Иосиф Крашевский - Маслав
И Спыткова таинственно умолкла, загадочно улыбаясь послам.
- Ну, что же, красавица-боярыня? - спросил Добрыня. - Либо совсем не начинать, либо уж надо докончить.
- Что? Что? - медленно выговорила Марта, окидывая взглядом послов. Неужели же вы, такие мудрые люди, дружина государева, не догадываетесь, что нужно молодому королю, чтобы он был счастлив?
Добрыня, прикрываясь ладонью и втянув голову в плечи, принялся смеяться.
- Ах, хитрая красавица! - воскликнул он. - Захотелось тебе быть государевой свахой!
Все засмеялись, и даже самый серьезный из послов, Тивун Парамон, покраснел и хихикнул про себя.
- А почему бы и нет? - отозвалась Спыткова.
- И вы удачно попали, - весело заговорил Добрыня, - нигде нет таких красивых девушек, как у нас в Киеве, а что там болтают злые люди, что все они ведьмы, так это сущее вранье! Ой, ой, что за девки! Можно бы их продавать на вес золота, и то было бы недорого, а другу можно и даром отдать - мы не таковские.
- Да и у вашего князя, наверное, есть дочки? - спросила Спыткова.
- Покойного князя Владимира дочка - как раз вашему королю пара, говорил Добрыня. - Пусть будет в добрый час сказано!
Польские шляхтичи переглянулись между собой.
- А как звать вашу княжну? - спросил Трепка.
- И имя хорошее, а уж девушка - красавица собой, - говорил Добрыня, зовут ее Доброгневой; потому что она даже в гневе бывает добра. Личико у нее белее снега, а щечки румянее малинового сока. А как распустит золотые свои косы, так они у нее по земле волочатся, а как взглянет голубыми глазами, - у людей на сердце становится веселее; улыбнется, - словно солнышко на небо взойдет. Когда красавица выходит из терема, птицы слетаются к ней с неба, а голуби садятся к ней на плечи, - когда запоет песенку, львы ложатся у ее ног, а если вышьет золотом или шелком полотенце, - только и место ему на алтарь.
- Отдайте же ее нам в королевы, - вскричала Спыткова...
Со смехом чокнулись кубками, а старики только головами покачивали... и долго еще, до поздней ночи, тянулась дружеская беседа.
Несколько дней спустя граф Герберт и начальники королевских отрядов, выйдя под вечер от короля, молча шли к своим палаткам... Там уже собиралось все рыцарство; как молния, разнеслась по всей долине весть о том, что на другой день войска должны были выступить в поход к Висле, не дожидаясь Маслава, чтобы напасть на него врасплох. Такова была воля короля. В назначенный день ожидались войска из Киева, которые должны были переправиться с той стороны в ладьях.
Едва только было принято это решение, как все городище задвигалось и заволновалось. Ожидание было утомительно для всех, и все желали борьбы. Не радовались только те, кто был лишен возможности принять в ней участие.
В городище надо было оставить хоть немного войска, чтобы оно не оказалось совершенно беззащитным. Некоторые тяжело раненые тоже принуждены были остаться. Белина должен был охранять свое добро, а Спытек ни на что уже не годился.
У Вшебора только что поджила рана на шее, но горячая кровь не давала ему покоя. Его тянуло в поход и в то же время хотелось остаться, потому что Томко оставался в городище, чтобы помогать отцу. Он мог воспользоваться этим временем и предупредить его сватовством. Долива не знал, что делать, и, встав с лавки, долго ходил по горнице с опущенной головой, пока ему не пришло в голову посоветоваться с матерью девушки. Он тотчас же пошел на верхнюю половину и попросил одну из служанок вызвать к нему Спыткову.
Марта явилась слегка испуганная. Наверху было уже темно, но по голосу она узнала Вшебора.
- Что с вами случилось? - вскричала она. - И что вы тут делаете? В эту пору вызывать меня на беседу, а если кто подсмотрит, что подумают люди?
Вшебор склонился к ее коленям и поцеловал у нее руку.
- Дорогая пани, - попросил он, - посоветуйте мне, как мать, как королева... Завтра мы идем на войну... Должен ли я идти и оставить тут Томка, чтобы он высватал Касю? Если я ее потеряю, опостылеет мне свет и жизнь...
- Что же делать? Вы тоже едете? - спросила Марта.
- Я должен идти ради короля и ради самого себя; рана почти зажила, мне нельзя остаться.
Марта призадумалась немного и вдруг ударила в ладоши.
- Вы ведь в милости у короля? - сказала она. - Почему бы не попросить его быть у вас сватом? Спытек боится его, потому что у него есть что-то на совести против него. Если король его попросит, он не откажет.
Услышав это, Вшебор бросился в ноги Спытковой и, прежде чем она успела что-нибудь прибавить, бегом пустился по лестнице вниз.
Он и раньше был в приятельских отношениях со старым Грегором, который знал его, как верного слугу короля. Не теряя ни минуты времени, Вшебор побежал прямо к нему. Грегор осматривал и чистил дорожное платье короля и был очень удивлен посещением Доливы в такое позднее время...
- Мне надо видеть нашего милостивого государя, - заговорил Вшебор.
- Теперь поздняя ночь, а завтра мы едем в поход, теперь не время... сказал старик, покачав головой.
- Я должен видеть его еще сегодня! - отозвался Долива. - Смилуйтесь надо мной. Я не задержу его, только брошусь к его ногам и скажу два слова...
Ни слова не отвечая, Грегор сделал ему знак, чтобы подождать, а сам вошел в горницу. Немного спустя, двери открылись, и верный привратники пригласил Вшебора войти.
Король был один; он стоял около догорающего очага и повернулся от него лицом к входящему.
Долива, который никогда не умел ни сдержаться, ни промолчать, ни выждать, тотчас же упал к его ногам и, обнаружив свою рану, вскричал:
- Милостивый государь, я сражался за тебя и буду сражаться до смерти, но будь же моим благодетелем и окажи мне милость.
Король знаком заставил его подняться с колен.
- Говори, что ты хочешь от меня! - ласково сказал он.
Вшебор встал, но долго не мог начать говорить от душившего его волнения.
- Стыдно мне в такую минуту просить о милости, - сказал он, наконец, - и особенно тебя, милостивый государь, у которого совсем другое на уме; но прости моей молодости, - и он снова склонился перед королем.
- Говори, о чем просишь? - повторил Казимир.
- Ах! - вполголоса сказал Вшебор. - Хочу просить тебя быть моим сватом.
Казимир отшатнулся с краской на лице. Видно было, что он ожидал совсем иной просьбы.
- Не время нам думать о свадьбе, - печально сказал он, - и не скоро найдется место, где можно будет ее отпраздновать.
- И я тоже не думаю еще о свадьбе, я хочу только получить согласие отца и матери, - настойчиво повторил Вшебор, целуя руку короля. - Хочу посвататься к дочери Спытка - влюбился до смерти в эту девушку!
Король слушал его, опустив глаза, с румянцем почти девичьего стыда.
- На с только два брата, - горячо говорил Вшебор, - родителей у нас нет, будь нашим опекуном и отцом. Спытек чувствует, что у него есть вина против вашей милости и был бы рад получить прощение; стоит вам только слово сказать, и он отдаст мне дочку.
И снова он склонился к коленям короля, а тот ласково отстранил его от себя.
- Охотно сделаю это, когда мы вернемся с войны, - сказал он, - теперь не время для сватовства.
- А потом тоже будет не время, потому что ее высватает кто-нибудь другой, - прервал его Вшебор. - Король мой и государь, сегодня или завтра - иначе нельзя.
Казимир стоял в нерешимости, не зная, как ему поступить, когда вошел Трепка за приказаниями на завтрашний день. Король с облегченным сердцем обратился к нему.
- Мой старый друг, - сказал он Трепке, - замените меня и от моего имени замолвите слово за моего верного слугу, которому я был бы рад отплатить за его преданность мне.
Трепка не понял сразу, в чем дело, и с изумлением переводил взгляд с короля на юношу, но тут Вшебор в коротких словах объяснил ему свою просьбу.
Старик слегка нахмурился.
- Эх вы, молодые! - сказал он. - Храбро сражаетесь, но в голове у вас не все в порядке... Теперь, когда надо спасать страну, вы думаете о девчонках...
- А если ее возьмет кто другой, а я жить без нее не могу! - возразил Вшебор.
Старик пожал плечами.
- Кто же может взять у тебя это сокровище? - спросил он.
- Томко Белина увивается около нее. Он останется здесь с родителями, а меня не будет!
- Томко. Он идет с нами, - возразил Трепка. - Вы видите, что он ради девчонки не забывает службы королю и нашему делу.
Вшебор несколько смутился.
- А я все-таки прошу, - прибавил он упрямо, - хоть бы он и шел с нами, я хочу иметь согласие родителей и тогда охотно пойду на войну.
Казимир стоял молча. Трепка взглянул на него.
- Согласны ли вы на это, милостивый государь? - сказал он.
- Сделайте это для него, чтобы у него было спокойно на сердце, печально отозвался король. - Не откладывайте...
Вшебор схватил старика за руку.
- Государь и отец мой...
Трепка рассмеялся добродушно и, видя его волнение, низко поклонился королю и вышел вместе с Вшебором.
- Что же это? - буркнул он в дверях. - Какой я сват, когда у нас даже полотенец нет с собой.
