Алексей Исаев - Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении
Перед лицом упреждения в развертывании даже полноценные механизированные соединения приходится растрачивать на подпирание фронта растянутых по фронту стрелковых дивизий армий прикрытия. Если же его не подпирать, то он разваливается. Вытаскивая «голову» и сосредотачивая усилия лучших мехкорпусов особых округов на противодействии танковым группам, мы неизбежно топим «хвост» и подвергаем угрозе развала фронт обороны общевойсковых армий. Если не подпирать фронт 6-й армии в львовском выступе, он неизбежно рассыплется. Если не наносить контрудар под Гродно, пехота армейского корпуса генерала Маттерн выйдет с севера на коммуникации 10-й армии. Распыление мехкорпусов между двумя задачами — подпирание фронта пехоты и противодействие танковым группам — становится неизбежным злом. Соответственно, изменяется классификация таких действий советского командования. Это уже не заведомая ошибка командиров и командующих, вызванная их некомпетентностью, злым умыслом и т. д., а вынужденное решение, диктовавшееся сложившейся обстановкой. Отказ от него приведет к заведомо негативным последствиям.
Изучение сценариев альтернативного развития событий неизбежно приводит к выводу о наличии целого ряда глобальных и действовавших в течение длительного времени факторов, определявших как победы, так и поражения. Собственно, с их влиянием на реальные события мы сталкиваемся в тот момент, когда выбираем точку, с которой начинается ветвление и уход, собственно, в альтернативный сценарий.
Эти факторы определяли своего рода «точки невозврата» (Point of no return). Это авиационный термин, обозначающий момент взлета, когда пилоты самолета должны сделать выбор — взлетать им или прекращать разбег по взлетной полосе. По прохождении этой точки самолет набирает скорость, которая уже не позволит нормально затормозить при имеющейся длине взлетной полосы. Соответственно, для нас это исторический момент, когда определенные решения становятся необратимыми.
Первой и наиболее значимой точкой невозврата является позднейший возможный момент для нажатия «красной кнопки» и запуска процесса мобилизации и развертывания. Рассчитать этот момент несложно — достаточно вычесть из реальной даты нападения, т. е. 22 июня 1941 г., время, потребное на мобилизацию армий внутренних округов и «глубинных» соединений особых округов. Понятно, что это время может варьироваться в зависимости от выбора варианта развертывания. На Западное направление, в Белоруссию, выдвигать войска проще ввиду более развитой железнодорожной сети на этом направлении. Развертывание на Юго-Западном направлении придает Красной армии асимметричное относительно ударных группировок построение, что позволяет с большим потенциальным успехом вести собственное наступление. Так или иначе, за три-четыре недели до 22 июня 1941 г. советское руководство должно было принять решение о нажатии «красной кнопки». Сдвигать ее на более ранний период, в май 1941 г., например, разумеется, возможно. Напротив, если эта точка невозврата проходит, то в любом случае РККА оказывается упрежденной в мобилизации и развертывании. То есть само по себе сражение на равных из рассмотрения следует исключить. По крайней мере, в первый день войны у противника будет простое численное превосходство над соединениями приграничных армий.
Еще одной «точкой невозврата» являются организационные мероприятия весны 1941 г. Как все уже догадались, речь идет о формировании механизированных корпусов и строительстве бетонных взлетных полос на аэродромах в приграничных округах. В апреле началось формирование мехкорпусов, т. е. к маю старая система танковых бригад была уже окончательно развалена. В мае были перекопаны аэродромы, в том числе в приграничных округах, что делало разгром советской авиации на аэродромах в первые дни войны почти неизбежным.
Более близкой к началу войны «точкой невозврата» является момент отправки в войска приказа на приведение в боевую готовность армий прикрытия. Для этого требовалось по крайней мере девять часов. Соответственно, Директива № 1 или ее аналог должны быть расшифрованы и отправлены в соединения армий прикрытия не позднее 19.00 21 июня. Это дает нам «точку невозврата» с отправкой приказа из Москвы — около 18.00 21 июня. То есть в альтернативном сценарии должны произойти события, обеспечивающие принятие решения написания директивы и ее отправку до этой «точки невозврата». Проскакивание 18.00 21 июня в любом случае приводит к негативным последствиям ввиду гарантированной незавершенности мероприятий по выводу войск в приграничные укрепления. Впрочем, некоторые негативные последствия поздней отправки Директивы № 1 все же могут быть сглажены. Например, вывести части двух стрелковых дивизий из Брестской крепости без занятия ими обороны на границе возможно осуществить меньше чем за 9 часов.
Любое самое разумное решение, предложенное на период после прохождения этих «точек невозврата» (всех вместе или одной-двух на выбор), в любом случае столкнется с необходимостью отыгрывать возникающие негативные последствия. Есть также «точки невозврата», отнесенные в предвоенный период. Это замысел и реализация строительства танковых войск, организация производства бронебойных боеприпасов и др. Быстро исправить ситуацию по этим направлениям затруднительно, даже при отнесении точки ветвления на месяц, два и даже полгода от 22 июня 1941 г.
Вместе с тем следует признать, что именно эти долгосрочные проекты оказывают значительное влияние на развитие событий в 1941 г. Сбалансированные мехкорпуса, строящиеся с середины 1930-х годов, дают наибольший положительный эффект с точки зрения искусства не быть Варроном, даже в наихудших условиях, при старте альтернативы 22 июня 1941 г.
Приложение
Для понимания позиции автора по событиям 1941 г. предлагаю ознакомиться с одной из статей, написанных несколько лет назад.
«Все просрали!» — так часто в сердцах определяют события лета 1941 г. Иногда даже приписывают эту фразу самому Сталину. Якобы вождь посетовал об утрате таким незатейливым способом страны, оставленной Ильичом. Впрочем, от версии про Сталина, жалеющего о потере наследия обитателя Мавзолея, чересчур отчетливо несет кукурузными початками, чтобы воспринимать ее всерьез. Речь скорее идет о материализации общественных настроений через легенды о крылатых фразах руководителя страны. Однако эмоции и крепкие словечки к делу не подошьешь. Если формализовать тезис, скрывающийся в хлесткой идиоме, то его можно сформулировать следующим образом: «Имеющиеся материальные и людские ресурсы были использованы с недопустимо низкой результативностью».
Общественный интерес к событиям 1941 г. с этой точки зрения носит отнюдь не праздный характер. Государство (читай — общество) затратило значительные средства на строительство Вооруженных сил, но с трудом построенная армия была разгромлена. Соответственно, люди искали причины катастрофы, чтобы избежать повторения в будущем.
Большая стратегия
Для понимания причин катастрофического развития ситуации имеет смысл рассмотреть штатный сценарий. Под штатным сценарием подразумевается развитие событий в той последовательности, которая в наилучшей степени устраивала Красную армию в плане достижения наивысшей готовности к войне.
Разработчиком документов советского военного планирования являлся начальник Генерального штаба Красной Армии. Соответственно, руководителями оперативных разработок были последовательно Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников (до августа 1940 г.), затем — генерал армии К. А. Мерецков (до февраля 1941 г.), а в последующем — генерал армии Г. К. Жуков. Непосредственными исполнителями были генерал-майор А. М. Василевский (северное, северо-западное и западное направления), генерал-майор А. Ф. Анисов (юго-западное и южное направления), а также генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Документы такой важности и секретности в СССР писались от руки на бланках «Народный комиссар обороны СССР».
Заголовок у советских военных планов 1940 года был «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза». Результат размышления Б. М. Шапошникова над новым профилем границы был отражен в документе, датированном 19 августа 1940 г. По мнению Бориса Михайловича, следовало построить планирование вокруг следующих тезисов: «Считая, что основной удар немцев будет направлен к северу от устья р. Сан, необходимо и главные силы Красной Армии иметь развернутыми к северу от Полесья. На Юге — активной обороной должны быть прикрыты Западная Украина и Бессарабия и скована возможно большая часть германской армии. Основной задачей наших войск является нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии и в районе Варшавы; вспомогательным ударом нанести поражение группировке противника в районе Ивангород, Люблин, Грубешов, Томашев»[48]. Фактически основной идеей плана является воспроизведение действий русской армии 1914 г., штурм цитадели Восточной Пруссии ударами с северо-запада и в обход Мазурских озер.
