Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства
На шестой день «опомнились» владимирцы, послали игумена Феодула и доместика Луку за телом Андрея, а Микулицу с собором нарядили для встречи тела у Серебряных ворот города. Процессия собрала великое множество народа, плакавшего так, что «вопль далече бе слышати». С подобающими почестями положили князя у Богородицы Златоверхой. Славословием новому мученику, «притекшему ко Христу» так же, как и «блаженные братья его — Роман и Давыд»,[56] кончается повествование.
В 1702 году Андрей Боголюбивый был канонизирован.
«Степенная книга»,[57] составленная во второй половине XVI века, как и положено, «знает» гораздо больше.
Там нашла себе место новая переделка средневековой повести. В основу лег текст первой редакции, но без вступительной хвалебной характеристики Андрея. В изложение внесены новые детали, посвященные как раз дорисовке облика заговорщиков. «Диавол, — сказано в ней, — видя великого князя любимым от людей и добродетелям прилежащим, воздвиг брань от его домочадцев возлюбленных бояр Кучковичей». Они сначала, не без коварства, подбили Андрея взять без ведома отца икону Богоматери, писанную евангелистом Лукой, и увезти ее с собой на север.
Этим Кучковичи надеялись снискать бульшую милость и доверие у «самодержца». Из них наиболее близким к великому князю был «Яким Кучковитин», глава заговора. По совершении убийства, изложенного согласно первой редакции, злодеи понесли заслуженную кару от брата Андрея Юрьевича — Михаила, который, заняв владимирский престол, предал их суду. Но Михаил вскоре умер, и возмездие довершил другой брат Андрея — Всеволод III. Заговорщики были преданы различным казням, иные были помещены в короба и брошены в озеро.
В Никоновском летописном своде помещена новая версия, не дающая, в сущности, никаких дополнений. Она представляет собой очень сжатый рассказ об этом происшествии. В Лоб-ковском списке XVII века рассказ озаглавлен «Убиение великого князя Ондрея Юрьевичя Боголюбскаго от Кучковичевъ въ Володимери». Он напоминает вышеизложенную «церковную» версию. В рассказе о погроме и переносе тела во Владимир Никоновская летопись следует за второй редакцией, но заключительное славословие основывает на материале первой. Упоминание о Всеволоде, определяющее время составления второй редакции, здесь риторически распространено, что доказывает позднюю переделку. Нового для разъяснения недомолвок эта переделка не дает.
В. Н. Татищев, изложив рассказ Ипатьевской летописи, дополнил его деталями, не встречающимися в изложенных выше переделках. У него впервые появляется личность княгини, жены Андрея. Она, оказывается, находилась с мужем в Боголюбове, но после состоявшегося у «Петра Кучковича» совета уехала во Владимир, чтоб утаить от людей готовящийся переворот. На другой день после убийства княгиня, забрав имущество, бежала с Кучковичами из Владимира «в Москву». Причиной внезапного отъезда названа боязнь народного смятения в городе, где большая часть населения радовалась убийству, но «иные плакали» по князю. Татищев подробно рассказывает о возмездии Михаила за смерть брата. Убийцы всячески старались не допустить Михаила занять великокняжеский стол, будучи уверены, что он отомстит за кровь Андрея. Когда же Михаил вокняжился, он ревностно занялся подчинением непокорных и устроением земли. Однако он все время держал злодеев на примете, пригласил к себе из Москвы вдову Андрееву, якобы для лучшего ее покоя. Улучив момент, великий князь созвал боярский совет, пригласил убийц и спросил их: «Почему вы превозносите меня за то, что я возвратил доходы церквам и монастырям? Ведь это дело брата моего Андрея, которому никакой благодарности вы не изъявили, хотя бы по его смерти». Те, полагая, что Михаил желает установить вечное церковное поминовение по покойному, согласно отвечали, что готовы исполнить княжескую волю, так как Андрей по многим своим благодеяниям достоин вечной памяти и хвалы. Тогда Михаил воскликнул: «Если брат мой убит невинно, отчего не отомщены убийцы? Если его убили по заслугам, то как можно говорить, что он достоин благодарности и похвалы!» Убийц схватили и с вдовою княгиней привели на суд. Кучковичи и Анбал были повешены и расстреляны, пятнадцати заговорщикам отрубили головы, а княгиню, зашив в короб, пустили с камнем в озеро, куда побросали и тела остальных. Озеро с того прозвалось Поганым. Имущество преступников было роздано церквам и нищим. Рассказ этот Татищев, по его словам, взял из Еропкинской летописи. Из каких-то других рукописей заимствовал он осложнившие и без того драматическую повесть романтические подробности о вдове Андрея, не называя ее имени. Оказывается, и она принимала участие в заговоре, находилась в каких-то близких отношениях с Кучковичами, жила с ними в Москве; ее предали особо позорной казни. Однако причины, побудившие ее совершить «злое дело», остались неизвестными. Имеются местные боголюбские предания, по одному из которых мы узнаем следующее: в семи верстах от Владимира, недалеко от левого берега Клязьмы, находится Пловучее озеро. Окруженное частью бором, частью мелколесьем, оно на своих темных водах качает оторванные куски торфяной почвы. Это, по поверью, короба казненных Кучковичей, брошенных сюда для казни. Особенно страшно озеро в ночь на 29 июня — день Петра и Павла, когда слышится унылый стон злодеев и по поверхности озера ходят волны. Другое предание касается княгини: в семи верстах от того же города за Клязьмой есть другое озеро, такого же болотного происхождения, называемое Поганое или Поганец. Сюда, с камнем на шее, была брошена вдова Андрея, знавшая о заговоре и уехавшая в Москву, но приглашенная во Владимир якобы на пир. Озеро глубоко и недоступно из-за береговой трясины.
Это местное предание о княгине подтверждает татищевский источник, сообщающий, что Михаил лестью выманил к себе из Москвы великую княгиню, во-вторых, последняя здесь впервые получает имя Улита и оказывается в близком родстве с Кучковичами, которые все без разбору зовутся ее «братьями», хотя Яким и Петр кровными родственниками не были: Петр был лишь «Кучковым зятем». Автор исторического описания Боголюбова монастыря не говорит, откуда взялось имя великой княгини, но пользуется им не раз. Помещенная в приложении к его книге выдержка из рукописного жития Андрея Юрьевича, хранившегося в монастыре, но потом пропавшего, в известной степени объясняет, откуда появилось «братство» заговорщиков. Житие это позднее, составлено под влиянием жития «Степенной книги» и приспособлено для монастырского обихода. Князь изображен в нем с юности отвратившимся от «мирских суемудрий», прилежным к книжному поучению, церковному пению; отказавшимся от «сладких аромат и любоплотия».
Островзоров (Историческое описание Боголюбова монастыря. Владимир на Клязьме, 1876): «Из убийц одни были казнены Михаилом, другие, Кучковичи, Всеволодом. В семи верстах от Владимира в Ямском лесу находится «Плаучее» озеро; сюда были брошены Кучковичи. Улита, вероятно, знала о заговоре, ибо уехала на другой день в Москву. Она была брошена в озеро «Поганое» или «Поганец» у деревни Байгуши, на Муромской дороге. Старожилы указывают на тропинку, по которой ведены были Кучковичи: так как кругом была топь, то для прохода тогда насыпали еловых шишек».
Существовал, очевидно, ряд преданий, где семейству Кучковичей отводилась ведущая роль в восстании XII века. С преданиями автор средневековой повести был знаком, но полностью ими не воспользовался, так как у него была иная задача. Впоследствии, когда в сюжете стали появляться романтические подробности, на Кучковичей внимание обратили. Политическая причина убийства была забыта, о ней ведь неясно говорил и средневековый рассказ. Историков начала интересовать внешняя сторона происшествия, взаимоотношения заговорщиков. Среди последних выделялись Кучковичи, поставленные в близкое родство с княгиней. Отсюда вырастала роль последней как личности. На самом деле «великой княгине Улите» выпало на долю стать литературной героиней.
В числе материалов, которыми он пользовался при своей работе, Татищев указывает на одну из граней «Степенной книги», где рассказ об убийстве Андрея был изложен совершенно своеобразно. Великий князь Юрий Владимирович в 1147 году построил город Москву и женил своего сына Андрея на дочери жившего на месте будущего города некоего Кучка, которого предал казни за какую-то провинность. А в Еропкинской «Степенной книге», говорит тот же историк, к этому прибавлено, что у Кучка остались, кроме дочери, два сына, ставшие любимыми шуринами Андрея, но один был казнен за преступление. Тогда другой сын и сестра его, великая княгиня, возымели злобу на Андрея Юрьевича, стали искать случая погубить его; так как во Владимире это сделать было неудобно, то убили его в Боголюбове. При таком раскладе причина заговора объясняется родовой местью: сестра и брат вступились за казненных отца и родного брата. Мстили же владимиро-суздальским великим князьям какие-то владетели территории, на которой отцом Андрея был основан город Москва.
