Михаил Мягков - Всё о великой войне
Массовый саботаж населением мероприятий оккупационных властей, действия вооруженных партизанских формирований и подпольных организаций — все это превратило оккупированную территорию в арену ожесточенной битвы с захватчиками.
Народная борьба в тылу немецких войск — одна из ярких страниц Великой Отечественной войны. Она имела крупное военное, политическое и экономическое значение. Военное значение партизанского движения, народной борьбы в тылу врага заключалось в том, что оно являлось важным фактором в стратегических планах и расчетах советского Верховного Главнокомандования и принималось в расчет при разработке крупных наступательных операций. Партизанским соединениям ставились конкретные боевые задачи.
Потери противника в результате действий партизан и подпольщиков достигли 1 млн. человек. Партизаны пустили под откос более 20 тыс. эшелонов, подорвали 120 бронепоездов, вывели из строя почти 17 тыс. паровозов и 171 тыс. вагонов, взорвали 12 тыс. мостов на железнодорожных и шоссейных дорогах, уничтожили или захватили свыше 65 тыс. автомашин.
Общее число партизан достигло 2,8 млн. человек. Их поддерживало 220 тыс. подпольщиков, участвовавших в саботаже мероприятий оккупационных властей. Вместе с советскими партизанами на временно оккупированной территории СССР сражались тысячи иностранных граждан — поляков, словаков, чехов, венгров, болгар, испанцев, югославов и других. В то же время в европейском движении Сопротивления участвовали до 50 тыс. граждан СССР, оказавшихся за пределами своего Отечества.
Временно оккупированная территория СССР не стала для захватчиков обеспеченным и спокойным тылом. Их расчеты заставить советских людей безропотно работать на германский рейх не оправдались. Советское государство высоко оценило заслуги партизан и подпольщиков. За героизм и мужество более 300 тыс. партизан награждены орденами и медалями, 249 — присвоено звание Героя Советского Союза, а двое руководителей партизанского движения, С. Ковпак и А. Федоров, были удостоены этого высокого звания дважды. Имена их вошли в историю.
ПЛЕН. КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ. РЕПАТРИАЦИЯ
Уже в первые дни войны сотни тысяч военнослужащих Красной Армии оказались в немецком плену. Из общего числа советских военнопленных за весь период войны — 4 млн. 59 тыс., на 1941 год приходится 2 млн., или 49 %. Летом 1941 г. немцам удалось провести окружение ряда советских армий, чьи командующие не смогли вывести свои объединения на восток. Бойцы и командиры Красной Армии были полны решимости сражаться с врагом, бороться до последнего патрона, но обстановка на поле боя не оставила им возможности продолжать сопротивление. Многие советские солдаты и офицеры были захвачены в плен будучи тяжело раненными и контуженными.
Главной причиной массового пленения советских солдат в начале войны явилась неподготовленность советского командования и всего личного состава Красной Армии к ведению стратегической обороны, отсутствие опыта в отражении внезапных массированных ударов противника. Части и соединения, в своем большинстве, дрались геройски, но они, застигнутые врасплох, не могли изменить общего хода борьбы. По немецким данным, под Белостоком и Минском были взяты в плен 328 тыс. человек, под Смоленском — 310 тыс., под Уманью — 103 тыс., под Киевом — 665 тыс., под Вязьмой и Брянском — 663 тыс. Эти цифры еще требуют тщательной проверки, поскольку немцы включали в число военнопленных всех лиц мужского пола от 16 до 55 лет, которые оказывались в зоне боевых действий. К примеру, весь Юго-Западный фронт к началу обороны Киева имел в своем составе 667 тыс. человек. После его окружения в сентябре 1941 г. на восток вышло 150 тыс.; многие бойцы погибли при отступлении. Сведения о 665 тыс. плененных в «киевском котле» вызывают сомнения, но общей картины это не изменит.
С прибытием на фронт новых соединений сопротивление Красной Армии становилось ожесточенней. Необходимо было время, чтобы переломить ситуацию, овладеть опытом ведения вооруженной борьбы как в обороне, так и в наступлении. Но сделать это было не просто. Даже после победы под Москвой, в 1942 г., новое германское наступление под Харьковом, операции против 2-й ударной армии и Крымского фронта привели к сдаче в немецкий плен 1 млн. 339 тыс. военнослужащих Красной Армии.
Судьба советских военнопленных относится к наибольшим трагедиям войны. Уже к началу 1942 г. в немецких лагерях («шталагах» — для рядовых солдат и «офлагах» — для офицерского состава) погибло до половины советских военнопленных. Нацистское руководство в 1941–1942 гг. проводило целенаправленную политику по их уничтожению. Еще до нападения Германии на СССР, 30 марта 1941 г., было проведено совещание высших немецких офицеров, на котором Гитлер заявил, что предстоящая война будет войной мировоззрений. Комиссаров и партийных работников предусматривалось уничтожать на месте, 6 июня последовало официальное распоряжение главного командования вермахта, которое предписывало немедленно расстреливать «политических комиссаров» после захвата их в плен. Что касается остальных военнослужащих Красной Армии, то Гитлер на совещании в своей ставке 16 июля 1941 г. призывал не рассматривать их как «солдат-фронтовиков» и добиваться полного и беспощадного уничтожения всех военнопленных. Многие германские полевые командиры издавали свои распоряжения по ведению войны на Востоке. В частности, командующий 4-й танковой группой Г. Гепнер подписал 2 мая 1941 г. приказ, в котором говорилось, что перед немецкими солдатами стоит задача «превратить в руины сегодняшнюю Россию», что война «должна вестись с неслыханной жестокостью» и необходимо полное уничтожение противника.
Указания германского командования исполнялись на фронте в полном объеме. Еще на этапе конвоирования военнопленных в «дулаги» (транзитные лагеря) немецкие охранники достреливали тысячи раненых и выбившихся из сил. Тем же военнопленным, которым все-таки удавалось добраться до лагерей, вскоре становилось очевидным, что шансов выжить у них было мало. Как правило, лагерем называлось открытое поле, огороженное колючей проволокой, где загнанные в тесное пространство военнопленные находились под прицелом пулеметов. Самое страшное для них начиналось, когда давали о себе знать голод и болезни. 6 августа 1941 г. верховное командование вермахта подписало директиву о снабжении советских пленных продовольствием, которая предусматривала дневной рацион: 200 г хлеба, 13 г мяса, 15 г жиров. Но даже и эта мизерная норма, обрекающая людей на медленную смерть, практически никогда не выдавалась. В лагерную «баланду» добавляли отжимки сахарной свеклы, целлюлозную муку, муку из соломы и листьев, что вызывало мучительные боли в желудке и частую гибель от отравлений.
Основной причиной смертности в лагерях в 1941–1942 гг. стали голод и эпидемии. Наиболее распространенными болезнями были тиф и туберкулез. Они косили военнопленных десятками тысяч. Квалифицированная медицинская помощь им не оказывалась. Следить за ними могли лишь заключенные советские врачи, однако в их распоряжении не было лекарственных средств. Все что они могли сделать — это лишь на время облегчить участь уже обреченных. Как правило, после возникновения в лагере какой-либо эпидемии немцы запирали в нем все ходы и выходы и осуществляли лишь внешнюю охрану прилегающей территории. Военнопленные таким образом бросались на произвол судьбы. Согласно германскому отчету о положении советских заключенных в минском лагере для военнопленных и гражданских лиц от 10 июля 1941 г., более 140 тыс. человек содержалось в нем на площади приблизительно пятьдесят тысяч квадратных метров. Заключенные могли только стоять и здесь же на месте отправлять естественные надобности. Возникновение эпидемий в этой ситуации было практически неизбежным. За все время войны в плену погибло более 2,5 млн. советских военнопленных, десятки тысяч бойцов и командиров Красной Армии были умерщвлены в концлагерях за участие в движении Сопротивления.
8 сентября 1941 г. германское верховное командование издало еще одно распоряжение об обращении с советскими военнопленными. В нем указывалось, что немецким солдатам «самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для охраны советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих… Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно и полностью устранены с помощью оружия…».
В 1942 г. гитлеровская машина уничтожения несколько замедлила свои обороты. Дело в том, что после поражения под Москвой германская экономика стала испытывать острую нехватку рабочих рук. Многие немецкие мужчины были призваны на фронт. Заменить их намечалось гражданами других национальностей, а также военнопленными и гражданскими лицами, угнанными из оккупированных вермахтом областей. Программа военного производства, ответственными за которую были Г. Геринг, министр вооружения А. Шпеер, уполномоченный по использованию рабочей силы Ф. Заукель, предусматривала использование на производстве миллионов советских людей. Заинтересованным в поставке военнопленных на заводы Германии являлся и руководитель СС Г. Гиммлер, получавший огромные денежные гонорары от немецких промышленников.
