как «Проблемы укрепления польского господствующего положения в Белостокском воеводстве». После прочтения отдельных её фрагментов становится ясно, какое будущее ждало белорусов, если бы Красная Армия не перешла 17 сентября 1939 года государственную границу и не начала свой Освободительный поход, – полная и безоговорочная утрата белорусской идентичности.
Осташевский пишет: «Сознательный белорусский элемент придерживается прорусской ориентации. В первом ряду стоят здесь давние русские симпатии, вместо них мы должны выработать симпатии к Польше. Эти прорусские взгляды стараются поддерживать православное духовенство, русские националисты, расселившиеся в восточных уездах воеводства, и прежде всего советская пропаганда (радио, коммунистические ячейки и т. д.). Условием, способствующим распространению пропаганды коммунизма, проникновению лозунгов сепаратизма, является вакуум общественной жизни в белорусской деревне. Польские элементы не успели до сего времени не только схватить и повести за собой, но даже и связаться с белорусской деревней путём втягивания её во всеобщую общественную, политическую и хозяйственную организацию. Выражаясь кратко, наше отношение к белорусам может быть определено так: мы желаем одного и настойчиво требуем, чтобы это национальное меньшинство думало по-польски, ничего взамен не давать и ничего не делать в ином направлении. В настоящее время белорусов ещё можно ассимилировать в единое русло польской культуры. Тем не менее в этом направлении у нас почти ничего не сделано. А если и делается, то очень мало. Рано или поздно белорусское население подлежит полонизации. Они представляют из себя пассивную массу, без широкого народного сознания, без собственных государственных традиций. Желательно, однако, этот процесс ускорить, иначе могут возникнуть различные недоразумения, мы должны одолеть древнюю белорусскую культуру. Необходимо сделать здесь соответствующие вложения в народное образование, транспорт, здравоохранение и т. д. Иными словами, необходимо этому населению что-нибудь дать и чем-либо его заинтересовать, чтобы оно мыслило по-польски и училось бы по-польски в духе польской государственности»[217].
Подобного рода идеи были приняты польской элитой, и вопрос ассимиляции белорусского населения обсуждался на высшем уровне постоянно. Приведём характерные фрагменты выступлений представителей военной и политической элиты «Восточных Кресов» из материалов конференции «Активизация польского элемента в северо-западных землях Польской Республики» (24 апреля 1937 года).
«Бригадный генерал Ярнушкевич: «Мы должны подтвердить, что здесь, на востоке, мы находимся несколько сотен лет и что, несмотря на длительный перерыв в государственной жизни, мы выполняем здесь непрерывную миссию, пролив на этой земле много крови. Мы должны для себя уяснить, воевать ли дальше за эту землю или уйти с неё. Здесь нельзя быть пассивным. Если мы выберем первое, то должны усилить любой ценой польский элемент. С одной стороны, ассимиляция непольского элемента – поворот к тому, что мы утратили (мелкопоместная православная шляхта), также крестьянские, ремесленные и купеческие хутора. Наиболее решающим и крупным элементом является деревенский хутор. Того, кто осел на земле, никто не прогонит. Следовательно, следует переселить как можно больше владельцев хуторов из глубины страны… Кто-то сказал, что усилия по полонизации восточных земель не увенчаются успехом. Я считаю, что это несправедливый пессимизм. Мы уже имеем в распоряжении польского учителя, чиновника. Население в Полесье хочет иметь польскую школу. Польская культура должна главенствовать в северо-восточных землях. Только она в течение веков оставила здесь крепкие памятники, а Московия – это только налёт. Мы должны то польское население, которое здесь живёт, и то, которое приедет, наделить привилегиями так, как мы это делали перед потерей независимости. Явные или тайные привилегии – в любом случае они должны быть».
Виленский воевода Ботяньски: «К решению политических проблем, с которыми я встречаюсь на моей территории, я всегда подхожу с точки зрения офицера, который эти земли в 1920 году освобождал от большевиков и их сторонников. К сожалению, в этой кампании происходили такие случаи, что местное население, агитированное коммунистами, стреляло из укрытия и в спину нашим солдатам. Подобные случаи не должны повториться в будущем. Это цель, к которой я стремлюсь. Максимальная цель – это национальная ассимиляция местного элемента (белорусского), который сам себя называет «тутэйшими». Дискутируя на тему методов, ведущих к ассимиляции, необходимо принять во внимание, что любая огласка на эту тему может быть вредной, надо действовать спокойно, но последовательно. Местная масса национально не осознаёт себя. Их желанием является дать детям лучшую жизнь… Следует дать чёткие определения. Местные земли очень отличаются от других. Они не являются польскими. Следовательно, их обязательно надо сделать польскими. Мы завоевали эти земли штыком, но как бы решило народное голосование, если его провести сейчас, это неизвестно – для нас результат наверняка был бы сомнительным, поэтому нельзя себя обманывать. Эти земли следует сделать польскими, и это без сомнения… В школах, костёлах надо применять определённое давление в направлении завоевания белорусов. Часто это может казаться брутальным, но цель великая, чтобы с этим считаться. Лозунг «аполитичная школа» является недоразумением. В восточных землях школа должна быть политической, это такое могучее оружие для полонизации, что должно использоваться политической администрацией»»[218].
