Константин Богданов - Викинги и Русь. Завоеватели или союзники?

Что же делал Магнус в течение того времени, когда сыновья Кнута оспаривали друг у друга право владеть Англией? Вопрос довольно интересный, поскольку, по уверению Адама Бременского, Магнус не стал дожидаться кончины Хардакнута. Выбрав удобный момент, он собрал свой флот и привел его к берегам Дании. Свен Эстридсен, которому Хардакнут поручил в случае опасности защищать датские берега, не смог ничего поделать против норвежцев и был разбит.

Было бы трудно надеяться на другой исход этой военной кампании. Свен никогда не отличался полководческими талантами и лишь по необходимости взвалил на свои плечи бремя командования флотом и войском. Помимо всего прочего, он был сыном злосчастного ярла Ульва, с которым расправились по повелению Кнута в церкви в Роскилле. Подобная родословная нисколько не прибавляла Свену авторитета в глазах своих воинов. Но если отбросить в сторону ореол неудачника, окружавший Свена Эстридсена в течение всей его жизни, то нельзя не заметить одного важного преимущества, которым он обладал от рождения. Матерью Свена была Эстрид, родная сестра Кнута Могучего. Мы еще встретимся с ней на страницах нашей книги. Следовательно, он имел все права на датский престол, а после смерти Хардакнута, возможно, и на английский.

Для Свена Магнус был узурпатором, покусившимся на его права. Аналогичным образом думали и другие датчане, поддерживавшие Свена в его борьбе с норвежским конунгом. И все же несмотря на это, мы вынуждены констатировать, что первый раунд схватки был проигран Свеном.

В обмен на признание господства Магнуса над Данией Свен получил титул наместника норвежского конунга в этой стране. Разве мог Свен еще совсем недавно подумать о чем-нибудь подобном, вынужденный готовиться к решающей схватке с норвежцами, исход которой был бы явно не в его пользу? В любом случае Свену пришлось бы удовлетвориться именно таким результатом. Но ведь могло быть и хуже.

Однако Свен Эстридсен прежде всего был сыном своего отца, ярла Ульва. Он и не думал хранить верность Магнусу до конца своих дней и при первой же возможности попытался избавиться от не слишком тяжелого ига. Свен добился своего провозглашения на тинге в Виборге и жестоко просчитался. Ибо Магнус совсем не хотел мириться с выходками своего вассала, по возможности оттягивая наказание на неопределенный срок. Напротив, в данном случае норвежский конунг проявил удивительную быстроту действий, собрав флот и отправившись к датским берегам, чтобы осадить слишком самовольного Свена. Несостоявшийся датский конунг не нашел ничего лучшего, как бежать в Швецию, к Анунду-Якобу, подальше от Магнуса.

Вскоре Магнусу представилась возможность еще раз продемонстрировать свою силу, нанеся сокрушительный удар по вендам, давно и небезуспешно совершавшим дерзкие вылазки против данов. Всецело поглощенный борьбой за власть, Свен меньше всего уделял внимания отражению натиска вендов, хотя это и входило в круг его непосредственных обязанностей как наместника. В 1043 году Магнус привел свое войско к Волину. Город был взят штурмом, разграблен и сожжен. Для вендов это была чувствительная потеря, но как очень скоро выяснилось, не единственная…

В сентябре того же года состоялось знаменитое сражение на Люрсков Хеде, окончательно подорвавшее силу вендов. Живописная равнина, расположенная к северо-западу от современного Шлезвига, стала местом ожесточенной схватки множества воинов, пришедших сюда, чтобы победить или умереть. Норвежцы, бившиеся под знаменами Магнуса, были не одиноки в своем стремлении разгромить вендов. Союзниками норманнов в этом сражении были саксы, которыми предводительствовал Ордульв, также являвшийся врагом западных славян. Магнус в красной рубахе, вооруженный секирой Хель, некогда принадлежавшей его отцу, сражался в боевых порядках своего войска. И конунг, и его воины, несомненно, были воодушевлены чудесами, свидетелями которых они стали на рассвете, перед сражением, и которые предвещали норманнам победу. Действительно, венды были разгромлены и обращены в бегство. Норвежцы и саксы преследовали бегущих и продолжали убивать их, пока вся равнина не окрасилась кровью вендов.

Сам факт разгрома вендов произвел неизгладимое впечатление на подданных Магнуса. Только один человек не был готов смириться с победой норвежского конунга – Свен Эстридсен. Победа Магнуса нисколько не повлияла на его решимость вернуть себе датский престол. Безусловно, у Свена Эстридсена было не так много шансов добиться желаемого. В глазах датчан Магнус был триумфатором, избавившим их от вендской угрозы, а Свен казался всего лишь неудачником, потерявшим свое достояние. Разве могут такие люди, как Свен, претендовать на власть над Данией?

Стоит отметить, что даже после триумфа Магнуса, когда, казалось бы, все даны должны были безоговорочно признать его верховенство, у Свена все равно нашлись сторонники, которые поддержали его в борьбе с норвежским конунгом. На протяжении еще нескольких лет Магнус безуспешно пытался сломить сопротивление Свена, проявившего верх упрямства в борьбе, которая не могла закончиться для него успехом. По крайней мере, до тех пор, пока был жив его соперник.

Вскоре положение Магнуса заметно осложнилось. В 1045 году в Швецию из Руси прибыл Харальд Суровый, единоутробный брат Олава Харальдссона и, следовательно, дядя Магнуса, пожелавший получить свою долю в наследстве погибшего норвежского конунга. В отличие от Свена, Харальд был прекрасным военачальником и мог на равных сражаться с Магнусом. Он быстро договорился с датским правителем о совместных действиях. Новоявленные союзники нанесли по владениям Магнуса ощутимый удар, разорив Зеландию и Фюн. Норвежский конунг, не желая воевать с силами коалиции, вступил в переговоры со своим дядей, чтобы уладить разгоревшийся конфликт. Харальд получил в свое владение половину Норвегии и оставил своего незадачливого союзника Свена.

Магнус добился того, к чему стремился. На земле Норвегии воцарился мир. Впрочем, конунг вряд ли увидел плоды своих дел. Осенью 1047 года Магнуса не стало. Обстоятельства его смерти смутны и противоречивы.

4

Воздвигнутые на берегах озера Меларен в Швеции стелы служат красноречивым напоминанием о походе Ингвара Путешественника на далекий Восток. Около 30 рунических надписей хранят память о погибших в этом походе воинах и корабельщиках. Очевидно, именно отсюда они отправились в поход вместе с Ингваром, чтобы больше никогда не вернуться на родину.

Не думаю, что незначительное количество мемориальных надписей, оставленных для потомков, хотя бы косвенно может свидетельствовать о численности участников экспедиции. Скорее, в память о многих из них просто некому было воздвигнуть стелы. Умерших от болезней и ран в этом походе, конечно, было гораздо больше.

Все надписи на стелах датируются серединой XI века – временем, когда оставшиеся в живых участники экспедиции уже вернулись домой и смогли рассказать землякам об испытаниях, выпавших на их долю. Чуть позже люди, владевшие пером и не лишенные творческого воображения, записали эти рассказы, ставшие устной традицией, и, вне всякого сомнения, прибавили к ним кое-что от себя. Так родились саги, повествующие об Ингваре Путешественнике и его отважных спутниках, отправившихся в далекие края и повидавших немало интересного на своем пути.

Наиболее заметное из этих произведений – «Сага об Ингваре Путешественнике», которая дошла до наших дней в трех поздних рукописях: самая ранняя из них датируется второй половиной XIV века. Хотя, безусловно, эта сага возникла значительно раньше. Возможно, она была первоначально написана на латыни, а позднее переведена на древнеисландский язык. Нередко авторство этой саги приписывается монаху Одду Сноррасону (ум. в 1200 г.).

Понятно, что Одд не был современником событий, описываемых в саге, а заимствовал сюжет из рассказов стариков, чьи отцы и деды, возможно, общались с оставшимися в живых участниками похода.

Подтверждением того, что Ингвар – это вполне реальное историческое лицо, служат также упоминания двух исландских анналов о его смерти, датированных 1041 годом.

Что мы знаем об экспедиции Ингвара Путешественника? По данным саги, в распоряжении Ингвара первоначально было 30 хорошо оснащенных кораблей, которые предоставил ему шведский правитель Олав Шетконунг. Такого количества кораблей было вполне достаточно для викингского набега, но явно не хватало для серьезной военно-морской операции. Впрочем, Ингвар, как можно судить по его дальнейшим действиям, не претендовал на что-то большее.