Виктор Попов - Советник королевы - суперагент Кремля
Дипломаты, аккредитованные в Лондоне, терялись в догадках. Кем-то даже был пущен слух, что вся операция была попыткой английской секретной службы внедрить двух своих агентов в Советский Союз. Впрочем, в этот домысел никто не верил, и он продержался недолго.
Теперь самое время сказать еще об одном члене «кембриджской группы», о котором пока еще мало говорили.
Речь пойдет о Дональде Маклине. Когда его разыскивали, то были сообщены приметы: родился 25 мая 1913 г. Рост 6 футов и 6,5 дюйма (около 2 метров), волосы зачесаны на косой пробор на левую сторону, чуть лысоватый, слегка покатые плечи, длинные тонкие ноги, крепко сжатые губы. Приятные черты лица. Непрерывно курит, небрежно, но хорошо одет, говорит по-французски, но языком владеет не в совершенстве.
Совет Лубянки: «Не будьте слишком активны»
«Ключ к пониманию личности Дональда Маклина следует искать в характере его родителей» — так начинает рассказ биограф Маклина.
Сэр Дональд, отец бежавшего в Москву Дональда, шотландец, был видным политическим деятелем, членом парламента, лидером «независимых либералов», затем стал заместителем спикера палаты общин, министром. Когда сэр Дональд умер, его жена леди Маклин получила телеграммы соболезнования от короля Георга V, премьер-министра и многих других видных политиков. Сэра Дональда отличали самостоятельность взглядов, забота о народном благосостоянии и высокие моральные качества.
Мать Дональда-младшего была дочерью мирового судьи, очень религиозной женщиной, сторонницей справедливости.
Уже в школе благодаря своим успехам в изучении иностранных языков Маклин-младший получил право поступления стипендиатом в Тринити-колледж Кембриджа. В 1931 году, в 18 лет, он был зачислен в университет и сразу очутился в гуще политических дискуссий; вступил в социалистическое общество, быстро приобрел репутацию «писателя и оратора». Многие из его друзей в колледже считали, что только в Советском Союзе правильно понимают потребности человека и заботятся о людях.
Одно время он вынашивал планы эмиграции в Советский Союз, чтобы помочь русским рабочим изучить английский язык, а советские граждане, думал он, овладев иностранным языком, смогли бы помочь английским рабочим совершить революцию. В то время имела хождение теория, ныне воспринимаемая нами с улыбкой: Англия, став республикой, войдет в состав Советского Союза, а за ней последуют Франция и другие страны Европы.
Вспомним, что 30-е годы были временем, когда советская разведка усиленно вербовала в Кембридже себе сторонников. И хотя Блант (ко времени поступления Маклина в колледж уже закончивший его) и Берджес не привлекли Маклина в Общество «апостолов», но обратили на него внимание. Их советские друзья убедили Маклина, что ему не следует уезжать в СССР, что он окажет больше содействия делу социализма, оставаясь в Англии, но работая на Советский Союз. Скажем, он мог бы такую помощь оказать, работая в Форин оффис.
Чтобы поступить на дипломатическую службу, Дональд стал демонстративно заявлять, что порвал со своим коммунистическим прошлым. Для успокоения матери и в порядке конспирации он уверял ее, что «оставил эту коммунистическую ерунду». Именно тогда он на самом деле связал себя с Советским Союзом тайными узами и стал, как говорится у разведчиков, «агентом на месте».
В октябре 1935 года Маклин был принят в Министерство иностранных дел на должность третьего секретаря (второй дипломатический ранг). Так он первым из «кембриджской группы» проник в высшие эшелоны власти, в Форин оффис.
Маклин приступил к работе на советскую разведку, не имея еще навыков этой деятельности. Первая его информация касалась, скорее, изложения официальной политики Англии. Как в МИД России, так и в МИД Англии молодые дипломаты низших рангов не слишком-то допускались к шифроинформации по широкому кругу вопросов.
Как складывались его отношения с советской разведкой? Маклин взялся за работу, не совсем понимая ее характер, и был удивлен, когда русские предложили ему плату за нее. Он ведь вел ее по идейным соображениям, совершенно бескорыстно и, конечно, отказался от денег. Его советские коллеги, как свидетельствует статья о нем в английском «Словаре шпионажа», рекомендовали ему на первых порах не быть слишком активным в добывании материалов для Москвы, подождать, пока он поднимется выше по служебной лестнице, и тогда его материалы будут иметь большую значимость для Центра.
Маклин быстро зарекомендовал себя в Форин оффис, и его стали считать «гордостью» Управления западных стран. Его кандидатура даже обсуждалась на пост помощника министра. В «Белой книге» британского МИД, изданной после его побега из Англии, говорилось: «Он оказался исключительно способным работником и получил звание советника в возрасте всего 35 лет, то есть продвигался по службе очень быстро».
1940 год застал его в Париже; он смог благополучно эвакуироваться в Лондон, где и оставался до 1944-го. В те годы он поставлял нашей стране очень полезную информацию. В 1944 году Маклина назначили первым секретарем посольства Британии в Вашингтоне. Первые секретари в служебной иерархии посольств занимают особое положение. Они «рабочие лошадки»: они главные сборщики информации, они составители большинства проектов шифротелеграмм. Вскоре Маклин получил повышение, став секретарем британской делегации в Комитете по выработке совместной политики трех стран (США, Англии и Канады) в области ядерных вооружений.
Кто такой «Гомер»
Теперь он уже был в курсе политики трех стран, в том числе в области, которая, пожалуй, больше, чем какая-либо другая, интересовала в то время Советский Союз. Маклин превратился в обладателя таких секретов, о которых советская разведка могла только мечтать. Так, ему (а значит, и Москве) стало, к примеру, известно, сколько урановой руды было в распоряжении трех правительств, сколько им нужно ее для своих атомных программ и в каких направлениях три государства продолжают работать над совместным проектом. Он знал, откуда поступает уран для союзников, цены на руду, сроки следующих закупок и т. п. Биограф Маклина пишет: «Эта информация была поистине бесценна для русских, когда считалось, что запасы руды очень невелики, и помогла им обогнать Запад в ядерной гонке. По количеству заказываемой руды русские могли судить, сколько Запад может произвести атомных бомб. Он имел свободный доступ в штаб-квартиру американской комиссии по атомной энергии, в том числе и в нерабочее время».
Дважды в неделю, посещая Нью-Йорк, он мог передавать важнейшие материалы совместного Комитета по ядерной энергии. Маклин отправлял также в Москву информацию о состоянии англо-американских отношений и о решениях двух стран в области внешней политики. Более того, он имел доступ к секретной переписке между У. Черчиллем и Ф.Д. Рузвельтом, а затем и Г. Трумэном.
Его активная деятельность не осталась незамеченной в Соединенных Штатах, и американская контрразведывательная служба начала подозревать Маклина43. Она обнаружила, что он злоупотреблял своим правом на проход в здание Комитета по атомной энергии. Вероятно, американские спецслужбы имели и соответствующую информацию о нем от двойного агента, работавшего тоже в области ядерного шпионажа. Особенно важные и уличающие сведения они получили, анализируя его передвижения из Вашингтона в Нью-Йорк, в советское консульство.
Есть сведения, что и советские шифровальщики невольно помогли американцам рассекретить Маклина. Ввиду огромного количества материалов, передаваемых им, они прибегали к более простым кодам, которые американцы смогли расшифровать. Американские контрразведчики выдвинули версию, что информатор принадлежал к британскому истеблишменту. Кроме того, им стало известно из какой-то телеграммы, носившей частный характер, что жена ее автора находилась в положении. Когда усилили наблюдение за Маклином, то выяснили, что жена Маклина ожидала ребенка…
Как раз в то время, в 1948 году, Советский Союз устами В.М. Молотова заявил, что секрета атомной бомбы больше не существует. Эта формулировка позволяла двойную трактовку. То ли русские сами раскрыли его, то ли они его похитили у американцев и англичан. (Характерно, что когда Молотов был «не у дел», он сам в домашних беседах признавал, что «американцы помогли нам раскрыть тайну бомбы»). 23 сентября 1949 г. СССР взорвал ядерное устройство. Мнение на Западе о том, что русские смогли добиться быстрого успеха в ядерной гонке с помощью «заимствования» американской технологии (то есть с помощью своих разведчиков), усилилось, а затем превратилось в уверенность. Английский журналист Джон Фишер утверждает, что Ким Филби до своего отъезда к Вашингтон получил информацию о том, что, по данным американской и английской разведслужб, произошла утечка информации о ядерной технологии. Были основания полагать, что виновато в этом английское посольство в Вашингтоне.
