Виктор Шапинов - Империализм от Ленина до Путина
Поблема эта имеет два решения: полная и безусловная легализация всех работников-мигрантов, предоставление им того же статуса, что и коренным рабочим, что предполагает организацию совместных профсоюзных и политических организаций интернационалистического типа. Второе решение: ужесточение миграционной политики и таким образом охрана внутреннего рынка рыбочей силы.
Второй вариант на самом деле представляет собой псевдорешение. И даже не потому что оно негуманно – закрытие границ для мигрантов приводит только к большей смертности, большим лишениям при попытках эту границу пересечь (вспомним тысячи задохнувшихся при попытках добраться с конктинета бедности – Африки на континент богатства – Европу в трюмах утлых суденышек, вспомним украинских гастарбайтеров, задохнувшихся в багажниках автомобилей на польско-немецкой границе), к большим поборам со стороны чиновников и полиции (это вам подтвердит любой москвич).
На самом деле меры по ограничению трудовой миграции лишь понижают цену рабочей силы рабочего-мигранта: чем меньше у него прав, тем меньше ему будут и платить. А значит, эти меры становятся и способом снижения зарплаты коренного рабочего. Круг замыкается: национализм титульной нации бьет по рабочему этой титульной нации (вернее, по большинству рабочих, не по высшему слою, которому национальное угнетение может быть как раз на руку).
Ограничение миграции, вроде «стены Буша» на границе с Мексикой, или мер, которые предлагает карманная неонацистская организация Кремля – ДПНИ, могут быть к тому же и мерами по недопущению увеличения численности субпролетариата выше определенного процента, когда это может стать опасным с политической точки зрения.
Здесь примером могут быть не только недавние французские бунты, но и история чернокожего пролетариата США. Чернокожие которых разросшаяся за годы Второй мировой и капиталистического бума «золотых 50-х» американская промышленность рекрутировала на фабрики[132], выполняли именно роль субпролетариата. Чернокожие на заводах Детройта были чем-то вроде узбеков и таджиков московских строек. Однако, дав чернокожим экономическую силу и значимость, капитализм дал им в руки и политическое оружие, создав условия для пробуждения классового сознания. Это сознание быстро развилось от буржазных идей «равноправия» или «черного расизма» к революционному марксизму партии «Черных пантер». Политически опасному черному субпролетариату пришлось давать подачки (благо самая богатая буржуазия мира имела для этого ресурс) – дать возможность переходить в ряды рабочей аристократии, политического и карьерного роста в рамках системы и т. п. Тех же, кто не соглашался на подачки, уничтожали, как было с теми же «Черными пантерами». Субпролетариат начинает рекрутироваться из ибероамериканских стран Юга, которые, в отличие от чернокожих, не являясь гражданами США, были гораздо менее успешными в экономической борьбе. Однако, и они стали теперь опасными политически – поэтому возводится «стена Буша», поэтому администрация протаскивает антииммигрантские законы.
Буржуазия России, которая в мировой империалистической табели о рангах стоит пониже американской и европейской, вынуждена думать на несколько ходов вперед. Именно поэтому, антииммигрантские настроения в ее среде появляются раньше, чем действительная политическая опасность субпролетариата. Ну нельзя же считать несколько забастовок, организованных левыми группами на «Донстрое» в Москве, действительной опасностью?
Российский субпролетариат пугает своей численностью. По разным подсчетам, число «нелегалов» достигло уже 15 миллионов человек. А в своей массе – это именно наемные работники, буржуазия без труда легализуется. Возможно, это уже крупнейший отряд российского рабочего класса. И, уж во всяком случае, самый быстрорастущий.
Кроме строек и транспорта, это теперь уже и во все большем масштабе промышленность. Прибавьте сюда внутреннюю «русскую» миграцию из депрессивных регионов, а также субпролетариат из национальных республик РФ (эти люди не считаются «нелегалами»), и вы получите гигантскую, потенциально революционную силу, которая сейчас не имеет своего политического голоса.
Проблемы этой части рабочего класса не лежат, таким образом, в плоскости национальной политики. Более того, сам этот субпролетариат национально безразличен, а во втором поколении он и вовсе потеряет национальную идентичность. Вторая и главная особенность этого слоя состоит в том, что его проблемы принципиально не решаются реформистским путем – субпролетариат располагается вне поля социальной политики государства. Причем, если западная буржуазия в годы «социального государства» могла пытаться расширить сферу его действия на часть субпролетариата (сегодня не может), то российская буржуазия не может делать даже таких попыток, так как это противоречит как мировой неолиберальной тенденции, так и внутренней политике Путина по уничтожению социального сектора.
То, что субпролетариат, таким образом, лежит вне реформистской политики и не рассматривается реформистскими левыми в качестве своей социальной базы, делает его (не автоматически, а в перспективе) социальной базой революционного левого движения.
Примечания
1
Сам Кондратьев выделил следующие фазы длинных циклов: А-фазы 1789–1814, 1849–1873, 1896–1920 и Б-фазы 1814–1849, 1873–1896.
2
Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу от 7 октября 1858 года // К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма, 1947, с. 105.
3
Ф. Энгельс. Письмо Карлу Каутскому. // Цит. по В. И. Ленин, сочинения, 4-е издание, т. 22, с. 270.
4
В. И. Ленин. Империализм и раскол социализма.
5
В. Перло. Американский империализм. М., 1951. С. 29.
6
Г. Лукач. История и классовое сознание. М. 2003. С. 88.
7
Л. Д. Троцкий. Итоги и перспективы // Л. Д. Троцкий. К истории русской революции, М.1990. С. 83.
8
Л. Д. Троцкий. Итоги и перспективы, с. 110.
9
Там же, с. 100.
10
Там же, с. 100–101.
11
Л. Д. Троцкий. Итоги и перспективы, с. 108.
12
В. И. Ленин. ПСС, т. 43, с. 58–59.
13
Цит. по Р. Палм-Датт. Интернационал, М., 1966, с. 403.
14
Цит. по: Э. Карр. История Советской России. М., 1990, Книга 1, с. 750.
15
Бухарин Н. И. Выступление на XIV съезде ВКП(б) // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1926, с. 133.
16
О таких издержках говорил еще в самом начале социалистической революции Ленин: «Форма принуждения определяется степенью развития данного революционного класса, затем такими особыми обстоятельствами, как, например, наследие долгой и реакционной войны, затем формами сопротивления буржуазии и мелкой буржуазии. Поэтому решительно никакого принципиального противоречия между советским (т. е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет. Отличие пролетарской диктатуры от буржуазной состоит в том, что первая направляет свои удары против эксплуататорского меньшинства в интересах эксплуатируемого большинства, а затем в том, что первую осуществляют – и через отдельных лиц – не только массы трудящихся и эксплуатируемых, но и организации, построенные так, чтобы именно такие массы будить, поднимать к историческому творчеству… именно материальный производственный источник и фундамент социализма – требует безусловного и строжайшего единства воли, направляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков тысяч людей. И технически, и экономически, и исторически необходимость эта очевидна, всеми думавшими о социализме признавалось как его условие. Но как может быть обеспечено строжайшее единство воли? – Подчинением воли тысяч воле одного. Это подчинение может, при идеальной сознательности и дисциплинированности участников общей работы, напоминать больше мягкое руководство дирижера. Оно может принимать резкие формы диктаторства, – если нет идеальной дисциплинированности и сознательности» (Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 199–200).
17
Дойчер Исаак. Троцкий. Изгнанный пророк. М., 2006, с. 121–122.
