Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров
Адам: «Поскольку мне будет непросто изложить все деяния [этого] мужа четко, полно и по порядку, поэтому я хочу кратко и как человек сочувствующий остановиться на всех его важнейших делах и довести повествование до тех интриг, благодаря которым славные и процветающие гамбургская и бременская епархии — одна была разорена язычниками, другая разодрана псевдохристианами. Итак, я начну рассказ таким образом, чтобы все [нижеследующее] можно было бы сразу понять [исходя] из его, [Адальберта,] характера» (III, 1).
Итак, схема изложения, заявленная и в основном осуществлённая Эйнхардом, такова: деяния — нрав — кончина, причём деяния подразделяются на gestae domi и foris («внутренние» и «внешние»). (Ср. также: «Во все время своей жизни он [Карл] пользовался всеобщей великой любовью и расположением как в государстве, так и вне его» (20)). Точно такая же рубрикация есть и у Адама Бременского. Он и говорит о ней, и применяет на практике. В первой главе третьей книги Адам чётко разделяет gesta и mores («О деяниях и нраве коего мужа трудно писать» (De cuius viri gestis et moribus… difficile sit… scribere. III, 1)), а ниже, в 11 главе, пишет и о двух видах gestae: res domesticae («дела домашние») и acta pro legatione gentium («дело миссии среди язычников»).
Выражение, употребленное в 11 главе, ясно показывает, каким образом Адам переосмысляет заимствованную у Эйнхарда рубрикацию. Если для биографа Карла res gestae domi et foris были не чем иным, как внутренней и внешней политикой императора, то для Адама Бременского, герой которого занимает иное должностное положение, res gestae domi становятся деяниями, направленными на устроение и укрепление Гамбург-Бременского архиепископства, a res gestae foris — заботами о дальнейших успехах lеgatio gentium. Так Адам Бременский и строит третью книгу своего сочинения: характеристики нрава архиепископа перемежаются в ней с частями, посвящёнными политической жизни Северной и Восточной Европы и деятельности в этих областях гамбург-бременских миссионеров, руководимых Адальбертом.
Но Адам не только преобразует, но и дополняет схему Эйнхарда. Как деяния архиепископа делятся на внутренние и внешние, так и черты характера, mores, Адальберта распадаются у Адама на те, что происходят от самого человека, и те, что связаны с обстоятельствами его жизни: «Тем не менее, сего замечательного мужа можно превознести всеми видами похвал, ибо благороден, ибо красив, ибо премудр, ибо красноречив, ибо непорочен, ибо воздержан [был он — ] всё это заключал он в себе. У него также имелись в изобилии и все другие блага, [те,] которые обыкновенно даются человеку извне, [а именно: ] богатство, успешность в делах, слава [и] власть» (III, 1). Сгубило Адальберта также роковое сочетание внутреннего и внешнего — порча нрава и неудачи в политике: «В конце концов, надломленный роковыми переменами в характере, [а] заодно подрубленный извне ударами судьбы, он, точно захлестнутый волнами корабль, стал терять также [и] телесные силы» (III, 63).
Между частями, посвященными «внутренним» и «внешним» деяниям Адам вслед за Эйнхардом вставляет особые фразы-переходы. Вот они. Эйнхард: «Сии суть войны, которые могущественнейший император с великими благоразумностью и успехом вел в различных странах в течение 47 лет» (15). Адам: «Многочисленны суть походы, в которые архиепископ ходил вместе в императором: в Венгрию, Склаванию, Италию и Фландрию» (III, 6).
Эйнхард: «Несмотря на то, что он был усерден в расширении [границ] государства и подчинении чужеземных народов и активно занимался делами такого рода, он, тем не менее, с упорством предпринял в различных местах многие начинания к украшению и устроению государства, кои и завершил» (17). Адам: «В то время как за пределами [епархии] таким вот образом развивалось дело миссии среди язычников, [доверенной] нашей церкви, архиепископ Адальберт, все еще [продолжая] усердно заниматься благими делами, неусыпно и внимательно следил, как бы по его небрежению случайно не показалось, что он недостаточно прилежен в пастырском служении… Итак, он заслужил славу в епархии и вне ее (domi forisque)» (III, 24).
Эйнхард: «Таким он [Карл] был, охраняя и расширяя, а также украшая государство… теперь я перейду к рассказу о том, что относится к внутренней и домашней жизни» (Talem eum in tuendo et ampliando simulque omando regno fuisse constat… ad interiorem atque domesticam vitam pertinentia iam abhinc dicere exordiar. 18). Адам: «А о делах домашних этот муж [Адальберт] поначалу заботился хорошо и достославно. Что же было сделано для миссии среди народов, кратко продемонстрирует следующий рассказ» (Et res quidem domesticae a principio bene ac laudabiter ab illo viro provisae sunt. Quae autem pro legatione gentium acta sint, consequens sermo breviter declarabit. Ill, 11).
7
Хотя жанр сочинения Адама Бременского — хроника, и рассматриваемая здесь третья книга, естественно, продолжает последовательное изложение истории гамбург-бременской епархии, политических событий в Германии и сопредельных странах, её композиция в основных чертах очень напоминает построение «Жизнеописания» Эйнхарда. Формула «деяния — нрав — кончина», заимствованная биографом Карла у Светония, перешла и в труд Адама.
Вот как она реализована у Эйнхарда (цифры обозначают главы): 1–4 — предыстория и программа дальнейшего описания; 5–16 — войны (gesta foris); 17 — строительство собора в Ахене, внутренняя политика (gesta domi); 18–28 — характер, привычки, внешность (studia et mores); 29 — законодательная и просветительская деятельность; 30 — болезнь и смерть (finis); 31 — погребение и воздвижение памятника; 32 — предзнаменования смерти;
А вот, что мы обнаруживаем в третьей книге у Адама Бременского (элементы, не укладывающиеся в схему и обусловленные совершенно иным жанром сочинения, — в квадратных скобках): 1–2 — общая характеристика личности Адальберта и программа дальнейшего описания; 3–4 — строительство собора в Бремене; 5–11 — внешняя политика Генриха III и участие в ней Адальберта (gesta foris); 12–18 — дела в Скандинавии (gesta foris); 19–23 — дела в Склавании (gesta foris); 24–26 — обустройство епархии (gesta domi); [27–32 — политическая история Германии]; 33–35 — борьба за усиление епархии (gesta domi); 36–40 — характер и привычки Адальберта (studia et mores); [41–49 — неудачи Адальберта в политической деятельности]; 50–51 — дела в Склавании (gesta foris); [52 — Вильгельм Завоеватель в Англии]; 53–54 — дела в Скандинавии (gesta foris); 55–59 — вынужденное сидение Адальберта в Бремене (gesta domi); [60–61 — политическая история]; 62–64 —предзнаменования смерти; 65–66 — болезнь и смерть Адальберта (+ «плач» Адама об архиепископе) (finis); 68 — погребение; 69–70 — свидетельства раскаяния Адальберта в своих грехах, происходивших от гордости; [71 — финальное обращение к читателю;
