Джеймс Брандедж - Крестовые походы. Священные войны Средневековья
Прежде всего, коли угодно будет Богу, чтобы вы возвратили царевичу его наследство, он отдаст всю империю Романии в подчинение Риму, от которого она некогда отделилась. Далее, он знает, что вы поистратились и теперь бедны; и он даст вам 200 тысяч марок серебром и продовольствие для всех войск, малых и великих. И он лично отправится с вами в землю вавилонскую [268] или пошлет туда, коли вы сочтете это за лучшее, 10 тысяч человек ратников за свой счет. Эту службу он будет оказывать вам один год. А все дни своей жизни он будет держать в заморской земле за свой счет пятьсот рыцарей».
«Сеньоры, – сказали послы, – мы имеем все полномочия, чтобы заключить такое соглашение, если вы со своей стороны хотите заключить его. И знайте, что столь выгодное соглашение никогда не предлагалось кому-либо и что тот, кто откажется заключить его, не имеет большой охоты к славе и завоеваниям».
Бароны и дож сказали, что обсудят это; и на другой день назначена была сходка. Когда же все собрались, им передали эти слова.
Было много споров. Говорил аббат де Во из ордена цистерцианцев, и говорила та часть, которая хотела распада войска; и они сказали, что никогда не согласятся, потому что они покинули свои дома не для того, чтобы выступить против христиан, и что они хотят идти в Сирию.
И другая сторона ответила: «Добрые сеньоры, в Сирии вы ничего не сможете сделать, и вы убедитесь в этом сами, увидев тех, которые оставили нас и отправились в другие гавани. И знайте, что заморская земля будет отвоевана не иначе как через вавилонскую землю или через Грецию, если вообще будет когда-нибудь отвоевана. И если мы откажемся от этого соглашения, то навсегда будем опозорены».
Как вы понимаете, войско пребывало в раздорах. Не удивляйтесь раздорам среди мирян, поскольку белые монахи из ордена цистерцианского тоже находились в раздорах. Аббат из Лоо, муж святой и праведный, а также и другие аббаты, которые держали его сторону, проповедовали и взывали к людям милосердия ради и во имя Бога удержать войско в целости и согласиться на предложение, ибо посредством этого дела лучше всего можно отвоевать заморскую землю. А аббат из Во и те, кто держал его сторону, проповедовали и постоянно твердили, что все это зло и что надо бы отправиться в Сирию и содеять там то, что сумеют!
Тогда вмешались маркиз Монферратский, и Бодуэн, граф Фландрии, и Эно, и граф Луи, и граф Гуго де Сен-Поль, и те, кто держал их сторону, и они сказали, что заключат это соглашение, ибо будут опозорены, если откажутся. И вот они пошли в дом дожа; и были вызваны послы; и заключили соглашение на таких условиях, о которых вы уже слышали, скрепив его клятвами и грамотами с висячими печатями [269] .
И книга поведает вам, что было только 12 человек, принесших клятву со стороны франков, а больше не нашлось никого. Среди них были маркиз Монферратский, граф Бодуэн Фландрский, граф Луи Блуаский и Шартрский и граф Хью де Сен-Поль, а также восемь других, которые держали их сторону. Так заключено было соглашение, и изготовлены грамоты, и назначен срок, когда прибудет молодой наследник; и сроком этим определен был пятнадцатый день после будущей Пасхи Соглашение, достигнутое в Задаре, обязывало крестоносцев атаковать Константинополь, то есть совершить деяние, абсолютно несовместимое с официальной целью Крестового похода. За соглашением, без особого энтузиазма денонсированным папой, стояло могущество Венеции, и крестоносцы, которые все еще оставались в долгу перед венецианцами, начали подготовку. Армия отправилась из Задара в конце апреля 1203 года и, сделав короткие остановки в Дураццо и на Корфу, направилась в сторону Константинополя, куда и прибыла в конце июня.
Тотчас началась атака на город. В середине июля удалось проломить стену. Алексей III бежал из города, и престарелый Исаак Ангел, выйдя из тюрьмы, стал соправителем своего сына, Алексея младшего (Алексея IV).
Теперь восстановленный император и его сын должны были выполнить обещания, данные Алексеем крестоносцам. Пока крестоносцы стояли лагерем у города, Алексей старался собрать людей и деньги, которые поспешно и безответственно пообещал. Ни людей, ни денег не было, а жители Константинополя были обижены поведением крестоносцев. К январю 1204 года ситуация обострилась. Крестоносцам не терпелось вернуться к цели своего похода, а византийцы стремились избавиться и от крестоносцев, и от нового императора.
Бунт в городе против крестоносцев, равно как и правления Исаака Ангела и Алексея IV, привел к свержению двух императоров и захвату трона Алексеем V Мурзуфлом. Юного Алексея IV тихо удавили, его отец тоже был убит.
Крестоносцы запаниковали. Новые правители заняли открыто враждебную позицию по отношению к ним, да и шанса получить обещанные деньги и подкрепление больше не было. Венецианцы потребовали еще одной атаки на Константинополь, и было решено так и сделать.
Взятие Константинополя
[270]
Тогда те, кто были в войске, собрались и советовались между собой о том, как поступить дальше. Много толковали и так и эдак, но в конце решили, что если Богу будет угодно, чтобы они силою вступили в город, то вся добыча, которую они здесь возьмут, будет снесена в одно место и поделена сообща между всеми, как и следует. И если город окажется в их власти, то будут выбраны шесть человек из франков и шесть человек из венецианцев; и эти двенадцать человек поклянутся на святых мощах, что изберут императором того, кого сочтут наиболее подходящим для этой земли. И тот, кто по их выбору станет императором, получит четверть всего завоеванного и в городе, и вне его, и он получит дворец Буколеон и Влахернский дворец. А остальные три части будут поделены пополам, половина пойдет венецианцам и половина ратникам войска.
И тогда изберут двенадцать самых мудрых из войска пилигримов и двенадцать из числа венецианцев; и эти двадцать четыре человека распределят фьефы и почести и установят ту службу, которой будут обязаны императору.
Договор был заключен и скреплен клятвою с одной и с другой стороны, франками и венецианцами, с тем условием, что по истечении года с конца марта каждый, кто захочет, волен уехать; а те, кто останется в стране, будут обязаны служить императору так, как следует. Так был составлен и скреплен договор и установлено, что все те, кто не станет его соблюдать, подлежат отлучению.
Флот был прекрасно оснащен и вооружен, и была погружена вся провизия пилигримов. В четверг, после середины Великого поста [271] , все взошли на корабли и ввели в транспортные суда коней. У каждого отряда были свои корабли, и все они были выстроены бок о бок, и корабли были отделены от галер и транспортов. И видеть это было великим чудом; и книга ясно свидетельствует, что атака так, как она планировалась, растянулась на половину французского лье.
И в пятницу утром двинулись корабли, и галеры, и другие суда к городу в том порядке, как они были построены, и началась атака, сильная и ожесточенная. И во многих местах пилигримы высадились на сушу и дошли до стен; а во многих местах лестницы на кораблях так приблизились к укреплениям, что те, кто находился на башнях и стенах, и те, кто был на лестницах, схватывались между собой копьями, которые были у них в руках. Так продолжалась эта атака в сотне с лишним мест, ожесточенная, сильная, мощная, вплоть до девятого часа [272] .
Но за грехи наши атака пилигримов была отбита, и те, кто высадился на сушу с галер и транспортов, были силою отброшены назад. И знайте, что в тот день те, кто был в войске, потеряли больше, нежели греки, и греки были очень рады этому. Были такие, которые удалились от атаки вместе с судами, на которых находились. А некоторые остались, и их суда стояли на якоре так близко от города, что обе стороны стреляли друг в друга из своих камнеметательных и других машин.
Затем, во время вечерней молитвы, те, кто был в войске, и дож Венеции держали совет, и они собрались в церкви по другую сторону гавани – на той стороне, где расположились. Там было предложено много разных мнений, и те, кто находился в войске, были в сильном смятении оттого, что их постигла в этот день неудача. Многие советовали атаковать город с другой стороны, где он не был так хорошо укреплен. Но венецианцы, которые лучше были знакомы с морем, говорили, что если бы они пошли на другую сторону, то течение отнесло бы их вниз и что они не смогли бы остановить свои суда. И знайте, что были там и такие, кто очень хотел, чтобы течение или ветер отнесли бы корабли: им было все равно, что это будет, лишь бы уехать из этой страны и пуститься в путь. Это было не так уж удивительно, ибо они находились в великой опасности.
Много было говорено и так и эдак, но вывод был таков: что они снова возьмутся за ремонт и оснащение на следующий день, который приходился на субботу, и будут заниматься этим все воскресенье, а в понедельник пойдут в атаку; и еще они решили, что свяжут вместе корабли, на которых были лестницы, два и два, так чтобы два корабля атаковали одну башню. Они поняли в тот день, когда только один корабль атаковал одну башню, что это была слишком трудная задача; ибо те, кто был в башнях, превосходили число тех, кто сражался на лестницах. По этой причине было ясно, что два корабля причинили бы больший урон одной башне, чем один. Так и было сделано; и они переждали субботу и воскресенье.