Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк
Наконец 7 июня 1099 года крестоносцы достигли стен Иерусалима.
Иерусалим
Согласно Стивену Рансимену, «Город Иерусалим был одной из величайших крепостей средневекового мира… Стены его были в хорошем состоянии, имелся сильный гарнизон из арабских и суданских частей» [385]. Заметим, что это были не турецкие войска. За год до того, как до Иерусалима дошли крестоносцы, его отбила у турок армия египетских Фатимидов под командованием великого визиря аль-Афдаля, который, услышав о разгроме турок при Антиохии, использовал удачный момент. Захватив Иерусалим и установив в нем власть Фатимидов, визирь вернулся в Каир, а правителем города был назначен Ифтикар аль-Даула.
Узнав, что приближаются крестоносцы, Ифтикар распорядился загрязнить или завалить камнями все колодцы в окрестностях Иерусалима, угнать подальше весь скот и поручил построить катапульты и другие оборонительные машины. Кроме того, он изгнал из города христианское население. Это был разумный шаг: христиан в городе было больше, чем мусульман, и, как наглядно продемонстрировал Боэмунд в Антиохии, они были не особенно лояльны режиму. Кроме того, выслав христиан, Ифтикар наполовину сократил потребность Иерусалима в запасах провизии. Но была у правителя города и «карта в рукаве»: он не верил, что город придется оборонять долго, ибо со дня на день ожидал мощного подкрепления.
Силы крестоносцев, собравшиеся атаковать Иерусалим, состояли примерно из тринадцати сот рыцарей и, возможно, около десяти тысяч пехотинцев [386]; армия крестоносцев, два года назад осаждавшая Никею, сократилась почти на две трети. Как всегда, помимо бойцов, в лагере было множество невоюющих людей. С учетом всего, что они уже пережили, крестоносцы были в хорошей форме: они не страдали от недостатка провианта и двигались по побережью неторопливо, проходя лишь около восьми миль в день, часто останавливаясь на целый день отдохнуть [387]. По дороге в одних городах их встречали гостеприимно, другие они просто обходили стороной. Однако теперь приходилось спешить. Начиналась жара, и еда и вода у крестоносцев были на исходе.
Так что 13 июня крестоносцы пошли в атаку. Поначалу все шло хорошо: им удалось смять внешние линии защиты. Однако дальше выяснилось, что им не хватает лестниц, необходимых, чтобы в достаточном количестве перелезть через стены, и их отбросили назад. Проблема была очень серьезная: нигде в округе было не найти материала, из которого можно построить лестницы, не говоря уж о передвижных башнях и других осадных машинах. В этот критический момент шесть христианских судов – два корабля из Генуи и четыре из Англии – бросили якорь в двадцати пяти милях оттуда, в Яффе. Все шесть везли еду, но на генуэзских кораблях были также веревки, гвозди и болты для строительства осадных машин.
Тем временем Танкред и Роберт Фландрский отправились на поиски древесины и вернулись с досками и бревнами; многие из них тащили захваченные ими по дороге пленники-мусульмане. Крестоносцы принялись сколачивать лестницы и сооружать две деревянные осадные башни на колесах, снабженные катапультами. При этом крестоносцы жестоко страдали от голода и жажды: за водой приходилось посылать людей к реке Иордан. Были и дезертирства: многим казалось, что даже с лестницами и осадным оборудованием ситуация складывается не в их пользу, особенно когда распространилось известие, что из Египта движется большая армия, чтобы атаковать крестоносцев. И снова решение было найдено в вере.
Одному священнику было видение, обещавшее победу, если крестоносцы прекратят раздоры, наложат на себя пост и обойдут вокруг стен Иерусалима босиком. Видению поверили, и три дня все соблюдали пост. Затем, 8 июля 1099 года, началась процессия: епископы, клирики, князья, рыцари, пехотинцы, невоюющие люди – все босиком обошли вокруг города. Жители Иерусалима, высыпав на стены, насмехались над ними, но «они радовались сему поношению» [388]. Процессия окончилась на Масличной горе, где Петр Пустынник (уже раскаявшийся и прощенный) произнес пламенную проповедь.
Следующие два дня прошли в лихорадочной деятельности: заканчивали строительство осадных башен, готовили все необходимое. В ночь с 13 на 14 июля крестоносцы засыпали в нескольких местах ров вокруг стен, чтобы подкатить вплотную к стенам осадные башни. К вечеру 14 июля людям Раймунда Агилерского удалось установить свою башню напротив южной стены. Начался ожесточенный бой, в котором крестоносцы не имели успеха. Но на следующее утро силам Готфрида Бульонского удалось установить свою башню напротив северной стены. Рассказывают, что Готфрид сам стоял на верхушке башни и стрелял из арбалета [389]. Можно предположить, что арбалеты имелись и у многих других в его отряде (см. гл. 3), и что именно их смертоносный огонь помог людям Готфрида к полудню надежно овладеть участком стены. Это позволило без сопротивления приставить к стене лестницы; мощный отряд крестоносцев перебрался через стены и скоро уже сражался на городских улицах. Мусульмане были повержены, и началась резня: к утру 16-го город был завален мертвыми телами.
Эту ужасную историю вновь и вновь повторяют, чтобы очернить крестоносцев. Так давайте остановимся здесь и рассмотрим дело с нескольких точек зрения. Прежде всего, не только нелепо, но и крайне непорядочно использовать эту ситуацию для «доказательства», что крестоносцы, мол, были кровожадными варварами, в отличие от более цивилизованных и терпимых мусульман. В предыдущих главах мы называли десятки случаев, когда мусульмане вырезали целые города, и крестоносцы тоже об этом знали. Во-вторых, обычные в то время «законы войны» применительно к осаде гласили, что, если город не сдается добровольно и нападающим приходится брать его штурмом (что неизбежно ведет к большим потерям среди них), можно ожидать, что население города вырежут, как пример на будущее другим городам. Иначе говоря, если бы мусульмане сдали Иерусалим 13 июня, когда уже были готовы осадные
