Кеннет Бийр - Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки
Хардегену же хотелось выполнить еще одно последнее нападение в рамках данного похода — на американский танкер, чтобы добавить к потопленному им тоннажу еще 10 000 тонн; сократить торговый флот противника на одно судно, везущее топливо. Легуен стремился к борьбе и успешному патрулированию, стремился направить свою физическую и интеллектуальную энергию в смертельную битву. Хардеген стремился к завершению своего успешного похода так, чтобы безопасно доставить домой лодку и личный состав. Но «герр Ка-Лой» собирался продолжать свою охоту, пока у него остается топливо, продовольствие и боеприпасы. И Легуен будет продолжать свою обманную деятельность, пока не получит другого приказа. Оба они были морскими офицерами, и, как законные противники, были добровольными и беспристрастными участниками в этой смертельной военной игре. Они играют в нее по своим правилам, но исход ее решит судьба.
Солнце шло к закату, и мы с Нэвиллом предвкушали прекрасный субтропический закат. Я поинтересовался у Нэвилла, были ли закаты на Востоке такими же прекрасными. Он ответил, что да, когда их корабль был на достаточном удалении от берега и от дыма и вони рыбацких деревень. Особенно ему нравились закаты на востоке Формозы. В ясные вечера солнце садилось за остров, вырисовывая силуэты неровного горного массива и разливая разнообразные цвета от желтого к оранжевому и далее к лиловому, все это на фоне рассеянных облаков и голубого неба. Я сказал ему, что никогда не был в западной части Тихого океана, но, может быть, мы с ним сможем попасть туда еще до окончания войны.
Ларри Нэвилл был в настроении поговорить. Смешанные чувства, вызванные мыслями о близком соседстве невидимых нами подводных лодок, объединяли нас в то время, когда мы шли от Вирджинии до Флориды и обратно, ожидая и не дождавшись атаки. Смысл нашего существования состоял в том, чтобы быть атакованными или атаковать самим. Нам хотелось пережить возбуждение боя и, в случае успеха, удовлетворение от сознания того, что мы можем делать все требующееся от нас, или, по крайней мере, надеяться, что не непредсказуемых ситуаций не создастся. Но в действительности, это была лишь одна сторона монеты. В противолодочной войне обычно всегда есть победитель и побежденный. Ничья случается редко. На нее мы полагаться не можем. Мы приняли наше назначение и должны свой шанс реализовать. Тактические игры Легуена сделали нас настороженными и подготовленными. Мы оптимистически смотрели вперед и были полны уверенности. Мы чувствовали, что знаем, как вести себя во время атаки и как реагировать, находясь в и одиночестве, и в группе людей.
Мы с лейтенантом Нэвиллом могли беседовать, не прекращая наблюдения за поверхностью океана через бинокли; проверять, как у нас по левому борту сзади продолжает идти танкер, рассматривать наш след, убеждаясь, что рулевой не допускает непроизвольного зигзагообразного курса; наблюдая за компасом, проверять соблюдение заданного курса; или контролируя вахту наблюдателей на мостике спереди и сзади — и выполняя еще массу других дел, за которые несет ответственность вахтенный офицер на мостике, когда корабль находится в движении. После длительного пребывания в море и ежедневных четырехчасовых вахт дважды в сутки эти задачи выполняются автоматически, хотя и не становятся рутинными. Небольшой разговор с Нэвиллом о закатах пробудил в нем некоторую ностальгию. Он начал рассказывать о пребывании в Китае и службе на канонерской лодке прибрежного плавания ВМС США «Эшуилл» с 1937 по 1940 год.
Я подумал было, что сейчас услышу лекцию о его подвигах в Китае во время японо-китайской войны. Но вместо нее он развлек меня рассказом, который, наверное, не забуду никогда.
— Кен, жалобы нашего капитана на связь напомнили мне об одном инциденте, который произошел на «Эшуилле». К нам приехал проверяющий адмирал, которого пригласили на официальный прием в Кантоне. Он оставил свой флагманский корабль, крейсер, в Гонгконге и вместе с молодым адъютантом вошел на «Эшуилл», чтобы подняться на нем по Перл-Ривер до Кантона. Своего адъютанта он отправил заранее поездом. Этот адъютант должен был скоординировать адмиральский визит с американским представительством в Кантоне. Путешествие по реке проходило в сильную жару и при большой влажности, и, как полагал адмирал, ни один из белых мундиров, которые имелись при нем, не годился для официального мероприятия. Но на «Эшуилле» прачечной не было.
Адмирал приказал своему адъютанту послать по радио адьютанту указание с помощью американской миссии в Кантоне, направить в док к моменту прибытия «Эшуилла» прачку[135]. Адъютант, не мешкая, подготовил и отправил указание, как было приказано. Когда через несколько минут адмиралу принесли копию переданного сообщения, он закричал на юного адъютанта так громко, что это услышали все, кто был на корабле, и вообще во всем южном Китае. Видимо, в спешке, при отправке открытым текстом первоочередного сообщения, которое будет принято всеми командирами кораблей в западной части Тихого океана, произошла ужасная ошибка. Слово «Washer», то есть «прачка» по чьей-то оплошности выпало из текста, так что эта часть сообщения выглядела так; «…иметь женщину адмирала в доке немедленно по прибытии «Эшуилла» в Кантон». Слово «оплошность» адмирал не признавал. «Немедленно внесите исправления!» — приказал он. Смертельно перепуганный адъютант в попытке обелить себя с большим тщанием подготовил краткую корректировку и без задержки отправил второе сообщение. Затем принес копию сообщения адмиралу, который, прочитав ее, разразился потоком ругательств, не поддающихся переводу ни на один из диалектов китайского языка. Второе сообщение выглядело так: «В дополнение к моему последнему сообщению — вставьте Washer[136] между адмиралом и женщиной»[137].
Байка Ларри Нэвилла приятно отвлекла. Пусть не на долго она сняла умственное напряжение, нараставшее с момента выхода из Норфолка 4 апреля. Вдобавок в компании со своим танкером было приятно время от времени бросить на него взгляд в дополнение к поискам такого объекта, как всплывшая подводная лодка. В 19:00 примерно во время заката солнца во Флориде, была объявлена боевая тревога. Теперь у нас это повседневная процедура — с того времени, когда мы узнали, что в первые темные часы происходит больше всего атак подлодок. В 20:30 объявили боевую готовность номер 2, оставив на боевых постах одну треть личного состава. Мы прошли маяк Понс де Леон и наметили точку на курсе южнее впадения реки Сент-Августин. Здесь новая коррекция курса должна была привести нас снова к плавучему маяку Сент-Джонс на северном крае Джексонвилл-Бич.
После объявления готовности номер 2 нас сменил Ги Браун Рэй. Нэвилл сообщил ему, что, помимо случайных скоплений огней на берегу, затемненный танкер у нас за кормой — единственный нам известный компаньон. Наш истинный курс — 336°. Около 23:00 мы должны изменить курс, чтобы идти к плавучему маяку Сент-Джонс; и поскольку Гольфстрим нам уже не помогает, наша действительная скорость хода около 8 узлов. Бросив долгий взгляд на следовавший за нами танкер, Ги Браун принял вахту.
Пятница 10 апреля 1942 года была во многом схожа с 26 марта, когда несколько противодействующих сил двигались с разных направлений к одной географической точке. В тот день марта капитан-лейтенант Хикс на «Этике»/«Кэролин», корветтен-капитан Генрих Шух на U-105, капитан-лейтенант Рейнгард Хардеген на U-123 — все стремились в ту точку в Атлантическом океане, которая имела координаты 36°00′ северной широты и 70°00′ западной долготы и обозначена морским квадратом СА9578. Именно в этой точке произошла смертельная схватка Теперь, вечером 10 апреля, сцена готовилась для нового боевого столкновения.
В нем предстояло участвовать эсминцу «Дальгрен» (DD187) «урожая» 1918 года: низкопалубный четырехтрубный корабль, однотипный с эсминцем «Ройбин Джеймс» (DD245) 10 апреля был под командованием капитан-лейтенанта Р. У. Кэвинэ, который сравнительно недавно появился на этом корабле, приняв командование им в пятницу 27 февраля. «Дальгрен» был приписан к 9-й эскадре атлантического флота США и базировался в Ки-Уэсте. Он ежедневно назначался на службу в Школу гидроакустиков. Временами он привлекался к противолодочному патрулированию вдоль Флорида-Ки и побережья на север до Джексонвилла.
В четверг 9 апреля 1942 года в 13:16 «Дальгрен» вышел из Ки-Уэст на патрулирование и шел вдоль берега на север. В полночь на пятницу он находился примерно в 20 милях южнее маяка Сент-Августин. В 00:55 в субботу 11 апреля мичман Е. Дж. Догерти-младший, стоявший вахту с 00:00 до 04:00 как вахтенный начальник, доложил командиру о затемненном судне по истинному пеленгу 20°. В 01:01 Кэвинэ объявил боевую тревогу и готовность номер 1 и двинулся к неизвестному судну, чтобы обследовать его. В то время именно «Эвелин» в режиме затемнения находилась в этом месте. Вероятно, офицеры «Дальгрена» удовлетворились результатами наблюдения и в 01:38 боевая тревога была отменена и эсминец покинул сцену, удалившись курсом 150°.[138]
