Эдуард Кондратов - Птица войны
Подробности разгрома пакеха Тауранги узнал у первого же костра. Заделав хворостом лаз подземного хода, который начинался в заброшенном амбаре и вел далеко за пределы па, он с бьющимся сердцем отогнул край циновки, закрывающей вход. И понял, что его опасения за судьбу деревни были напрасными. У огня, шагах в десяти от амбара, в покойных позах сидели знакомые воины.
Ни один из сидящих у костра не подал виду, что удивился появлению сына Те Нгаро. Тауранги не стал ждать расспросов. Поздоровавшись, он коротко сказал, что вернулся из селения нгати-ватуа, куда его посылал Те Нгаро. После чего попросил воинов рассказать о событиях дня.
Живописный рассказ о победе нгати привел Тауранги в восторг. Сожалея, что не пришлось участвовать в столь замечательном сражении, он весело двинулся через украшенную огнями деревню. Только перед жилищем верховного вождя Тауранги вспомнил, что весть, которую он принес, не располагает к веселью.
Ночь была по-летнему душной, но в хижине Те Нгаро теплился очаг. Дымок вился из прямоугольной ямы, исчезая в черной дыре, проделанной в крыше. Огонь уже умирал, но когда Тауранги шагнул через порог, кто-то швырнул на раскаленные камни пучок веток. Пламя снова рванулось вверх, осветив красноватыми бликами лицо вошедшего, неподвижные фигуры вождей, сидящих на глиняном возвышении пола, и уродливые лики богов на опорных столбах.
Здесь была вся верхушка племени нгати. По лицам вождей Тауранги понял: его давно ждали.
Те Нгаро пристально посмотрел на сына, словно пытаясь по лицу догадаться, что за весть он принес.
- Мы рады видеть тебя живым, Тауранги, - сказал он устало. - Сообщи нам, не забыв мелочей, чем встретили тебя соседи. Как скоро мы увидим их у стен нашего па?
Тауранги начал рассказ. Он старался не упускать ни одной подробности своего путешествия из крепости к селениям нгати-ватуа, хотя и видел, что арики ждут от него сообщения о главном - о том, ради чего он проделал нелегкий путь. Наконец сын Те Нгаро приблизился к сути дела:
- Там было восемь вождей. Я сказал им твои слова, отец: "Тотара - могучее дерево. Но расщепленная тотара - легкая добыча топора. Если мы, маори, будем держаться вместе, пакеха навсегда уйдут с берегов Аотеароа. И наша земля останется нашей землей".
- Что же ответили тебе вожди нгати-ватуа? - равнодушно спросил Те Нгаро.
Тауранги опустил голову.
- Я слишком молод, чтобы осуждать больших вождей, - с горечью проговорил он. - Но они вели себя, как женщины. Они стали спорить и ссориться между собой. Каждый говорил, что земли, которые пакеха хотят насильно купить у нас, принадлежат ему. Те Поки Нуи сказал: "Мой прадед ловил здесь болотных крыс, эта земля моя". Те Хонгарики сказал: "Эти участки мои, мой предок - ящерица туатара, она и ныне живет в камнях у подножья холма". Те Коро сказал: "Хозяин земли - я, мои предки убили ее первых владельцев..." - Тауранги стиснул зубы. - Отец! Вожди нгати-ватуа озабочены только тем, чтобы деньги пакеха попали к ним. Если мы откажемся в их пользу от части своих земель, нгати-ватуа окажут нам помощь. Какой она будет - не знаю. Вожди обещали подумать. Они ждут твоего ответа, Те Нгаро.
Даже в неверном свете очага стало заметно, как побелел глубокий шрам на щеке Те Нгаро. Глаза вождя застекленели, казалось, он перестал дышать.
Внезапно по лицу его пробежала судорога, и все услышали, как ногти Те Нгаро царапают волокно циновки.
- Я не торгую землей моего племени, - хрипло проговорил он и обвел хижину тяжелым взглядом. - Я говорю: нет! Пусть скажут арики.
Ответ вождей был единодушным: никаких уступок корыстным соседям.
- Забудем о том, что рассказал нам Тауранги, - обретя свое обычное хладнокровие, произнес Те Нгаро. - Мы продолжим военный совет. Останься и ты, сын. Ты еще не окунул копье в кровь пакеха. Но сегодня и ты сможешь показать свою доблесть.
...Тауранги вышел из дома отца, когда было уже за полночь. Как ни хотелось ему повидаться с Хенаре, времени на поиски друга не оставалось. Вылазка на позиции пакеха должна начаться задолго до рассвета. К ней надо было готовиться - и самому Тауранги, и тем четверым, что пойдут под его началом. Их он выберет сам.
Деревня уже уснула. Лишь в центре марае да у стен крепости помаргивали нежаркие костры дозорных. Их тусклые отблески помогли Тауранги сориентироваться, и он безошибочно отыскал хижины, в которых спали его друзья: Ариана, Те Паки и Таева. Вместе с ними он окончил школьный курс, в один и тот же день их татуировали. Сегодня старые приятели должны были стать его соратниками. Пятый участник вылазки - Те Ратимае, самый сильный человек в деревне, - был на четыре года старше. Взять его с собой посоветовал Те Нгаро.
Хижина Те Ратимае оказалась пустой, и Тауранги двинулся вдоль крепостной стены, чтобы поискать его среди дозорных. Он не мог, разумеется, предполагать, что у первого же костра столкнется с Хенаре.
Оба они очень обрадовались встрече. От Тауранги не укрылась перемена, которая произошла в друге. Расставшись в полдень с неуравновешенным юнцом, он увидел сейчас в Генри не только уверенного в себе, но и довольного собой мужчину. По дороге Генри рассказал о своем участии в сражении с пакеха. Оказалось, что в ночной дозор он заступил добровольно, чтобы еще раз проверить себя.
Найдя Те Ратимае и назначив ему место встречи, Тауранги повернул к хижине, где он жил вместе с матерью, грозной Хапаи, старшей женой Те Нгаро. Нужно было готовиться к скорому выходу за пределы па, и прежде всего - поесть.
- Друг, мы договорим с тобой утром, - мягко сказал он Генри. - Тебя ждут у костра, а мне пора уходить.
Генри вздохнул.
- Я так радовался, увидев тебя, друг Тауранги. А ты исчезаешь опять... не скрывая огорчения, заговорил он и тут только вспомнил, что не спросил у Тауранги о результатах его миссии к нгати-ватуа. У всех костров велись разговоры о помощи соседних племен. Говорили, что она должна подойти либо ночью, либо на рассвете.
На вопрос Тауранги ответил не сразу. Его молчание неприятно задело Генри. Ему казалось, что сын Те Нгаро колеблется, стоит ли раскрывать военную тайну пакеха, даже если пакеха - лучший друг.
- Они не придут, - прозвучал наконец суховатый ответ. - Не один я принес сегодня плохие вести. Нгатихуатуа и нгати-раукава тоже не хотят воевать с пакеха. Никто.
- Друг, что значит - никто?.. - в растерянности пробормотал Генри, чувствуя в груди холодок. - Как же мы одни заставим их снять осаду?
- У нас прочная крепость, Хенаре, штурмом ее не взять, - убежденно сказал Тауранги. - Сегодня нгати убили тридцать пакеха, завтра убьют еще больше. Они уйдут сами.
- А если нет?
- Племя рарава - наши друзья. Те Нгаро верит вождям рарава. Они понимают, что, если погибнут нгати, жадные пакеха сразу примутся за их земли. Да-да! Гонец оттуда еще не вернулся, но я знаю, что он торопится с хорошей новостью. Прощай, друг, мне надо спешить.
Обняв Генри, сын вождя распахнул плетеную калитку и скрылся за изгородью.
Генри угрюмо повернул от дома. Не сделав и двух шагов, он обернулся.
- Подожди, Тауранги! - крикнул он в темноту.
Послышались быстрые шаги, и через несколько секунд Генри снова различил силуэт Тауранги.
- Прости меня, друг, - подходя к нему вплотную, тихо сказал Генри. - Я не могу объяснить себе, как ты уходишь из па и как возвращаешься назад... Я знаю, что никто не открывал крепостных ворот.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как улыбается Тауранги.
- Из па к подножию холма есть тайный путь, друг Хенаре. Его вырыли наши деды. Враги не могут знать о нем. Прощай!
Тауранги снова пропал в темноте, а Генри в задумчивости побрел в сторону крепостного палисада. У огня он даже не присел - сразу же взобрался по лестнице на боевой настил, а оттуда - на сторожевую вышку. Воин, которого он сменил, охотно покинул свой пост и с удовольствием растянулся возле костра.
...Глядя на редкие огоньки английского лагеря, мерцающие далеко внизу, Генри думал о том, насколько лучше было бы, если бы он не задал Тауранги свой последний вопрос. Всего полчаса назад Генри знал, что выбора у него нет. А сейчас...
Будь он проклят, этот подземный ход!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
в которой Типпот получает по заслугам, а Тауранги уходит ни с чем
Многим поколениям нгати гора Маунгау служила оплотом, который надежно укрывал племя от набегов многочисленных врагов. Три, а может, и четыре столетия назад, вытесненные нгапухами с побережья, пришли к ее подножию предки Тауранги. Издали гора была похожа на ступню, отрубленную вместе с лодыжкой, и странность ее формы показалась переселенцам особенно привлекательной. Они построили на пальцах горы-ноги большую, на сотни людей, каингу, а на верхнем срезе лодыжки заложили неприступную па. Защищать новую крепость было легко: со спины ее обезопасил обрыв, с юга к Маунгау прижималась высоченная скалистая гряда. Только по восточному и северному склонам могли пытаться враги подойти к стенам крепости. Но подъем каменистой ступни был слишком открыт и достаточно крут, чтобы надеяться на успех внезапной атаки. Не страшна была нгати и длительная осада: полные продовольствия амбары и ручей, сбегавший в деревню со скалистых круч, позволяли нгати отсиживаться за рвами и палисадами до тех пор, пока у противника не иссякало терпение и он не уходил.
