Дональд Портер - Белый индеец
Ба-лин-та, в новом платье, сшитом для нее Деборой, прибыла с семейством Элвинов. Девочка бросилась через двор обнять брата, а потом вернулась на место и спокойно присела позади Уолтера.
Гимны показались Ренно скучными, хотя все присутствующие присоединились к хору. Он подумал, что им недостает пыла заклинаний сенека. Молитвы оказались более интересными, и хотя Ренно не мог разобрать отдельные слова, он понял, что колонисты просят своего бога о том же, о чем индейцы просят маниту: обильный урожай, здоровье, избавление от болезней, мир и упокоение душ умерших. Все-таки бледнолицые не так сильно отличались от его народа.
Ренно очень понравилась проповедь Обадии Дженкинса. Священник радовался, что Дебора вернулась домой, и Ренно было очень приятно, когда священник и прихожане приветствовали их с Ба-лин-та. Ему нравился этот хранитель веры, почти так же, как сахем Вильсон. Они были честными и достойными доверия людьми.
После службы прихожане собрались во дворе. Ренно снова вспомнил сенека, любивших постоять и посудачить около общественного большого дома после принятия важного решения. Мужчины разобрали свое оружие, и Ренно почувствовал себя увереннее. Все смотрели на него. У сенека это считалось невежливым.
Постепенно Ренно начал подмечать детали. Многие интересовались Деборой. Люди собрались вокруг нее, чтобы поздравить со счастливым возвращением. Ренно отметил, что Эйб Томас держится от него на расстоянии, но не подозревал, что сам стал причиной такой холодности.
Многие люди сторонились сына великого сахема, но Ренно не в чем было упрекнуть их. Джеффри Вильсон стоял отдельно, обмениваясь редкими кивками с отдельными прихожанами, и скоро уехал верхом в сторону города.
К удивлению Ренно, люди избегали также молодую женщину примерно его лет, с зелеными глазами и рыжими волосами. Нетти была первой рыжей, которую он когда-либо видел, и воин подумал, что она такая же красивая, как Де-бо-ра. Только хранитель веры приветливо разговаривал с ней. Некоторые мужчины исподтишка поглядывали на нее, а женщины делали вид, что ее вообще не существует.
Нетти заметила, что белый индеец обратил на нее внимание, и на секунду поймала его взгляд. Девушка оказалась смелее, чем другие бледнолицые, но в то же время едва ли не болезненно застенчивая. Пока Ренно размышлял об этом странном противоречии, Нетти опустила глаза и быстро пошла прочь в сторону города. Ее бедра покачивались из стороны в сторону, и Ренно, никогда не видевший такой походки, нашел ее волнующей.
Вильсоны пригласили на воскресный обед много гостей, и Ренно с радостью обнаружил, что Элвины оказались в их числе. Взрослым подали бокалы с белым вином, но Ренно предпочел ягодный сок, которым угостили Ба-лин-та.
- Скоро ты превратишься в бледнолицую, - сказал он сестре, уложившей волосы точно также, как Дебора.
Он улучил минутку, чтобы поговорить с Деборой наедине, и нарочно обратился к ней на языке сенека.
- Ты счастлива теперь, когда вернулась к своему народу.
- Я очень счастлива, - заверила его девушка. - Сердце мое полно благодарности к тебе.
Остальные гости изумленно смотрели на Дебору.
Обадия Дженкинс подошел к молодым людям.
- Очень хорошо, что вы вернули нам Дебору, - сказал он Ренно. - Не могу выразить, как я рад, что вы прибыли к нам. Вы принадлежите также и нашему народу.
Ренно покачал головой.
- Сенека всегда остается сенека.
- Нет, вы меня не так поняли.
Священник помедлил.
- Многие плохие люди делают плохие вещи, чтобы разделить английские колонии и народ ирокезов. Нам нужен мост между нашими мирами. Ренно, сын Гонки, ты принадлежишь обоим мирам, и ты станешь этим мостом.
Гонка говорил ему то же самое. Ренно кивнул.
- Твои слова - правда, - сказал юноша и посмотрел на Ба-лин-та, стоявшую в углу рядом с Уолтером.
Девочка, как обычно, болт ала без умолку. Уолтер, казалось, понимал, что она говорит. Ренно заметил, что она постукивает пальцами по тыльной стороне его ладони и запястью. Ренно слышал, что маниту любят тех, кто не может слышать или говорить, и иногда даровали некоторым людям возможность общаться с ними каким-нибудь другим способом. Может, духи вложили этот дар в ребенка.
- Сестра Ренно станет мостом тоже.
Дебора улыбнулась.
- Ба-лин-та скоро станет такой же жительницей Массачусетса, как и сенека. И она будет и той, и другой.
Ренно стало приятно, что Дебора так привязана к его сестре.
За обедом белый индеец сидел рядом с лейтенантом Дональдом Доремусом, заместителем командира отряда милиции и владельцем местной гостиницы. Ренно не умел пользоваться вилкой, и Доремус показал ему, как можно обойтись без нее, пользуясь только ножом. Ренно был ему очень признателен.
Еда была восхитительной. Правда, суп, на его вкус, был очень густой, и Ренно удивлялся обычаю бледнолицых готовить и подавать овощи по отдельности, вместо того, чтобы нарезать на кусочки и приготовить в одном горшке. Но жареная индейка оказалась выше всяких похвал, а бифштекс понравился Ренно даже больше, чем лосиная печень или мясо бизона.
Но вкуснее всего был хлеб - сделанный из лучшей пшеничной муки, он был гораздо лучше кукурузных лепешек сенека. Хлеб подавали горячим, и бледнолицые намазывали на него желтое вещество, приготовленное из коровьего молока.
Ренно хотел было запихать в рот сразу весь кусок хлеба с маслом, но увидел, как хранитель веры отломил маленький кусочек и съел его. Ренно сделал то же самое.
Обадия понял, что с него берут пример, и подмигнул белому индейцу. Ренно улыбнулся в ответ, и между ними завязалась безмолвная беседа. Ренно не смог бы объяснить, чем так важен был для него этот эпизод, точно так же, как и предыдущий разговор.
И вдруг Ба-лин-та заявила:
- Уолтер хочет еще хлеба и индейки.
Все замолчали и посмотрели на девочку.
Тетушка Ида перевела дыхание, взяла себя в руки и так же спокойно спросила:
- Откуда ты знаешь, дитя мое?
- Он мне сказал, - ответила Ба-лин-та, обмениваясь широкой улыбкой с Уолтером, кивком подтвердившим ее слова.
Разговор перешел на войну и политику. Полковник Вильсон сразу стал серьезным.
- Думаю, генерал Пепперел прав, полагая, что именно французы ответственны за нападения гуронов на наши поселки. Только на прошлой неделе в пятидесяти милях к северу была сожжена еще одна ферма. Судя по описанию, это были гуроны. Тот же отряд побывал в Нью-Йорке и вырезал целую семью, жившую недалеко от форта Олбани.
Худощавый Том Хиббард, до сих пор оплакивавший погибшую жену, тихонько прошептал:
- Нужно сжечь все города и деревни гуронов.
Ренно от всего сердца поддержал человека, работавшего у сахема Вильсона:
- Не будет мира, пока останется жив хоть один гурон.
Кое-кто из гостей удивился такому кровожадному заявлению, но Эндрю Вильсон попытался взглянуть на предмет с другой стороны.
- Ренно, сын Гонки, предположим, мы захотим, чтобы гуроны стали нашими друзьями. Что мы должны сделать для этого?
- Те, кто станет другом гуронов, будет врагом сенека, - последовал бескомпромиссный ответ.
Англичане, естественно, предпочли бы заключить союз с сенека и с другими ирокезами, чем переманивать гуронов. Полковник вздохнул.
- Мы надеемся, что сенека станут нашими братьями.
Лицо Ренно было непроницаемо, и только Дебора могла догадаться, по отсутствию отрицательных признаков, что и сенека склонялись к тому же.
Трудно было всерьез обсуждать идею полного истребления индейского народа, но полковник Вильсон пришел к выводу, что белый индеец сможет подсказать ему, как избавиться от постоянных нападений.
- А как мы сможем заключить мир с гуронами?
- Взять побольше скальпов, - твердо ответил Ренно.
Эндрю Вильсон не хотел признаваться посланцу сенека, что у Массачусетса не хватит сил для начала широкомасштабных военных действий.
- Если ирокезы будут действовать заодно с англичанами, возможно, нам удастся обезопасить наши земли от французов, гуронов и оттава.
Ренно обдумывал предложение полковника. Он понимал, что все присутствовавшие внимательно прислушиваются к их разговору. Ренно, правда, почти ничего не знал о французах, но зато был хорошо знаком с их союзниками.
- Только алгонкины, - сказал он, - пришлют вампум мира, вместо того, чтобы выйти на тропу войны. Гуроны не трусы, и оттава тоже.
- Сможем ли мы - англичане и ирокезы одержать победу, не посылая в бой всех наших воинов?
За столом воцарилась тишина. Ренно молчал. Только опытные вожди могли бы разрешить такую задачу.
- Когда я вернусь в землю моего народа, я задам этот вопрос великому сахему. Он услышит голос совета, и скажет мне, как ответить.
Таким образом, разговор откладывался до ранней весны. Эндрю заметил, как нахмурилась жена, и не стал продолжать беседу в присутствии дам.
Подали десерт, изготовленный по рецепту Милдред. Это был пирог с яблоками, изюмом и смородиной, украшенный жженым сахаром, корицей и взбитыми сливками.
