Карл фон Клаузевиц - О войне. Части 5-6
Что касается первого вопроса, то, чтобы нагляднее себе его представить, возьмем лишь южную Германию по отношению к Франции, т. е. к верхнему течению Рейна. Если представить себе южную Германию как целое, укрепление которого должно быть определено стратегически безотносительно к отдельным государствам, то возникает большая неопределенность: от Рейна ведет множество великолепных шоссированных дорог внутрь Франции, Баварии и Австрии. Нет также недостатка и в городах, которые по своим размерам выделяются среди прочих, как, например, Нюрнберг, Вюрцбург, Альм, Аугсбург, Мюнхен; но если укрепление всех их не входит в наши намерения, то необходимо произвести между ними выбор; далее, если согласно нашим взглядам считают за самое важное укрепить самые большие и богатые города, то все же нельзя отрицать, что при расстоянии, отделяющем Нюрнберг от Мюнхена, первый по сравнению со вторым будет находиться в совершенно иных стратегических условиях; отсюда можно задать себе еще один вопрос: не следует ли вместо Нюрнберга укрепить другой, менее значительный пункт, но лежащий ближе к Мюнхену?
Что же касается самого решения в подобных случаях, т. е. ответа на первый вопрос, то нам приходится отослать читателя к тому, что мы сказали в главе об общем плане обороны[98] и о выборе направления для наступления. Там, где находится пригодное направление для вторжения[99], там мы по преимуществу и поместим наши оборонительные сооружения.
Таким образом, из всех путей, идущих из неприятельской страны к нам, мы по преимуществу будем укреплять самый прямой, ведущий в сердце нашей страны, или же тот, который особенно облегчает операции неприятеля, так как пересекает плодородные провинции или тянется вдоль судоходной реки. Наступающий встретит тогда на своем пути эти укрепления; если же он попробует их обойти, то подставит обороняющемуся для естественного и выгодного воздействия свой фланг.
Вена – сердце южной Германии; по отношению к одной Франции (т. е. при условии нейтралитета Швейцарии и Италии) Мюнхен или Аугсбург в качестве главных крепостей имели бы, очевидно, больший смысл, чем Нюрнберг или Вюрцбург. А если еще принять во внимание и те пути, которые ведут из Швейцарии через Тироль и из Италии, то это станет еще более очевидным: для этих путей Мюнхен и Аугсбург по-прежнему сохраняют свое значение, в то время как Вюрцбург и Нюрнберг для них равны нулю.
Теперь обратимся ко второму вопросу, а именно: следует ли располагать крепости лишь вдоль границ или же их следует размещать по всей стране? Прежде всего отметим, что по отношению к небольшим государствам этот вопрос будет праздным, ибо то, что стратегически зовется границей, почти совпадает у них со всей страной. Но чем больше страна, о которой поднят вопрос, тем больше бросается в глаза необходимость дать на него ответ.
Естественным ответом будет указание на то, что место крепостей – на границе, ибо они должны защищать государство, а государство защищено до тех пор, пока защищены его границы. Это утверждение можно признать имеющим общее значение; однако оно подлежит значительным ограничениям, что будет видно из следующих замечаний.
Всякая оборона, рассчитывающая на внешнюю помощь, придает особое значение выигрышу времени; она не имеет в виду могучего контрудара и стремится к замедленному развитию хода событий, в котором главную роль играет не столько ослабление противника, сколько выигрыш времени. Между тем, по самой природе вещей, при прочих равных условиях, крепости, разбросанные по всей стране, отделенные друг от друга большим пространством, могут быть взяты с большей затратой времени, чем скученные тесным рядом на границе. Далее, во всех тех случаях, когда предполагается одолеть противника вследствие растянутости его сообщений и трудности его существования, – в странах, которые более всего могут рассчитывать на резкую реакцию, связанную с переходом от обороны к наступлению, было бы полным противоречием сосредоточивать оборону исключительно на границе. Если, наконец, принять во внимание, что укрепление столицы при малейшей к тому возможности составляет главную задачу[100]; что этого также требуют, согласно установленному нами принципу, главные города и главные торговые центры провинций; что реки, пересекающие страну, горы и другие местные рубежи представляют выгоды новых оборонительных линий; что многие города по своему удобному местоположению как бы сами требуют, чтобы их укрепили; наконец, что известные военные учреждения, как оружейные заводы и пр., выгоднее помещать внутри страны, чем на границе, а по своему значению они вполне заслуживают прикрытия их крепостными сооружениями, – то станет очевидным, что имеются основания – в одних случаях большие, в других меньшие – к тому, чтобы устраивать крепости внутри страны. Поэтому мы держимся мнения, что, хотя в государствах, обладающих большим числом крепостей, вполне благоразумно размещать их преимущественно на границе, все же было бы крупной ошибкой, если бы внутренность страны была совершенно их лишена. Мы, например, полагаем, что эта ошибка в значительной мере допущена во Франции. По этому поводу может справедливо возникнуть большое сомнение, когда пограничные провинции страны совершенно лишены больших городов и последние можно встретить лишь далеко позади, что, например, наблюдается в южной Германии: в Швабии почти вовсе нет больших городов, тогда как в Баварии их очень много. Мы не считаем возможным раз навсегда рассеять данное сомнение при помощи общих соображений и полагаем, что в таких случаях при решении вопроса надо руководствоваться особыми условиями данного конкретного случая, при этом мы обращаем внимание читателя на заключительное замечание настоящей главы.
Относительно третьего вопроса – следует ли располагать крепости группами или распределять их более равномерно – при внимательном рассмотрении можно заметить, что он возникает редко. Однако мы не хотим относить его на этом основании к числу бесполезных ухищрений. Группа, состоящая из двух, трех или четырех крепостей, удаленных от общего центра лишь на несколько переходов, придает этому пункту и армии, находящейся в нем, такую силу, что возникает великое искушение, если обстоятельства сколько-нибудь это дозволяют, устроить у себя такой стратегический бастион.
Последний пункт касается остальных географических условий при выборе пункта под крепость. У моря, на берегах величайших или только крупных рек и в горах крепости оказываются имеющими вдвое большее значение, об этом мы уже говорили, так как это относится к числу основных соображений, влияющих на выбор пункта, но и сверх того остаются условия, которые приходится учитывать.
Если крепость не может быть расположена на берегу большой реки, то лучше ее строить не вблизи реки, а на расстоянии 10–12 миль. Река рассекает и заграждает сферу воздействия крепости во всех отношениях, указанных нами выше[101].
Этого нельзя в той же мере сказать о горах, ибо последние не в такой степени, как реки, связывают движения мелких и крупных масс с отдельными пунктами[102]. Однако размещение крепостей на обращенной к неприятелю стороне гор невыгодно, так как прийти к ним на выручку представляется затруднительным. Когда они находятся по сю сторону гор, осада их для неприятеля крайне затруднена, ибо горы пересекают его коммуникационную линию. Напоминаем об осаде Ольмюца в 1758 г.
Легко понять, что большие непроходимые леса и болота представляют такие же условия, как и реки[103].
Нередко подымался также вопрос, выгодны или нет города, лежащие в очень трудно доступной местности, для устройства у них крепости. Так как их можно укрепить и защищать с меньшими затратами сил и так как при равных затратах они оказываются гораздо сильнее и часто совсем неприступными, а услуги, оказываемые крепостью, всегда носят более пассивный, чем активный, характер, то мы как будто вправе не придавать чрезмерного значения тому возражению, что их легко блокировать.
Если мы бросим еще раз взгляд на нашу столь простую систему укрепления страны, то будем вправе утверждать, что она покоится на крупных, устойчивых во времени и связанных с основами государства началах и отношениях; следовательно, в ней мы не встретим никаких признаков скоропреходящих, модных взглядов на войну, тонких стратегических измышлений, совершенно индивидуальных требований данного момента, что для крепостей, строящихся на 500 лет или даже на целое тысячелетие, представляло бы ошибку, влекущую за собой самые печальные последствия. Зильберберг в Силезии, построенный Фридрихом II на гребне Судетских гор, при совершенно изменившихся обстоятельствах утратил почти все свое значение; между тем Бреславль, если бы был и остался хорошей крепостью, при всех обстоятельствах сохранил бы свое значение как против французов, так и против русских, поляков и австрийцев.
