Сборник - Крестовый поход на Россию
Основываясь на воспоминаниях командующего войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенанта М.М. Попова и начальника штаба округа генерал-майора Д.Н. Никишева, можно заключить, что они, располагая поступавшей разведывательной информацией, имели довольно ясное представление о приближавшейся военной опасности с территории Финляндии. Как пишет Д.Н. Никишев, им уже заблаговременно было сообщено, что «срок перехода в наступление именно 22 июня 1941 года»233. Не случайно после этого стали срочно приниматься необходимые меры. По словам Никишева, командующий войсками округа дал указание «уточнить все наши планы с таким расчетом, чтобы быть готовыми к отражению возможной агрессии»234.
19 июня почти весь состав военного совета округа выехал специальным поездом в Заполярье для изучения на месте складывавшейся обстановки, поскольку именно там, у границы с СССР, сосредотачивавшиеся немецкие войска могли представлять наибольшую опасность. Впоследствии М.М. Попов писал об этом: «В ходе полевой поездки практически на местности изучались возможные варианты вторжения противника на нашу территорию и отрабатывались мероприятия по нашему противодействию. Пребывание на границе лишний раз убедило меня в том, насколько откровенно немцы и финны подводят свои войска к нашим рубежам и готовят плацдарм для наступления»235.
Таким образом, у командующего войсками округа почти не было сомнений, что война уже на пороге. «…Мы и лично наблюдали, – вспоминал он, – поднимаясь на некоторые вышки пограничников, отчетливо видимые группы немецких офицеров, группы солдат, продвигавшихся в различных направлениях, машины, носившиеся по дорогам, и много дымов – очевидно, от полевых кухонь, так как в жаркий июньский день вряд ли кто-нибудь разводил костры»236.
Не просто М.М. Попову было принять решение о скрытом выдвижении к границе войск 14-й армии. Ему был хорошо известен строжайший запрет, поступивший из Москвы, в котором указывалось о недопустимости подобного рода действий. Но надо было брать ответственность на себя. По указанию командующего к государственному рубежу направляются части 122-й дивизии. Одновременно началась переброска на Кандалакшское направление из района Пскова 1-й танковой дивизии.
В неменьшей степени имела большое значение решительность руководства Военно-Морского Флота. По приказу наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова 21 июня в 23:40 Балтийский и Северный флоты были приведены в боевую готовность № 1.
Рано утром 22 июня 1941 года Германия обрушила всю свою военную мощь на СССР. Началась широкомасштабная агрессия в соответствии с планом «Барбаросса». В этот момент, в половине пятого утра, финляндский посланник Т. Кивимяки срочно был вызван к И. Риббентропу. Он буквально летел на встречу с немецким министром иностранных дел, «перепрыгивая через ступеньки и не скрывая радости на своем лице»237. Аудиенция длилась всего около восьми минут. В ходе нее Риббентроп торжественно сообщил, что началась война, и добавил, что в ней «Финляндия получит вознаграждение»238. Какое оно будет, в будущем в рейхе особо не скрывали. Немецкое руководство было упоенно верой в быстрый успех и «для великой Финляндии желало счастья». В Берлине даже шутливо предлагали финнам тогда перенести столицу в Петербург239.
Вероятно, в тот момент это казалось возможным. Уже спустя день после германского нападения из Берлина в Хельсинки докладывали о катастрофической ситуации, складывавшейся для Советского Союза: «Боевые действия развиваются неожиданно хорошо. 2632 самолета уничтожено к минувшему утру, из них 700 сбито или сожжено на аэродромах… Танковые войска в Минске, взяты Вильно и Ковно»240. Все говорило о том, что расчеты, изложенные в плане «Барбаросса», успешно реализуются.
Однако финская армия пока еще не начала тогда боевых действий. Строго следуя выработанному замыслу, отмобилизованные и сконцентрированные в восточных районах страны войска Финляндии не пересекли границы с СССР. Также не приступила к военным действиям и германская армия на мурманском направлении. Это являлось вполне естественным, поскольку планировалось, что финские войска могли перейти в решительное наступление только после выхода немецкой группы армий «Север» на дальние подступы к Ленинграду. Тогда единым ударом как с юга, так и с севера предполагалось поставить советские войска в критическое положение.
Между тем первоначальные «пассивные действия» протекали в сочетании с тем, что финский флот уже в ночь перед началом войны приступил к минированию советских территориальных вод. Более того, немецкая авиация стала также использовать аэродромы Финляндии для нанесения ударов по жизненно важным районам северо-запада СССР. Это само по себе свидетельствовало о том, что Финляндия включилась в германскую агрессию. Вместе с тем и Гитлер 22 июня подтвердил, что в едином строю с немецкими войсками на Севере находятся «финские братья по оружию»241.
Официально же финское руководство не делало заявления о начале военных действий против СССР и, более того, всячески уходило от ответов на вопросы, которые задавались ему о позиции Финляндии в начавшейся войне242. Это положение, естественно, долго продолжаться не могло. К тому же удары авиации, наносимые по советской территории с использованием аэродромов Финляндии, могли вызвать ответные действия с советской стороны. Такое развитие событий облегчило бы, несомненно, финскому правительству решение об официальном объявлении войны СССР, поскольку в этом случае Москву можно было обвинить в «новой агрессии» против Финляндии.
Так, собственно, и случилось. 25 июня советская авиация по решению советского военного командования, которое вынуждено было действовать, осуществляя «активную оборону против Финляндии»243, нанесла ответные удары по местам дислокации самолетов противника на финской территории. Именно оттуда в течение нескольких дней совершались налеты немецких бомбардировщиков на тыловые районы северо-запада СССР, и это требовалось пресечь.
Произошедшее послужило, однако, предлогом для официального объявления Финляндией войны Советскому Союзу, к которой ее руководство тщательно готовилось и вступило в нее в соответствии с заранее разработанным совместно с Германией планом. К тому же в этот день, 25 июня, немецкий посланник В. Блюхер в разговоре с Р. Виттингом как раз и побуждал безотлагательно сделать такой шаг, поскольку случившееся являлось, по его словам, «де-факто сложившемуся сострянию войны»244. На следующий же день президент Рюти в выступлении по радио официально объявил, что Финляндия находится в состоянии войны с СССР.
Примечания
1 JokipiiM. Jatkosodan synty. HelS., 1987. S. 132; История второй мировой войны 1939—1945. Т. 3. М., 1974, С. 234.
2 Talvela P. Sotilaan elama. Muisteimat. OS. 1. Jyvaskyla, 1976. S. 223.
3 Ibid. S. 238.
4 Ibid.
5 Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками.Т. II. М., 1958. С. 660,
6 Цит. по: Bjorkman L. Suomen tie sotaan 1940—1941. HelS., 1975. S. 132.
7 Sota-arkisto (далее: SA). S Ark 2139/35. Военный атташе в Берлине, № 63.
8 Ibid. № 69.
9 Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками. Т. II. С. 601.
10 Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 142—143; Menger M. Deutschland und Finland im zweiten Weltkrieg. Berlin, 1988. S. 90; Manninen O. Political expedients for security during the «Interim peace» and at the start of the Continuation war (1940—1941) // Revue Internationale d'Histoire Militair, 1985, № 62. P. 108.
11 Maninen O. Suur-Suomen aariviivat. Kysymys tulevaisuudesta ja turvallisuudesta Suomen Saksan – politiikassa 1941. HelS., 1980.
S.31.
12 Ulkoasiainministerion arkisto (далее: UM), 5C5. Донесение из Берлина 25 сентября 1940 г. 53Lehmus K. Tuuntematon Mannerheim. HelS, 1967. S. 29.
14 Цит. по: Невакиви Ю. Финляндия и план «Барбаросса» // Война и политика 1939—1941. М., 1999. С. 448.
15 Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 143.
16 UM, Menneet Sahkeet Berliiniin. Телеграмма из МИДа Финляндии
в Берлин, 5.11.1940 (В документе, по всей видимости, ошибочно указана его дата – 5 октября).
17 Talvela P. Sotilaan elama. Muistelmat. OS. 1. S. 247.
18 UM, Menneet sahkeet Berliiniin. Телеграмма из МИДа Финляндии в Берлин, 22.11.1940.
19 Tera M.V.Tienhaarassa. HelS., 1962. S. 81.
20 Korhonen A, Barbarossa-suunnitelma ja Suomi. Porvoo – HelS., 1961. S. 156.
21 Ibid. S. 157; Tera M.V. Tienhaarassa. S. 84; Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 144.
22 Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 147.
23 Ibid.
24 Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. М., 1969. С. 278,281.
25 Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 147.
26 Manninen O. Saksa tyrmaa Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940 // Historiallinen Aikakauskirja, 1975, № 3. S. 225.
27 Seppala H. Suomi hyokkaajana 1941. Porvoo-HelS. – Juva, 1984. S. 60.
28 Sota-arkisto (далее: SA), 2139/35. Телеграммы финского военного атташе из Берлина 9, 17.12.1940.
29 Seppala H. Suomi hyokkaajana 1941. S. 60.
30 Цит. по: ManninenО. Saksa tyrmaa Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 233.
