Джон Норвич - История Византии
Но как бы часто император ни сходил со своего пьедестала, он считал, что этот пьедестал должен был быть из чистейшего золота. И здесь он подражал Гаруну — имеется в виду любовь к богатству и великолепию, достигших такого уровня при Феофиле, какого Византия не знала со времен Юстиниана. Пробыв на троне лишь несколько месяцев, Феофил направил в Багдад дипломатическую миссию, возглавляемую Иоанном Грамматиком. Официальной целью этого посольства было представление халифу Мамуну формального сообщения о восшествии Феофила на престол; истинной же его причиной являлась демонстрация богатства и щедрости нового императора. В качестве подарков Мамуну Феофил послал самые роскошные произведения искусства из всех, что когда-либо создавались ювелирами и ремесленниками Константинополя. Иоанну также было выдано 36 000 золотых монет, дабы он раздавал их, кому только пожелает; по словам хрониста, Иоанн разбрасывал их «как морской песок».
Каким образом Феофил так разбогател, остается тайной. Михаил II всегда практиковал строгую экономию, но ему никогда не удалось бы накопить и четверти того богатства, которое его сын растратил с такой щедростью. Однако Феофил никогда не влезал в долги, и оставил казну намного более полной, чем она была в тот момент, когда юный соправитель империи впервые получил к ней доступ. Можно предположить, что где-то к концу правления Михаила империя открыла для себя новый источник богатства — возможно, были обнаружены месторождения золота в Армении, но в точности этого мы никогда не узнаем.
Имея любовь и вкус к роскоши, а также достаточные средства для исполнения любых своих прихотей, новый император инициировал масштабную строительную программу в столице — естественно, уделив первоочередное внимание Большому дворцу. Первоначально возведенный Константином, еще во времена основания города, дворец в значительной степени перестроил Юстиниан, но Феофил совершенно преобразил его, построив новые здания из мрамора и порфира, стены которых были украшены мозаикой. К северо-востоку от Большого дворца, рядом с собором Св. Софии, находился дворец Магнавра, также построенный Константином; именно здесь Феофил установил свою самую знаменитую механическую игрушку. Иноземный посол, приглашенный на аудиенцию в этот дворец, с удивлением обнаруживал, что императорский трон стоит в тени золотого платана, на ветвях которого сидит множество птичек, украшенных драгоценными камнями; птицы время от времени взлетают и садятся прямо на трон. Вокруг сидят львы и грифоны — также из золота. Изумление посетителя еще более возрастало, когда звери по поданному сигналу встают, львы грозно рычат, а все птицы одновременно начинают петь. Неожиданно этот многоголосый хор прерывало звучание золотого органа, после чего все звуки стихают — теперь разговор может быть начат. В тот момент, когда посетитель поднимается, чтобы уйти, опять начинается пение и продолжается до тех пор, пока он не покинет комнату.
Феофил также тратил много времени и денег на городские оборонительные сооружения. Стены вдоль побережья Золотого Рога вызывали некоторое беспокойство уже во времена осады, предпринятой Фомой. Амбициозный план надстройки стен по всей их длине, инициированный Михаилом II, был полностью осуществлен Феофилом. Какой бы экстравагантной персоной, склонной потакать собственным желаниям, Феофил ни являлся, он также всегда хорошо помнил о своей ответственности за безопасность государства.
По иронии судьбы этот самый проарабский из всех византийских императоров на протяжении почти всего периода правления страной вел войну против ислама. В течение шестнадцати лет на восточной границе было все спокойно. Халифат, озабоченный своими внутренними проблемами, прекратил ежегодные вторжения на сопредельные территории, но в 829 г. отношения между двумя сторонами опять обострились. В ходе первых военных кампаний фортуна благоволила Феофилу. Он осуществил успешный поход на вражескую территорию в 830 г., а в следующем году освободил занятую мусульманами Киликию, после чего, вернувшись с армией в Константинополь, наградил себя триумфальными празднествами.
Увы, празднования были преждевременными. Осенью того же года имперская армия потерпела сокрушительное поражение. Из-за смерти Мамуна в августе 833 г. военные действия на несколько лет прекратились — его брат и преемник Мутасим столкнулся с трудностями, пытаясь подтвердить свои права на власть. Но в 837 г. война возобновилась. И опять Феофил, который многое сделал в этот временной промежуток для укрепления армии, начал очень хорошо — экспедиции в Месопотамию и Западную Армению были достаточно успешными, и василевс вновь отметил победу триумфальными чествованиями.
Но в очередной раз он поторопился с празднованиями. В апреле 838 г. Мутасим выехал из Самарры во главе армии, насчитывавшей 50 000 человек, столько же верблюдов и 20 000 мулов. На его знамени было начертано одно только слово: «Аморий» — место жительства семьи императора и ныне второй город империи. Мутасим не скрывал своих намерений разнести его на камни. Неделю спустя Феофил выступил из Константинополя, чтобы преградить Мутасиму путь; византийская армия приблизилась к флангу сарацинского войска вблизи Токата, в это время шел сильный ливень. Вскоре император увидел, что противоположный фланг его армии нуждается в усилении, и сам повел туда отряд в 2000 человек. К несчастью, Феофил не предупредил своих младших командиров, и неожиданное исчезновение императора повлекло за собой слухи о том, что он убит. Началась паника, за которой, как обычно, последовало бегство, а когда дождь прекратился, Феофил осознал, что он со своими людьми находится в окружении. Каким-то образом — в значительной степени потому, что тетивы у вражеских лучников пришли в негодность из-за дождя, — им удалось вырваться из кольца, но сражение было уже проиграно. Халиф пошел на Анкару, и город сдался через несколько дней без боя.
Вскоре за Анкарой последовал и Аморий. Многие его жители нашли себе убежище в большой церкви, где в скором времени завоеватели и сожгли их заживо; другие, схваченные и уведенные в рабство, были убиты, когда запасы воды у сарацинской армии начали подходить к концу, — некоторых аморийцев просто оставили умирать от жажды в пустыне. Только сорока двум пленникам удалось добраться живыми до Самарры. Они пробыли там в плену семь лет, и в течение всего этого времени стойко отказывались отречься от своей веры. В конце концов им предложили выбор: обращение в ислам или смерть. Все они без колебаний выбрали смерть, и 6 марта 845 г. их обезглавили на берегу Тигра. Эти люди вошли в историю греческой православной церкви как Сорок Два Аморийских Мученика.
В Константинополе агрессия Мутасима была воспринята как личное оскорбление императору и проводимой им политике. Феофил спешно направил западному императору Людовику воззвание, в котором предлагал проведение совместных наступательных действий против мусульман. Также предложил скрепить союз двух империй заключением брака между одной из своих дочерей и внуком Людовика, будущим Людовиком II.
Византийские посланники были тепло приняты в 839 г. при Дворе Людовика в Ингельгейме, и затем переговоры продолжались в скачкообразном ритме на протяжении следующих четырех лет, несмотря на то что за это время оба императора умерли. Если бы соглашения между сторонами удалось достичь, то эпоха Крестовых походов могла бы начаться на два с половиной столетия раньше, но переговоры ни к чему не привели.
Халиф между тем не спешил развить свой успех. И лишь в 842 г. огромная сарацинская флотилия направилась из сирийских портов к Константинополю. Однако попав в шторм, большая часть судов была разбита в щепки, спаслось только семь. Но Мутасим ничего не узнал об этой катастрофе — 5 января он умер в Самарре. И всего лишь через пятнадцать дней Феофил последовал за ним в могилу.
Ввиду особых симпатий, которые Феофил испытывал в отношении арабской науки и искусства, не вызывает удивления, что он разделял иконоборческие убеждения своих непосредственных предшественников, но василевс не являлся фанатиком. Лазаря, ведущего иконописца того времени, после нескольких предупреждений подвергли бичеванию, и на ладонях у него были выжжены клейма. Но известно, что после этого он выполнил еще по меньшей мере два важных заказа, включая огромное изображение Христа, которое пришло на смену тому, что удалил с Халки Лев V. Так что, по-видимому, телесные повреждения, нанесенные иконописцу, оказались не слишком серьезными.
В общем, представляется очевидным, что карательные меры, которые применял император, касались скорее политики, религии. И хотя он запретил публичное исповедание культа икон в Константинополе, однако во всех других местах империи или даже в столице, но в собственных домах, его подданные могли делать все, что пожелают. Возможно, Феофил на уровне подсознания понимал, что идея иконоборчества практически иссякла. Также и времена менялись. Не за горами был приход нового гуманизма, сориентированного на дух античности, который подразумевал разум и ясность и не имел ничего общего с извилистым, интроспективным восточным типом сознания. В то же время наделенный художественным даром народ Византии, который чувствовал себя эстетически обкраденным практикой иконоборчества, начинал испытывать тягу к старым знакомым образам, напоминавшим ему о более спокойных и благополучных временах. И когда 20 января 842 г. император Феофил в возрасте тридцати восьми лет скончался от дизентерии, эпоха иконоборчества умерла вместе с ним.
