Теодор Гладков - Легенда советской разведки - Н Кузнецов
...Об этом эпизоде Валентина Константиновна рассказала автору полвека спустя.
"Грачев удивил меня тогда не только своей находчивостью, но и товарищеской заботой. В отряде он мне казался очень уж сухим, даже суровым. Всегда подтянутый, ровный, он держался со всеми очень сдержанно. Личных друзей в отряде у него не было, он всегда сохранял какую-то дистанцию между собой и другими бойцами. Весьма привлекательный объективно, как мужчина, он до этого у меня никакой симпатии не вызывал именно из-за этой своей сухости.
Теперь, спустя много лет я понимаю то, чего не могла понять тогда, будучи в сущности совсем еще девчонкой. Кузнецов постоянно пребывал в состоянии нечеловеческого напряжения и не мог себе позволить расслабиться даже в отряде, среди своих. Уж слишком трудно было бы потом снова преображаться в гитлеровского офицера. А в форме он был настоящий немецкий офицер, настолько убедительный, что я порой испытывала к нему неприязнь, словно забывая, что это не обер-лейтенант Зиберт, а наш товарищ, Николай Васильевич Грачев".
...После разгрома и пленения остатков группировки спешно произведенного в генерал-фельдмаршалы Паулюса (в телеграмме с поздравлением по этому поводу Гитлер недвусмысленно напомнил, что в истории Германии не капитулировал еще ни один ее фельдмаршал) Красная Армия перешла в наступление. Началось освобождение Кавказа, Верхнего Дона, Украины. Советские дивизии стали непосредственно угрожать немецким войскам в Донбассе.
В рейхскомиссариате Украины началось волнение, скорее похожее на панику.
2 февраля 1943 года "Тимофей" сообщил в Центр:
"Колонист" из Ровно сообщает, что в связи с приближением фронта, активными действиями партизанских отрядов... обстановка резко изменилась. Гарнизон объявлен в полной боевой готовности, всем офицерам и унтер-офицерам розданы автоматы и гранаты, в учреждениях установлены пулеметы, усилена охрана, беспрерывно летают самолеты. На станциях ходят только группами. Продовольственные базы, хозяйственные тыловые учреждения, семьи, негодные к фронту немцы эвакуируются на запад. На их место прибывают из Киева, других городов. В Ровно происходят массовые облавы, обыски, ищут оружие, партизан и дезертиров. На улице Белой ежедневно расстреливают подозрительных, целые семьи, разгружая таким способом тюрьмы. Прекращен прием посылок и писем... Кох 27 января прилетел в Ровно и в тот же день вылетел в Луцк, проживает там около аэродрома, там же и его канцелярия... На аэродроме в Ровно в восьми километрах от города у хуторов Малые Омельяны базируется более ста боевых и транспортных самолетов. В Луцке более трехсот боевых самолетов..."
В "активных действиях партизанских отрядов" принимала участие и опергруппа "Победители", впрочем, термин "группа" уже не очень подходил к подразделению, насчитывающему несколько сот обстрелянных бойцов.
Однажды от Довгера стало известно, что в Сарнах немцы оборудуют большой дом отдыха для офицеров действующей армии. Медведев приказал группе бойцов под командованием комиссара Сергея Стехова достойно встретить первый эшелон с отпускниками. Эшелон был сначала подорван миной, а затем подвергнут интенсивному обстрелу из пулеметов и автоматов.
Позже выяснилось, что его основными пассажирами были офицеры - летчики и танкисты, то есть самые квалифицированные военнослужащие. Убитых и раненых на автомашинах и мотодрезинах свозили в Сарны, Клесово и Рокитное. В одни только Сарны было доставлено 47 трупов. Из Клесова и Рокитного тела нескольких высокопоставленных офицеров отправили самолетом в Германию.
А в канун Нового года, вечером 31 декабря группа подрывников в составе двадцати человек под командованием Константина Маликова (гражданская специальность - инженер, спортивная - мастер спорта по шахматам) взорвала на участке Ковель-Ровно еще один состав - шестьдесят вагонов с оружием, боеприпасами, снаряжением.
Но все же главное - военная информация. А уж командование Красной Армии сумеет использовать ее наилучшим образом.
9 февраля "Тимофей" передает в Центр очередное сообщение "Колониста":
"2 февраля на станции Ровно грузился полк с полной выкладкой, вооруженный винтовками, пулеметами, в новом обмундировании. У каждого по две пары сапог. Полк отправлен на восток. Триста машин, стоящих на площадях Ровно, исчезли... Через Здолбуново ежедневно проходит по 70-75 эшелонов. На восток движутся эшелоны с войсками и техникой. 20 января на запад прошло 17 эшелонов с ранеными и обмороженными. Иногда, видимо из-за диверсий, движение прерывается на сутки".
"Тимофей" - Центру, 20 февраля. "Колонист" сообщил: "Обстановка в Ровно усложнилась, днем и ночью все шоссе перекрыты жандармскими патрулями, обыскивают машины, прохожих, повозки, задерживают подозрительных. Город передан военным властям прифронтовой полосы. С двенадцати часов по их времени без предупреждения стреляют в прохожих из населения. В Ровно прибыл штаб якобы 7-й армии. Гражданские власти и рейхскомиссариат продолжают эвакуироваться на запад под руководством заместителя Коха... Шоссе вокруг Ровно подготовлено к минированию, а во многих местах уже заминировано, например, перекресток Ровно-Луцк, Ровно-Дубно. Две тысячи военнопленных вывезены из Ровно. СС вывозили на расстрел эшелон военнопленных, которые пели "Интернационал" и кричали советские лозунги. 16 февраля днем из Львова на Киев прошло 16 эшелонов с войсками и техникой, в обратном направлении пять эшелонов с ранеными и санитарным имуществом".
Собирая информацию о нахождении рейхскомиссара Коха, его передвижениях по Украине, регулярных поездках в Кенигсберг и тому подобном, штаб Медведева попутно решил еще одну задачу, которая могла бы иметь в свое время важное значение. Речь идет об установлении полевой ставки Гитлера. В Центре было известно, что фюрер перевел ее куда-то на Украину, но куда именно? Установить адрес ставки было делом чрезвычайным. Медведев понимал, что ставка не может находиться в опасной близости к фронту, вряд ли следовало ее искать и в районах, охваченных особо активной партизанской войной, или близ крупных городов и важных стратегических центров из-за опасения случайно попасть под бомбардировку советской авиации.
После внимательного анализа обстановки Медведев пришел к выводу о необходимости ограничить круг поисков тремя географическими пунктами: Ровно, Луцк, Винница. Конечно, ставку следовало искать не в самих городах, а в их окрестностях. Наверняка она будет хорошо замаскирована и сильно охраняться. Сильно, но не броско, чтобы чересчур явными мерами предосторожности не привлечь внимания советской разведки.
Первым из короткого перечня было вычеркнуто Ровно. Разведчики отряда уже хорошо изучили город и округу, но ничего похожего на ставку не обнаружили. Вскоре отпал и Луцк. Оставалась Винница. Изучить ее непосредственно и быстро было трудно, так как отряд от этого города отделяли 450 километров захваченной врагом территории.
Все началось с кропотливой аналитической работы. Возможно, ниточка потянулась от очередного доставленного в отряд номера издаваемой в Ровно на украинском языке газеты "Волинь". Достаточно хорошо известно, что скрупулезное чтение вражеской прессы дает разведчику много полезных сведений. Самое невинное на первый взгляд сообщение, проскочившее мимо взора военного цензора из-за своей явной безобидности, может содержать важную информацию. В упомянутом номере на видном месте было напечатано выдержанное в льстивых тонах сообщение о том, что на днях в Виннице состоялось представление оперы Рихарда Вагнера "Тангейзер", на котором присутствовал генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта. Спрашивается, почему оказался Кейтель в скромном украинском городе?
Через некоторое время Кузнецов доставил в отряд другую газету, выходившую в Луцке на немецком языке - "Дойче Украинише Цайтунг". В разделе хроники бросилось в глаза еще одно сообщение из Винницы: на сей раз концерт артистов Берлинской королевской оперы почтил своим присутствием "наци номер два" - рейхсмаршал Герман Геринг.
Поставленные рядом эти два сообщения уже кое о чем говорили, хотя еще и не слишком убедительно. В конце концов это могло оказаться и совпадением, которых история разведки знает множество, в том числе и самых, казалось бы, немыслимых.
Однако теперь Медведев проявлял к Виннице самое пристальное внимание. Вскоре он узнал еще один печальный факт. В отряд влилась группа бежавших из плена красноармейцев. Один из них, Василий Неудахин, бежал из лагеря, находившегося неподалеку от Винницы. Он рассказал, и его рассказ потом подтвердили другие бойцы, что летом 1942 года немцы вели под Винницей какое-то большое строительство. Что именно там строили, Неудахин не знал. Но ему было твердо известно: на строительство послали около двенадцати тысяч человек, из которых обратно не вернулся никто. Ходили жуткие слухи, что по завершении секретного строительства всех их расстреляли.
