Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
Нам представляется, что для понимания того, как почти на пустом месте возникает и в дальнейшем успешно действует специфический канал распространения книги, как этот канал постепенно создает себе аудиторию, история сельских «народных библиотек» дает чрезвычайно ценный материал. Поэтому в данной главе дается попытка рассмотреть основные этапы возникновения, становления и развития библиотек указанного типа и раскрыть на этой основе закономерности «укоренения» библиотеки в крестьянской среде.
Долгое время, пока уровень грамотности крестьянства был чрезвычайно низок (на деревню в лучшем случае приходилось несколько человек грамотных), вопрос о создании сельской библиотеки даже не поднимался. Разумеется, так было не везде и не всегда. На Севере, где крестьянское население было свободным и где грамотность была распространена сравнительно широко, еще в XVI—XVII вв. существовали волостные библиотеки при приходских церквях, создававшиеся крестьянами426. Но после освобождения крестьян сразу же началась интенсивная общественная деятельность, направленная на рост числа школ в сельской местности, что в ближайшем будущем привело к заметному повышению уровня грамотности крестьян.
В это же время начинает широко обсуждаться вопрос о создании сельских библиотек. Впервые он был поставлен еще в 1840-е гг. С.А. Масловым, по мнению которого «надобно, чтоб при всенародном распространении грамотности, были и народные сельские библиотеки при каждой сельской церкви, при каждом сельском училище», а книги в этих библиотеках должны выдаваться под наблюдением священников427. Сторонники этого пути развития сельских библиотек и в 1860-е гг. полагали, что «образование народа должно быть запечатлено религиозно-нравственным характером»428, и предлагали «завести везде при церквах библиотеки и сделать их общими, публичными»429. Библиотека должна была создаваться на церковные деньги (с дьяконом или священником в качестве библиотекаря)430 и включать Библию, труды отцов церкви, жития святых, духовно-нравственные издания. Другие считали, что сельские библиотеки необходимо создавать на деньги, собранные с самих крестьян, и содержать их в крестьянских домах, при волостных правлениях и т.д.431. Третьи, наконец, полагали, что за устройство «народных читален» должны взяться земства при посредстве училищных советов, а библиотекарские обязанности нужно поручить народному учителю432.
Даже среди сторонников организации «народных библиотек» земством шли острые споры о составе их фондов. Точке зрения, согласно которой «первое место в этом отношении должно принадлежать книгам священным и вообще духовного содержания»433, противостояло убеждение, что «прежде всего нужно выбрать и дать такие книги, которые бы давали сведения об общих законах природы вообще и в частности о законах человеческого организма»434.
Параллельно с публикацией проектов делались и практические попытки их реализации. Еще в 1854 г. на основе частных пожертвованных книг возникла библиотека в селе Зименки Владимирской губернии435. Для государственных крестьян в 1859 г. была создана библиотека в селе Иванищевском Пермской губернии (самостоятельная)436, а в 1860 г. в двух селах Аннинской волости Владимирской губернии (при церквях под наблюдением священника). В апреле 1861 г. также для государственных крестьян была открыта библиотека в Олонецкой губернии при Важинском сельском училище437, в августе 1861 г. на деньги сельской общины и частных жертвователей – общественная библиотека в селе Вязовка Саратовской губернии (заведовал ею крестьянин)438. С 1863 г. существует созданная на деньги крестьян библиотека в Вожгальском сельском училище Вятской губернии и т.д.439.
Сельские библиотеки в этот период возникали чаще всего на Севере России. Тут жили свободные или государственные крестьяне (существенно более грамотные, чем помещичьи), сохранялись традиции крестьянской книжности (особенно в раскольничьей среде). Жизнеспособными оказывались обычно библиотеки в больших торговых селах, где крестьянское по своему сословному положению население занималось торговлей или ремеслами. Поскольку специальная «литература для народа» тогда почти не выходила, фонды подобных библиотек состояли из обычных изданий, нередко попадали туда и лубочные книги. Так, в одной из таких библиотек, существовавшей с 1864 г., популярностью у читателей пользовались следующие произведения: «Юрий Милославский», «Рославлев» и «Аскольдова могила» М.Н. Загоскина, «Князь Скопин-Шуйский» О.П. Шишкиной, «Басурман» И.И. Лажечникова, «Иван Великий» В.Ф. Потапова, «Ломоносов» П.Р. Фурмана, «Плен у Шамиля» Е.А. Вердеревского, «Дедушка Прокофий» А.П. Голицынского, «Серое Горе» И. Ваненко [И.И. Башмакова], а также религиозные книги – «Избранные жития святых», «История христианской церкви», «Поучения» Р.Т. Путятина, «Библейская история» И.И. Базарова и т.д.440.
Однако подобные начинания носили в 1860—1870-х гг. единичный характер. Уже после первых попыток создания «народных библиотек» на селе выяснилось, что существует целый ряд препятствий на пути к массовому их распространению. Это было связано с тем, что, по сути дела, отсутствовали все основные компоненты, необходимые для нормальной работы библиотеки, – книги, читатели и финансово-организационное обеспечение.
Книг для народного читателя, учитывающих его интересы и уровень знаний (за исключением лубочных, распространявшихся по иным каналам), в то время почти не выпускалось. Финансировать «народные библиотеки» (а для создания их в широких масштабах нужны были значительные средства), заниматься их организацией и работать в них было некому (земство в этот период только начинало свою работу и основное внимание обращало на создание школ в сельской местности). Наконец, и крестьян, приобщенных к чтению книг, в то время было чрезвычайно мало («Всякий знает, как мало в каждом селе наберется охотников до чтения, даже из числа тех немногих, которые когда-то обучались грамоте и с тех пор в праздничные дни или в длинные зимние вечера изредка и с трудом разбирали псалтирь или жития святых»441). Причем дело было не только в низком уровне грамотности крестьянского населения. Чрезвычайно важно принимать во внимание и существовавшее в крестьянской среде отношение к книге и чтению. В начале пореформенного периода большинство крестьян считало, как было показано в одной из предшествовавших глав, что чтение книг – это занятие не для них, а для представителей высших сословий. Те же немногие крестьяне, которые приобщились к чтению, усвоили традиции книжной культуры допетровской Руси, выражавшиеся в первостепенном внимании к религиозной книге. Читатели-крестьяне в этот период интересовались главным образом духовно-поучительной, «божественной», как они ее называли, книгой (жития святых, поучения и т.п.). Об их отрицательном отношении к фондам современных библиотек выразительно свидетельствуют следующие замечания (сделаны они, правда, провинциальным мещанином, но отношение мещан к книгам в то время не сильно отличалось от крестьянского, вместе с купцами их объединяли тогда в одну группу народных читателей): «Заплатить рубля два-три (за пользование публичной библиотекой. – А. Р.) плевое дело. А что дадут читать? Спросишь Четь-Минею, говорят – нет; спросишь Шестоднев – тоже; историю там какую-нибудь, говорят, семинаристам отдано; по хозяйству что-нибудь попроще, все же нет; поучительное для жизни что-нибудь, и все и все нет. И пойдешь с пустыми руками. Что говорить, журналов со всей охотой дают, сколько хочешь. Ну, да сами рассудите, идут ли нам журналы? Хитро да мудрено пишут там, все не про нас. Да и толкуют о том, что не прикладно для нас. Ученым людям идут они, а не нам слепым. Ребята, подписавшись, носят вот сказки какие-то; я прочитал две, душу помутило. И полно, и в дом не надо задаром, а не то что за деньги. Да уж что? Устройте, не только в губернских городах только, а в каждом уездном городе, в каждом селе, библиотеки из того, что есть теперь у нас: пользы для народа не будет ни малейшей. Русской Псалтыри, Иисуса Сирахова русского, говоря, не добьешься; так уж что тут подписываться? Одно слово – не про нас библиотека»442.
Можно было бы ожидать, что за счет подобных читателей будут успешно функционировать библиотеки при сельских церквях. Однако этого не произошло по ряду причин. Во-первых, даже и таких читателей в крестьянской среде было мало, всего несколько человек на село. Во-вторых, для них было свойственно неоднократное перечитывание одних и тех же книг, которые зачастую приобретались в личное пользование. И наконец, в-третьих, само духовенство, как правило, ориентировало крестьян не на связанное с чтением сознательное, рационализированное отношение к религии и церкви, а на традиционное, неразмышляющее исполнение религиозных обрядов. Прохладное отношение крестьян к церковным библиотекам было связано и с глухим протестом части крестьянского населения против официальной церкви. Все это обусловило непопулярность церковных библиотек в среде крестьян. В ограниченном количестве они продолжали существовать и в дальнейшем, но не играли существенной роли в распространении чтения на селе.
