Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2
Как бы ни были убедительны соображения Морозова об астрономическом (точнее, астрологическом) характере Апокалипсиса, отдельно взятые они остаются лишь всего гипотезой, пусть очень остроумной и многократно подтвержденной, но все же гипотезой. Хотя никакой другой рациональной трактовки Апокалипсиса не существует, но критики Морозова предпочитают навеки оставить Апокалипсис без объяснения, чем согласиться с объяснением Морозова.
Но голословно отрицать в науке нельзя и потому «антиморозовцы» (и в первую очередь, Никольский) настойчиво искали бреши в морозовском прочтении Апокалипсиса. Большинство их возражений, если очистить их от плоской ругани, сводилось к «опровержению» посредством ссылок на ту же пресловутую традицию и ортодоксию, но некоторые их соображения были вполне дельные.
В первую очередь, атаке было подвергнуто отождествление апокалипстических коней с планетами. Именно поэтому мы этот вопрос так подробно разобрали в § 1, гл. 5. К сказанному там, мы можем теперь добавить, что конкретно апокалипсические кони отождествлялись с планетами и до Морозова. Например, Ренан ([104], стр. 353) в своем крайне неудачном исследовании Апокалипсиса считал (как и Морозов), что рыжий конь это Марс, а вороной конь Меркурий. Однако он почему–то (объяснений у Ренана нет) принял за белого коня Луну (?!), а за бледного Юпитер.
Другое возражение касалось постоянного употребления Иоанном оборота «И я взглянул, и вот…» Как же он мог видеть созвездия при незашедшем Солнце? Но, на самом деле, в греческом оригинале стоит «эйдон» от «эйдоо», что значит: вижу, замечаю, обдумываю, соображаю. И, действительно, Иоанн, зная расположение созвездий, мог сообразить их расположение (и уточнить их прямым наблюдением ночью после грозы).
Сомнение вызвало также непрямое указание положения Марса в Овне через посредство Персея. В связи с этим стоит заметить, что к указанным выше субъективно–идеологическим аргументам, объясняющим такой способ локализации Марса, можно после того, как дата 30/IX 395 г. установлена, добавить и другое соображение уже объективного характера. Дело в том, что в этот вечер Марс поднялся над горизонтом еще до 6 часов местного времени, когда Персей уже взошел, а Овен еще скрывался под горизонтом. Поэтому проще всего и было определить положение Марса по висящему над ним Персею, а не по еще скрытому Овну.
С нашей точки зрения, правильность морозовского прочтения Апокалипсиса подтверждается главным образом тем, что, как мы увидим ниже, дата 395 г. согласуется со всеми другими уже абсолютно надежными датировками (астрономическими и математико–статистическими).
Для полноты отметим, что вне рамок первого тысячелетия есть и другие даты, удовлетворяющие гороскопу Апокалипсиса. Морозов (см.[1], стр. 56) указывает, в частности, дату 14 сентября 1249 года; но он сам же отмечает, что эта дата является слишком поздней.
Заключение
Мы рассмотрели Апокалипсис несколько подробнее, чем это необходимо непосредственно для датировки (например, вся тема грозы для этого, строго говоря, не нужна). Тем не менее, мы совсем его не исчерпали и, в частности, совсем не коснулись третьей государственно–церковной и пророческой части Апокалипсиса. Мы, вкратце, коснемся последней темы в следующем параграфе, в связи с обсуждением личности автора Апокалипсиса, но читатель, желающий глубже познакомиться с Апокалипсисом, должен обратиться к сочинению самого Морозова «Откровение в грозе и буре» [57], содержащей, в частности, полный толковый перевод Апокалипсиса.
Как уже было сказано, в следующем параграфе мы попытаемся идентифицировать автора Апокалипсиса. В принципе, для целей одной хронологии это нам не нужно, но, кроме общего интереса к вопросу, кто же написал Апокалипсис, выяснение личности его автора даст новые, дополнительные факты, подтверждающие дату 395 г.
Заметим также, что мы совершенно не касались вопроса о возможной «двухсоставленности» Апокалипсиса. Как уже давно было замечено (см.[109], стр. 190) в Апокалипсисе для обозначения мессии применяются два разных термина: Христос и Агнец. О Христе речь идет в I—III, XX главах и в конце последней XXII главы. Остальные же главы (составляющие основной массив текста Апокалипсиса) знают лишь Агнца. По–видимому, это означает, что первоначально Апокалипсис был чисто «агнцевой» книгой, а его «христова» часть была присоединена к нему значительно позже.
Так это или не так, нам сейчас довольно безразлично. Что же касается датировки, то она вся основывается на «агнцевой» части Апокалипсиса.
§ 3. Автор Апокалипсиса
Вавилон в Апокалипсисе
Очень интересно как употребляется в Апокалипсисе слово «Вавилон». Оказывается, что это употребление очень специфично. Автор посвящает описанию и характеристике Вавилона всю XVII главу, используя при этом следующие выражения: «… покажу тебе суд над великой блудницей, сидящей на водах многих, и с него блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле… и я увидал жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными… И жена облечена была в порфир и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотой блудодейства ее: и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным… жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых…» (Ап., XVII, 1—6).
Мы прервем цитирование и постараемся понять по самому тексту, к кому или к чему относится эта тирада.
Ключом здесь является слово «тайна». По–гречески тайна — «та крипта»; Иоанном же употреблено другое слово, «мистерион», означающее таинство, религиозную мистерию. Значит, речь идет о какой–то религиозной организации, враждебной Иоанну, что, кстати, и объясняет ярость, с которой он на нее накидывается. Эту мысль подкрепляет и слово Вавилон, имеющее еврейское происхождение от корня ББЛ, которое переводится как «Врата Господни».
Эта организация «сидит на многих водах» (проливах?), с ней заодно «цари земные» (императоры?), она облечена «в порфир и багряницу» (знаки императорского достоинства) и т.д. Все это однозначно характеризует героиню инвективы Иоанна как государственную церковь империи, правящую из Константинополя.
Если мы примем это понимание Иоанновой «блудницы», то весь текст станет абсолютно прозрачным, а сам Иоанн предстанет перед нами как глава преследуемой секты («упоена кровью святых»). Все же эпитеты, которыми Иоанн награждает «блудницу», встанут в один ряд с эпитетами, которыми во все времена ересиархи награждали господствующую церковь (очень советуем читателю сравнить с этой точки зрения инвективы Иоанна и, скажем, ругань протопопа Аввакума в адрес «никонианствующей церкви»; сходство поразительно).
Становятся, между прочим, понятными и слова о «чаше, наполненной мерзостями». Здесь речь явно идет о таинстве причащения, которое господствующая церковь осуществляла, по мнению Иоанна, неправильно (быть может, что–то добавляя в вино, чтобы оно имело вид крови), отсюда и характеристика его как «мерзости» (см. Ап., XIV, 10, XVII2, 6, 24).
До конца XVII главы Иоанн подробно описывает некоего Зверя, «носящего блудницу». Описание настолько недвусмысленно, что даже ортодоксальные теологи признают, что здесь Иоанн описал Римскую Империю. Опять получается, что «блудница, которую носит» империя — это имперская церковь.
Но как же быть с последним стихом этой главы: «Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (Ап., XVII, 18). Здесь опять неточность перевода, так как по–гречески «полис» означает не только город, но и крепость, укрепление, твердыню, а сравнение господствующей церкви с «Великой Твердынью» в устах сектанта совершенно естественно.
В следующих главах Иоанн пророчествует о падении и гибели Зверя, о приходе Страшного Суда и о победе «Верного и Истинного, который праведно судит и воинствует» (Ап., XIX, 11).
Пророчества Иоанна
Иоанн не только предсказывает будущую гибель Зверя, Империи, и наступление Страшного Суда, но и указывает точную дату, хотя и по обычаю всех пророков не в прямом, а в несколько зашифрованном виде.
Впервые срок наступления катастрофы он упоминает в XI гл.: «И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи во вретище… И когда кончают они свидетельство свое, Зверь, выходящий из бездны, сразится с ними и победит их и убьет их…» (Ап., XI, 3,7). Этому сроку в 1250 дней, т.е. в 42 месяца, Иоанн придает большое значение и изображает его в других местах разными способами, по–видимому, стремясь предохранить его от ошибок переписчиков: «… и дана ему власть действовать сорок два месяца…» (Ап., XIII, 5).
Поражение Зверя и появление Высшего Судьи Иоанн описывает так: «И увидел я отверстие неба, и вот — конь белый, и сидящий на нем называется Верный…» (Ап., XIX, 11). Мы уже знакомы с этой символикой: белый конь это победоносный Юпитер (символ Бога Вседержителя), а сидящий на коне Судья это Иисус Христос, олицетворяемый созвездием Овна. Таким образом, в день Страшного Суда Юпитер должен быть в Овне.
