Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)
«Общинники» распечатали конспект этой статьи с моими критическими комментариями. «Открытая зона»: «все чаще слово прикрывает пустоту, становится инструментом блефа… Много от этого было, к сожалению, и в деятельности оргкомитета федерации, что четко „засекли“ авторы статьи в „Комсомолке“. Шубин: „Если „фсоковцы“ редко ходят на дискуссии „Перестройки“ и меньше заняты внутриклубной борьбой, это не значит, что за ними нет реальной работы“.
Опыт общения с верхами усилил в «общинниках» скепсис в отношении «реформаторского крыла» КПСС. «Открытая зона» рассуждает о готовности реформаторского руководства КПСС к введению политического плюрализма: «Уникальность сегодняшней ситуации в стране в том, что впервые за несколько десятилетий в партийногосударственном руководстве сложилась и обладает сильными позициями группа деятелей, стремящихся утвердить именно такой политический способ управления»[114]. Шубин: «Святая наивность».
За компанию досталось и коммунистам-реформаторам прошлого. На фразу «Открытой зоны»: «Политик (типа Бухарина, например), конечно, понял бы, что система в целом от существования параллельных структур станет только стабильнее, что необходимо иметь в обществе социальные институты канализации и утилизации народной инициативы…» я отвечал: «Ох уж эта идеализация Бухарина. Впрочем, его концепция, подкрашенная под Рузвельта и Кадара, наших потенциальных парламентариев вполне устроит – для них достаточно каналов обращения народа, минуя низшую бюрократию к высшей (монопартийной или многопартийной – без разницы), а не развития народовластия через принципиальное изменение бюрократически-парламентских структур».
Политическое «затишье» вернуло неформалов к «конструктивной работе». «Община» продолжала старые проекты и искала новые – некоторое разочарование в сотрудничестве с властями заставляло искать выход на оперативный простор – к народу. Основным каналом пропаганды оставались лекции. «Общинники» нажимали на историю – репрессии, голод 30-х, махновское движение, бакунизм и марксизм.
Наибольший интерес к этим лекциям в зиму 1988 года проявил Всесоюзный социально-политический клуб. Г. Иванцов, благо что марксист-ленинец, выбил подвальчик для работы неформалов в Севастопольском районе, где был создан клуб «Факел». В его руководство вошли представители всесоюзного клуба, федерации и затем межклубной партгруппы. Наиболее активными оппонентами «общинных» лекто-ров (обычно Шубина и реже – Исаева) были диссиденты и радикальные ленинцы из клуба (группа «Рабочий путь»). Сначала «Рабочий путь» пытался сотрудничать с «общинниками» в проекте «Самоуправление». Но вскоре выяснилось, что по сравнению с идеями «Рабочего пути» даже физики РВС времен карельской экспедиции проповедовали сущий либерализм. Сотрудничество кончилось взаимными обвинениями в мелкобуржуазности и полпотовщине. После этого «общинники» общались с московским клубом прежде всего через Иванцова.
Продолжались выходы на АТ-1. Неформалы работали как социологи, много узнав для себя о реальном производстве и ходе реформ. Эти познания и сам факт работы на реальном заводе придали «самоуправленцам» дополнительный авторитет, который они закрепили на конференции Советской социологической ассоциации «Производственное самоуправление – опыт, теория, практика» 4-6 февраля 1988 года. Здесь неформалов уже не воспринимали как молодежное движение. В рекомендации конференции были включены любимые идеи «общинников» о делегировании и идеи В. Корсетова о «децентрализованных инновациях» – праве работника на долгосрочное вознаграждение за продуктивные нововведения на своем рабочем месте.
Неформалы ждали подъема рабочего движения, который казался неизбежным в условиях перехода к рыночным реформам по номенклатурному сценарию[115]. В феврале 1988 года в «Общину» пришел ветеран рабочего выступления в Новочеркасске П. Сиуда. Собранные им материалы о расстреле рабочей демонстрации 1962 года стали немедленно распространяться «общинниками» сначала в устных выступлениях, а затем через журнал. П. Сиуда вступил в «Общину». Его рассказы оживили мечты о советской «Солидарности». И в то же время от них пробирало холодком – вдруг власти решатся стрелять.
Федерация создала Комитет за справедливые цены (А. Исаев, А. Шубин, В. Кагарлицкий) и группу по проблемам гуманизации уголовного законодательства (координатор Л. Наумов)[116]. В поисках темы «общинники» на некоторое время сосредоточились на гуманизации пенитенциарной системы. Ходила даже шутка: «Нужно изучить места будущего пребывания. Если посадят, можно будет утверждать – сели за попытку демократизации зоны». Но подъема социального движения не происходило, и «фсоковцы» тосковали, занимаясь «конструктивной работой».
Именно в это время были заложены основы организации нового типа, в которую стала превращаться «Община». Теперь она сама становилась КОС-КОРом – информационным центром провинцильных организаций, которые нуждались в информационном узле, расположенном вне зоны досягаемости провинциальных партийных кланов.
Более демократичная обстановка столицы позволяла работать таким центрам и оказывать некоторую поддержку провинциалам, когда они оказывались жертвами произвола. Эта структура должна была обеспечить общесоюзный масштаб давления на власть, когда массовое недовольство выйдет из-под контроля властей. Но народ пока безмолвствовал.
КАК ПРОЙТИ НА УЛИЦУ?
ОППОЗИЦИЯ МОГЛА ПОБЕДИТЬ, только заручившись поддержкой народных масс. Народ ходил по улицам, но неформалам путь туда был заказан «временными правилами». Иначе нельзя было преодолеть информационную блокаду в условиях все еще суровой цензуры. А самовольные митинги были запрещены ельцинскими «временными правилами». Несколько неформальных групп попытались проверить саму возможность пройти через процедуру, определенную «правилами». В начале февраля 1988-го в исполком Краснопресненского района Москвы была передана заявка на проведение демонстрации 13 февраля за большую гласность в подготовке закона о добровольных общественных организациях – от имени группы «Гражданское достоинство», Федерации социального объединения, клуба «Перестройка-88» и нескольких членов клуба «Демократическая перестройка»[117]. 11 февраля прошли переговоры неформалов с председателем райисполкома С. Шолоховым, который уже имел «митинговый опыт». 13 февраля инициаторы получили решение об отказе.
Тогда шесть человек из пяти групп[118] провели несанкционированную демонстрацию на Пушкинской площади под теми же лозунгами, требуя обсуждения готовящегося закона о неформалах. Демонстрация продолжалась около получаса. У участников демонстрации был отобран плакат, однако никто из них задержан не был. Было видно, что власти колеблются. Они вроде бы не хотят суровых разгонов, но диалог с неформалами готовы вести без свидетелей в лице толпы прохожих. О переговорах Золотарева и Шолохова даже были помещены материалы в московских СМИ.
Раз уж неформалам захотелось обсудить закон об общественных объединениях, власти решили сделать это под крышей ДК имени Чкалова. Туда были приглашены разработчики закона В. Перцик и А. Щиглик и представители самих общественных объединений. 20 февраля 1988 года, впервые с августа 1987-го, представители «Гражданского достоинства», обеих «Перестроек» и клубов Федерации социалистических общественных клубов собрались под одной крышей. «Хроника общественного движения» так осветила это мероприятие:
«В ходе дискуссии представители самодеятельных объединений высказывали суждение о необходимости вынесения проекта на общенародное обсуждение. Указывалось на то, что процедура регистрации самодеятельных общественных объединений должна быть максимально упрощенной, решение об отказе в регистрации должно приниматься судом и единственным основанием отказа в регистрации или роспуска может являться противозаконный характер деятельности объединения.
Указывалось также, что органы Советской власти должны обеспечить самодеятельные объединения помещениями, необходимой технической базой, указывать конкретные пути решения этих вопросов»[119]. Разработчики законопроекта и аппаратчики пытались урезонить неформалов, но полемисты они были неважные. В итоге закон отложили.
В 20-х числах февраля 1988 года грянули армянские волнения и Сумгаит. Средневековый погром в ответ на стремление другого народа к воссоединению определил симпатии «общинников»: «Несмотря на определенные черты национализма (скажем, миф о громадной пантюрксистской, панисламской всесоюзной мафии, ставящей целью уничтожение всех православных и так далее), нельзя не восхищаться высокой сознательностью и организованностью армянского народа, выступившего за проведение в жизнь права наций на самоопределение…»[120] В «Общину» вступил участник армянского национального движения в Москве К. Саакян, и социалисты стали помогать армянскому движению своими информационными и пропагандистскими каналами. Они не были исключением, и битву за общественное мнение России выиграла армянская сторона. Пример Армении оживил стремление к выходу на улицу.
