Алексей Шляхторов - Как Золотая Орда озолотила Русь. Не верьте лжи о «татаро-монгольском Иге»!
Иван вернулся в Москву. А хан вызвал к себе его тверского соперника. После долгих колебаний в конце лета 1339 г. он все же решил ехать в Орду. Тверское духовенство, княгиня Анастасия сопровождали его по Волге до устья речки Кашинки. Брат Василий Михайлович еще дальше – до Святославля Поля. В Орде Александр по обычаю одарил хана и ханшу, влиятельных придворных. Сын Федор передал ему последние новости. Хан не спешил объявить свою волю. В тягостном ожидании прошел целый месяц. Наконец прибытие в Орду сыновей Ивана решило исход дела. (Очевидно, всё же был московско-новгородский наезд на хана.)
За три дня до казни князю был объявлен смертный приговор. Обреченный то истово молился, то бросался обивать пороги своих доброхотов. Но все было напрасно. Настал день казни – четверг, 28 октября 1339 г.
Наконец показалась толпа татар во главе с неким Черкасом. Татары подбежали к Александру, схватили его за руки. Со связанными руками он был поставлен перед ханским вельможей Товлубеем. Восседавший на коне Товлубей приказал своим подручным: «Убейте их!» Оба князя были тут же зарезаны ножами. После чего палачи отрубили им головы. Мертвые уже не были опасны для Москвы.
Гибель Александра Тверского и его сына легла мрачной тенью на репутацию московских князей. Очевидно, что Калита приложил немало стараний, чтобы избавиться от опасного соперника. Как восприняли в Москве расправу с тверскими князьями?
Осенью 1339 г. в Москве торжествовали победу. Одна из летописей сообщает, что сыновья Калиты вернулись из Орды «с великою радостию и веселием». Конечно, они радовались не самой гибели Александра, а тому политическому облегчению, которое наступило с уходом этого неугомонного бойца.
Три тяжких удара – казнь князя Михаила Ярославича (1318), «Федорчукова рать» (1328) и гибель в Орде князя Александра Михайловича и его сына Федора (1339) – положили конец расцвету Твери. Князь Иван остро ощутил эту историческую перемену. Человек своего времени, он захотел отметить ее каким-нибудь символическим торжественным действом. Зимой 1339/40 г. такое действо состоялось… Тверская летопись сообщает об этом предельно лаконично: «А князь великий Иван в Твери от святого Спаса взял колокол в Москву».
Тверской колокол был отвезен в Москву точно так же, как позднее Иван III увез в Москву вечевой колокол из Новгорода. Такие уроки запоминались надолго в силу своей наглядности. Летопись сообщает, что после гибели Александра Михайловича в Орде «княжение тверское до конца опусте». Тогда же произошел и новый массовый отъезд тверских бояр на московскую службу. Еще одним наглядным свидетельством глубоких перемен в политической ситуации в Восточной Европе явился новый Московский Кремль. Он был выстроен из могучих дубовых бревен зимой 1339/40 г.
Простояв всего около 25 лет, Кремль Калиты был заменен на новый, белокаменный. Внук князя Ивана Дмитрий Донской, подобно своему деду, предусмотрительно подготовился к войне с Литвой, отстроив заново московскую крепость.
Зимой 1339/40 г. хан Узбек приступил к исполнению своего замысла наступления на Литву. Из Орды с этой целью отправлен был с войском воевода Товлубей – тот самый, что руководил казнью Александра Тверского. Смоленское княжество перестало платить дань Орде. Смоленские князья держались независимо по отношению к татарам. В 1334 году князь Дмитрий Брянский жаловался на них хану. Узбек отпустил войско на Смоленск. Вместе с татарами брянский князь попытался захватить город, но встретил сильный отпор. Дело кончилось тогда ничем. Теперь татары вновь вспомнили о Смоленске.
В походе на Смоленск хан велел принять участие всем военным силам Северо-Восточной Руси. Туда пошли со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий, Федор Фоминский. Московскую рать возглавили бояре-воеводы Александр Иванович и Федор Акинфович [500].
Замах был сделан очень сильный, но результат оказался нулевым. Неожиданно быстрый и бесславный конец смоленского похода вызывает недоумение.
Стоило ли собирать и гнать за сотни верст такое огромное войско, чтобы пограбить несколько десятков смоленских деревень? Однако Карамзин показывает, что Калита, не желая воевать соседнее русское Великое княжество Смоленское, «продинамил» поход, показав заодно Орде и Руси, что он за Узбека воевать против русских не будет.
Сделано было расчетливо и мудро, в стиле деда Александра: тот тоже, когда Орда при хане Берки потребовала войска в Иран, не отказал сразу, но потом дал понять, что войска он не даст. Такая тактика «мягкого отказа» в виде отговорок (мятежники, повстанцы, болезнь незаменимых воевод) оказывалась эффективной с татарами – всё прекрасно понимая, они принимали отказ в уважительной, вежливой форме. (Правда, Невский сочетал мягкость и жёсткость отказа.)
А почувствовав, что русские напрягаться не собираются, татары отступили от города, который они так и не смогли взять уже в 3-й раз (1238, 1234 и 1340 гг.). Это был для них несчастливый город.
В начале 1340 г. Узбек, видимо, получил какие-то важные вести, которые заставили его начать подготовку к большой войне с Польшей. О характере этих вестей позволяют догадываться предшествующие события в Восточной Европе. В 1335 году венгерский король Карл-Роберт и польский король Казимир III Великий (1333–1370) заключили союз. На следующей их встрече, состоявшейся в 1338 году, к союзу присоединился и галицко-волынский князь Болеслав-Юрий.
Он присягнул на верность венгерскому королю и объявил Казимира III своим преемником в Галицко-Волынском княжестве. Таким образом, впервые возникла вполне реальная перспектива ухода огромного и богатого региона от Руси. И от Орды, которая доселе получала дань с Галицко-Волынских земель, а потому обязана была помочь против давления католиков. Уяснив ситуацию, хан Узбек понял, что медлить нельзя. Впрочем, задуманная ханом война в Юго-Западной Руси отозвалась для Калиты внеочередным денежным «запросом» ради этой помощи.
Узбек полагал, что московский князь обязан ему за исход спора с Александром Тверским, и с него не грех попросить и дополнительного «серебра». Однако не исключена и обратная последовательность событий: зная, что хану нужны деньги для польской войны, небезразличной и Ивану, Калита пообещал «серебро». Ведь, в отличие от Смоленска, это была война за русские интересы против католиков.
Как бы там ни было, вернувшись из Орды весной 1339 г., Калита занялся сбором с новгородцев очередного «черного бора». Минуло как раз восемь лет с последнего взноса, и настало время нового платежа. Теперь поначалу все шло благополучно. Новгородцы в установленный срок привезли в Москву деньги и сдали их в княжескую казну. Но едва успели отвозившие дань новгородские бояре вернуться домой, как на Волхов прибыли московские послы. От имени своего князя они попросили новгородцев немедленно собрать еще один «выход».
Отказ новгородцев положил начало новому конфликту. Князь злился, что северяне не хотят участвовать в общерусских интересах по спасению Галиции, а те считали, что и так несут основную тяжесть борьбы на шведской границе. Иван зимой 1339/40 г. вывел своих наместников из Новгорода, что означало формальный разрыв отношений. Теперь уже новгородские отряды громят московские северные земли – Устюжну и Белозёрье. (НПЛ, стр. 351.) [501]. С 1340 г. события в Восточной Европе пошли стремительной чередой. 7 апреля 1340 г. галицко-волынский князь Болеслав-Юрий был отравлен своими боярами. На опустевший трон местные бояре пригласили православного сына литовского князя Гедимина Любарта – в крещении Дмитрия. В ответ польский и венгерский короли двинули войска в Галицию [502].
Часть галицко-волынских бояр, не желая попасть под власть обоих королей, обратилась за помощью к хану Узбеку. В конце июля 1340 г. ордынская армия отбросила польские войска за Вислу и страшно разорила весь Привисленский край [503].
В итоге Галицко-Волынское княжество просуществовало ещё десять лет. Татары по-прежнему брали с этих земель небольшую дань, а литовские князья Любарта спорили здесь за власть с местными боярскими кланами.
Но ничего этого князю Ивану узнать уже не довелось. Он умер, когда пружина войны была сжата до упора, всё готово, но сама война ещё не началась.
Узбек дал ярлык старшему сыну Калиты – Симеону Гордому. А вскоре, уже после его смерти, ярлык подтвердил сын Узбека – Джанибек. В 1342 году. Начиналось время новых правителей Восточной Европы, ибо Калита, Узбек и Гедимин умерли почти одновременно. Новая политическая обстановка должна была нарисоваться: Москва усилилась. И Литва усилилась, и Польша с Венгрией. Но самые радикальные изменения произошли в Крыму.
Конфликт в Крыму с итальянцами
Упоминание о владениях генуэзцев в Крыму можно найти в сочинениях западноевропейских и арабских путешественников, посещавших Северное Причерноморье в XIII–XV вв., а также в летописях и хрониках, составленных в это время в Генуе, Византии, русских землях.
