О. Генри - Хетты
В сценах поклонения божество иногда изображается в виде фигуры человека в полный рост, либо стоящей, либо сидящей, а иногда он или она заменяется животным (рис. 6) или символом (фото 15). Выдающийся памятник хеттской религии — это, конечно, уже описанная галерея в Язылыкая. Здесь каждое божество официального пантеона изображено согласно своему типу и может быть опознано по оружию, которое оно несет, по знаку, который вырезан над его простертой рукой, и по животному, на котором оно стоит. Боги одеты в короткую подпоясанную тунику (а иногда также и в плащ), обуты в башмаки с загнутыми вверх носками или мокасины; на голове — шапка в виде удлиненного конуса. Богини одеты в длинные, складчатые юбки, сверху — свободная накидка, драпирующая руки, на ногах — башмаки с загнутыми вверх носками, на голове — нечто вроде «стенной короны» (Корона, которой в Риме награждали солдата, поднявшегося первым на стену осажденного города. — Примеч. пер.); вуали нет. Божества обоего пола носят серьги и браслеты. Этот костюм, несомненно, представляет собой наиболее торжественный наряд того времени, хотя головные уборы имеют религиозное значение.
О том, что обозначают две сходящиеся процессии в Язылыкая, высказывалось множество теорий. Тексье, первый, кто сообщил о существовании святилища, истолковал эту сцену как встречу амазонок с пафлагонцами; Гамильтон видел в этих двух группах мидян и лидийцев; Киперт — скифов и киммерийцев. На возможность религиозной интерпретации впервые указал Рамсей, полагавший, что здесь речь идет о Ваале и Аштарте. Наиболее полный обзор и обсуждение вопроса, базирующееся на знании хеттской истории, принадлежит Гэрстенгу (The Hittite Empire, с.111 и сл.), который считает, что сцена изображает священный брак; это либо ежегодный ритуал того типа, который нам знаком по другим восточным религиям, либо событие, уникальное в мире божеств, а именно союз бога Грозы Хатти с Хепат из Киццуватны (Кумманни) — и он и она со своей свитой — по случаю брака Хаттусили III со жрицей Пудухепой. Эта идея очень соблазнительна; беда лишь в том, что в текстах нет ни намека на то, что такая церемония когда-либо совершалась или хотя бы воображалась хеттами. В конце концов ничто нас не обязывает видеть в этом храме что-либо кроме священного места, в котором «тысяча хеттских богов» представлялась присутствующими и была изображена художником в виде гармонично — симметричной композиции, позволяющей свести верховную божественную семью в фокус на внутренней стене храма. Впечатление двух сходящихся процессий — вероятно, иллюзия, основанная на том, что все фигуры изображены в условных позах, как если бы они делали шаг вперед; но эта поза универсальна на всех хеттских рельефах, и ее можно видеть даже тогда, когда нет и речи ни о каком движении вперед (см., например, фото 8, 9). Протянутые руки также условны — ведь в текстах культовые статуи описываются как держащие свои символы в левой руке, именно так, как фигуры в Язылыкая. Действительно, изображены в движении лишь двенадцать богов, замыкающих «мужскую» процессию; это позволяет сделать следующий вывод: если некоторые фигуры движутся, то, значит, и весь ряд есть движущаяся процессия. Но мы еще не можем опознать, кто эти двенадцать богов, и, может быть, есть какие-то специальные резоны, по которым они должны изображаться бегущими. Они изображены также в боковой галерее, где наверняка не составляют часть процессии (боковая галерея, видимо, была погребальным храмом, созданным в честь одного из царей, по имени Тудхалия; его статуя когда-то стояла рядом с его «монограммой» в конце ниши).
В качестве еще одной стилистической особенности можно отметить, что если в Язылыкая и других местах боги изображены в вавилонской и ассирийской скульптурной манере — торс в полный фас, а ноги и голова — в профиль, то богини показаны (несколько неуклюже) в истинный профиль, как, например, в сцене почитания в Аладжа — Хююке. В восточном искусстве это, по-видимому, было нововведением.
Крупная фигура божества, вырезанная на косяке одних из ворот в Богазкёе, уже была описана выше. Это, пожалуй, самый искусный из всех хеттских рельефов, хотя даже на нем мы опять — таки видим торс в условном поворотном положении (см. фото 8 в галерее). Груди изваяны весьма отчетливо (они покрыты рисунком из маленьких спиралек), поэтому некоторые полагали, что это — женская фигура, амазонка, одетая в кольчугу. Однако если мы возьмем для сравнения бронзовую фигурку, о которой говорилось выше, и манеру условного изображения гривы животных, например у льва из Малатьи (фото 19), то представится более вероятным, что «страж ворот» — это обнаженный до пояса воин — мужчина; волосатая грудь считалась признаком силы. Эта фигура вырезана настолько (Язылыкая) рельефно, что ее лицо прекрасно видно сбоку (фото 8); примерно та же черта отличает скульптуры в Язылыкая, где центральные фигуры в главной галерее заметно выступают из плоскости и изваяны с большой тщательностью.
Рис. 9. Бог-меч (Язылыкая)
Одна из фигур заслуживает особого упоминания; это — «бог-меч» в боковой галерее Язылыкая (рис. 9). Скульптура изображает короткий меч, рукоять которого имеет вид четырех припавших львов, попарно расположенных вдоль обоюдоострых лезвий меча; два льва расположены вдоль лезвий и смотрят в сторону острия меча; два других расположены поперек меча, срезанными задами друг к другу. Железный топор с похожей рукояткой был найден в Рас — Шамре в Сирии. Высказывалось мнение, что меч, изображенный в Язылыкая, был военным трофеем, захваченным у сирийского или митаннийского противника, поскольку не существует свидетельств о том, что хетты пользовались такими мечами. Но как же быть с человеческой головой, венчающей всю скульптуру? На этой голове типичная коническая шапка хеттских богов, на топоре же, найденном в Рас — Шамре, голова отсутствует. Из положения фигуры в скальном храме ясно следует, что эта фигура изображает божество; более того, мы сейчас можем уточнить: это божество подземного мира, ибо, согласно недавно обнаруженным текстам, группа божеств подземного мира изображалась в виде мечей.
Скульптурные блоки дворца в Аладжа — Хююке изображают музыкантов, играющих на лютнях и волынках; жонглеров; пастуха, ведущего свое стадо (вероятно, это часть религиозной процессии, в которой овец ведут на заклание); сцены охоты (фото 14). Все это — в более непринужденном стиле, чем все остальное, что было до сей поры найдено на хеттской территории. Следует также упомянуть о двойном орле, вырезанном там же, сбоку от одного из сфинксов. Это геральдическое существо (имеющее столь достославную историю) находится у ног двух богинь в Язылыкая; оно, вероятно, было их священным животным. Фрагменты женской фигуры также виднеются над орлом в Аладжа — Хююке.
Скульптуры, в наибольшей степени приближающиеся к полнообъемным, из тех, что находятся в центральной хеттской области, — это сфинксы и львы у ворот в Богазкёе и Аладжа — Хююке (фото 1, 7); здесь из каменных блоков выступают по крайней мере передние части тел животных. Их нельзя признать полностью удавшимися. Тем не менее головы сфинксов проработаны тщательно и, как можно полагать, дают нам свидетельства идеалов женской красоты в представлении хеттов. Подобная же промежуточная стадия между барельефом и полнообъемной скульптурой представлена колоссальной статуей, ныне лежащей на склоне холма около Фасиллара; это единственный образец хеттской культовой статуи времени империи (если считать ее таковой).
Отсутствие полнообъемной монументальной скульптуры в некоторой степени восполняется несколькими миниатюрными фигурками, сделанными из металла. На фото 9 а изображена фигура молодого мужчины в короткой юбочке, схваченной поясом, и, вероятно, в сапожках; эта фигурка очень напоминает «стража ворот», только в уменьшенном виде. На голове, несомненно, был шлем. Прекрасная фигурка, изображенная на фото 9 б являет собой пример ювелирного искусства. На этом человечке полная туника с короткими рукавами, покрывающая тело до колен.
Хеттская глиптика мало связана с искусством месопотамских цилиндрических печатей. Истинно хеттские цилиндрические печати — весьма исключительное явление, и изображения на них не восходят к вавилонскому репертуару. Типичная хеттская печать — это конический штамп с кольцом или просверленной шишечкой сверху, предназначенными для привязывания; впрочем, известны и многие другие формы хеттских печатей. Корпус печати мог разрастаться, приобретая вид барабана или цилиндра, и тогда, в дополнение к гравировке рисунка на торце, появлялась резьба по окружности; иногда печати придавалась форма кубика, и тогда на всех четырех боковых сторонах могли быть награвированы рисунки (фото 17 а). В этих случаях ручка является отдельной деталью и иногда имеет форму треножника с молоткообразной головкой. Главная гравированная поверхность была обычно плоской, но в некоторых случаях делалась резко выпуклой; были также найдены печати, похожие на пуговицы или двояковыпуклые линзы (фото 17 6). Более редкими были кольца с печатями.
