Великая война. 1914–1918 - Джон Киган
Фон Бюлов тревожился не напрасно. Теперь правый фланг немецкого фронта был разделен на три части: 1-я армия Клюка располагалась к северу от Марны, правый фланг армии самого Бюлова — к югу от неё, отступая через реки Гран-Морен и Пти-Морен, а его левый фланг почти оторвался от 3-й армии фон Хаузена, занимавшей позиции на самой Пти-Морен и болотах Сен-Гон, где она брала начало. Вся эта местность, по свидетельству французских историков, представляла собой огромное открытое пространство со множеством полей, редкими рощами и деревнями, но без больших лесов, за исключением южной части. С востока на запад её прорезали глубокие долины, почти ущелья, рек Гран-Морен, Пти-Морен, Марны, верхнего течения Урка, Вель, Этны и Элет. Особая статья — болота Сен-Гон, «широкая полоса заболоченной местности… [протянувшаяся] с востока на запад на 19 километров и шириной в среднем четыре километра… с севера на юг болота пересекали пять узких дорог и три тропинки, в остальных местах они были непроходимыми и представляли собой серьёзное препятствие для войск»[203].
6 сентября левый фланг армии фон Бюлова и правый фланг армии фон Хаузена закрепились на северной границе болот. Недавно сформированная армия Фоша занимала позиции на противоположной стороне. Жоффр приказал Фошу прикрывать фланг 5-й армии, которая пыталась отбросить 2-ю немецкую армию за Марну. Показательно, что Фош выполнил это распоряжение в наступательной манере. Оставив на месте центр и правый фланг своей армии, он отдал приказ наступать левым флангом 42-й дивизии, которую поддержали марокканцы и часть 9-го корпуса. 6 и 7 сентября они вели упорные бои, стремясь обойти болота с запада, а остальная армия и противостоящие им немцы устроили над разделявшей их топью артиллерийскую дуэль.
Бои на болотах грозили перейти в позиционное противостояние, но с этим не согласился фон Хаузен. Он проявил удивительную решительность. Считалось, что чрезмерная почтительность этого саксонского генерала по отношению к пруссакам Клюку и Бюлову, армии которых занимали позиции справа от него, а также благоговение перед кронпринцем, чьи подразделения находились слева, мешали Хаузену управлять своей армией без оглядки на соседей. 7 сентября он продемонстрировал независимость, опровергавшую оба этих утверждения. Хаузен пришёл к выводу, что два дня ожесточённых боёв усыпили бдительность противника, и решился на внезапную ночную атаку. 8 сентября при свете луны 32-я саксонская, 23-я резервная, 1-я и 2-я гвардейские дивизии ринулись через высохшие болота и штыками отбросили французов на 5 километров. 9-я армия дрогнула. В течение дня части Фоша на правом фланге отступили ещё дальше, а на левом с трудом удерживали позиции.
Все эти события побудили Фоша написать легендарный черновик телеграммы: «В центре мы еле держимся, правый фланг отступает. Положение отчаянное. Я атакую»[204]. Вероятно, эта депеша так и не была отправлена, но генерал Фош действительно пошёл в наступление. Более того, 9 сентября, использовав подкрепления, присланные Франше д'Эспере, и надеясь на скорое прибытие из Лотарингии 21-го корпуса, он сумел залатать бреши, пробитые непрекращающимися атаками Хаузена, а к концу дня даже организовал контратаку на краю правого фланга своей армии, хотя огромным успехом в этой ситуации могло считаться даже удержание позиций.
Тем временем на реке Урк тоже назревал кризис. 1-я армия Клюка теперь действовала в одиночку, отделённая от 2-й огромной брешью, — разрыв фронта составлял 65 километров, и в него, почти не встречая сопротивления, устремился к Марне Британский экспедиционный корпус, — но всё ещё была сильна и настроена наступать. Четыре её корпуса по численности превосходили 6-ю армию Монури и, охватывая фланги французов с севера и юга, сохраняли шансы на окружение и разгром врага. Это безусловно могло переломить опасную ситуацию на стратегически важном правом фланге. Основные силы Клюка находились на севере — там 9-й корпус фон Кваста, поддерживаемый 3-м корпусом Арнима, был готов обрушиться на 61-ю резервную дивизию французов, смять её фланг и зайти в тыл защитникам Парижа. Утром 9 сентября фон Кваст начал наступление. Противостояли ему только 1-я и 3-я кавалерийские дивизии французов. Артиллерия и пехота их поддержать не смогли. Французы в панике начали отступать. Преимущество в противостоянии на Марне, похоже, опять перешло на сторону немцев.
Миссия подполковника Хенча
Такой была ситуация 9 сентября. Корпус фон Кваста не встречал сопротивления противника. Солдаты были воодушевлены успехом. Их манил Париж, до которого оставалось меньше 50 километров. Казалось, дорога к французской столице открыта и победа близка, но в два часа дня Квасту телефонировали из штаба Клюка. Он получил приказ остановить наступление. Затем последовала команда отходить. 1-я армия должна была отойти на север, к Марне, — причём не только 1-я армия, но и весь правый фланг фронта. Этого потребовала общая ситуация. План Шлифена — большое наступление, марш через всю Бельгию и север Франции и один сокрушительный удар, который должен был закончить войну на западном направлении до истечения 40 дней, — воплотить в жизнь не удалось. Он потерпел крах, и кто-то должен был это признать.
Дело тут не только в том, что враг оказывал ожесточённое сопротивление. Позиции 1, 2 и 3-й немецких армий беспристрастный военный специалист не мог не признать уязвимыми. Этим специалистом стал офицер Генерального штаба подполковник Рихард Хенч, в мирное время занимавший должность начальника его оперативного отдела, а во время войны ставший руководителем отдела разведки Ставки Верховного главнокомандующего. После войны историки союзных держав выражали удивление, что офицер в таком невысоком звании смог остановить реализацию грандиозного плана Шлифена, но ещё в 1917 году Верховное командование
