Александр Плотников - Визитная карточка Флота
- Какая уймища впечатлений! - с ехидцей воскликнул Юра Ковалев.
- Ну а как американские специалисты принимали ваши корабли? поинтересовался Ян Томп.
- О, этого я никогда не забуду! - оживился Алмазов. - Двое суток мы авралили с утра до ночи, так что чистоту можно было носовым платком проверять. Сами оделись с иголочки. А они пришли в повседневных рубашках с расстегнутыми воротничками. Два офицера и несколько старшин. Галопом пробежали корабельные помещения. Старшины включали механизмы, и, едва те начинали работать, офицер кивал, говорил: "О'кэй!" - и тут же отправлялся дальше. За полдня закруглили приемку. Подписали все бумаги, потом нас построили по левому, их - по правому борту, торжественно спустили советский флаг и подняли американский. Вот и вся игра!
Как же было обидно, когда мы узнали, что все наши первые фрегаты они вывели на буксирах в океан и там затопили на глубоком месте. Стоило тратить силы и средства на их ремонт!
- Продемонстрировали свое экономическое могущество, - сказал помполит.
- История эта получила неожиданное продолжение, - снова заговорил старпом. - Вторую партию кораблей уже не стали готовить так тщательно: какой резон наряжать будущих утопленников? А когда привели их на сдачу, тут наши союзники вновь показали характер: стали проверять все скрупулезно, до последнего винтика. Приходилось по ходу дела устранять неполадки. Простояли на рейде почти целый месяц, но один из кораблей американцы так и не приняли, пришлось вести его обратно. Вот такие пироги!
- Они до сих пор ведут себя в Японии как хозяева, - сказал Воротынцев. - Понастроили там баз, полигонов, в японские порты заходят их военные корабли, даже атомные подводные лодки.
- Японцы тоже хороши! - усмехнулся Ян Томп. - Записали в конституции, что никогда не будут воевать, а сами вскоре организовали "Силы самообороны", которые с каждым годом растут. Одних кораблей почти полтысячи. Вы, наверное, слышали, это было в нашей печати, два года назад японское правительство наградило посмертно почти два миллиона солдат и офицеров, погибших во второй мировой войне. И сейчас их бизнесмены делают барыши на крови вьетнамского народа...
- Позвольте напомнить японскую пословицу: когда идешь в гости, не настраивайся ругать хозяев! - весело выкрикнул Юра Ковалев.
- Надо учесть, что в Японии сейчас не 1967 год, а 42-й год Сева, что означает 42-й год правления императора Хирохито, - сказал напоследок помполит Воротынцев.
Ближе к вечеру, надев теплую меховую куртку, Татьяна выбралась на мостик. Далеко за кормой "Новокуйбышевска" погружалось в воду тусклое лимонное солнце, а с левого борта открывался небольшой холмистый островок с заснеженными макушками холмов.
- Остров Кодзима - брандвахта Сангарского пролива, - пояснил Татьяне капитан Сорокин. - Скоро откроется мыс Сираками на полуострове Миура, а там до Хакодате рукой подать...
Он говорил так, словно шел хорошо знакомым путем с привычными глазу ориентирами, но Татьяна знала, что Сорокин тоже не бывал в Японии. Она только подивилась капитанской интуиции.
- А вот кто-то торопится нам навстречу! - воскликнул тот, взглянув на экран локатора. - Быстро жмет, похоже - военный корабль...
Чуть погодя Татьяна увидела в бинокль белесый бурун и темноватый силуэт с тонкими соломинками мачт. Силуэт вырастал на глазах, превращался в приземистый корабль с чуть задранным кверху носом. А потом она различила коробчатые щиты с пушками, которые нацеливались в сторону "Новокуйбышевска".
- Тренируют орудийные расчеты, - нахмурился Сорокин. - По нам наводят, стервецы.
Корабль проскочил мимо, на мачте разглядела Татьяна белый флаг с красным кругом, от которого расходились широкие лучи. Даже разобрала цифры номера на борту - 131.
- Японский сторожевик, - сказал Сорокин. - Из тех самых "Сил самообороны", о которых говорил Томп.
- В этом регионе Индокитай, народы его борются за свое освобождение, а мы по-братски им помогаем. Потому и стращают нас пушками.
- Американцы бомбят Вьетнам из Таиланда и с Окинавы, - сказал Воротынцев. - Но это им безнаказанно не проходит. Вьетнамцы сбили уже больше полутора тысяч их самолетов. В последней сводке передали, что над Ханоем сбит беспилотный разведчик на большущей высоте...
Впереди показался высокий обрывистый берег северного острова Японии Хоккайдо. Но из пролива потянуло колючим холодным ветром, и Татьяна ушла вниз.
Уже в лазаретном отсеке она слышала, как стопорили машины, принимая на борт японского лоцмана; часа через два торжественно загрохотала якорная цепь - встали на карантинном рейде порта Хакодате.
Утром следующего дня к "Новокуйбышевску" подошел изящный белый катерок с карантинными и таможенными чиновниками. Необходимые формальности закончились быстро. Японский врач спросил Татьяну, нет ли на борту больных. Ее отрицательный ответ вполне его удовлетворил. Прибыли два пестро раскрашенных портовых буксира и повели судно к причалу.
Соседом "Новокуйбышевска" оказалось обшарпанное, с ржавыми потеками на грязно-сером корпусе китайское судно. На корме его под цепочкой иероглифов едва проступало название "Синьцзян" и порт приписки Далянь.
- Это же бывший Дальний! - прочитав латинские буквы, воскликнул Ян Томп. - А Порт-Артур теперь называется Люйшунь.
- Разве Япония имеет торговые отношения с КНР? - удивленно спросила Татьяна.
- Формально нет, а фактически да, - ответил Томп. - Еще несколько лет назад заключено полуправительственное торговое соглашение "Ляо Такосаки" - по именам глав делегаций обеих стран. С тех пор как пошли на прямой разрыв с нами, китайцы готовы торговать с кем угодно. Я не удивлюсь, если они заключат какой-нибудь договор с Америкой, которую совсем недавно называли "кровавой гидрой империализма". Зато теперь хунвейбины рубят "собачьи головы" всем, кого заподозрят в симпатиях к Советскому Союзу.
- До моего сознания это никак не доходит, - покачала головой Татьяна. - Наш Андрей - он воевал с японцами в сорок пятом - рассказывал, как радостно их встречали тогда китайцы, целовали как родных... Потом Андрей участвовал в передаче китайскому флоту трофейных японских кораблей. А сколько понастроено всего в Китае руками советских специалистов!
На палубе "Синьцзяна" было пусто. Если иногда появлялись люди, то долго не задерживались: испуганно глянув на стоящее рядом советское судно, торопливо скрывались внизу. Обмотавшись вокруг древка, сиротливо висел красный флаг. Татьяне припомнилось, как "Новокуйбышевск" проходил Тайваньским проливом и как шарахались от него китайские рыбацкие джонки.
Между тем к борту советского судна подогнали большущий портальный кран, на причале возле него и на палубе появились докеры, все в аккуратных синих бушлатах и серых шапках. Распределившись по рабочим местам, без лишней суеты и криков начали разгрузку, повинуясь свистку тальмана.
- Находкинских грузчиков надо прислать сюда на стажировку, - сказал Рудяков, которому понравилась такая организация труда.
А группа новокуйбышевцев, в которой были и Ян Томп с Татьяной, отправилась в город. Они уже знали, что в Хакодате триста тысяч жителей, он один из крупных городов префектуры Хоккайдо, центром ее является Саппоро, расположенный у подножия гор в долине Исикари.
Пока шли по территории порта, Татьяна размышляла о том, что портовые сооружения носят интернациональный характер. В любой стране тот же лес кранов, те же пакгаузы, транспортерные эстакады, железнодорожные пути. Разница только в архитектуре строений да в марках тепловозов и автомобилей. Настоящая заграница начинается лишь за воротами порта.
Предъявив паспорта дежурным полицейским, вышли через проходную на городскую улицу и сразу же попали в торговый центр.
Дома здесь стояли впритык один к одному, зияя дырами узких подворотен. Пестрило в глазах от чередования белых вывесок с черными иероглифами и, наоборот, - темных с белыми значками. Изредка под японской стояла английская надпись - очевидно, на лавках для иностранцев. По обочинам прохаживались уличные торговцы с лотками на лямке через плечо, совсем как в Сингапуре, только вместо помятых штанов и грязных рубах малайцев и китайцев японские лотошники были одеты в пальто хорошего покроя и меховые шапки, что придавало им прямо-таки интеллигентный вид. Да и не лезли они нахально к прохожим с криками и жестикуляцией, просто взмахивали приглашающе рукой, негромко называя свой товар.
Татьяна придирчиво разглядывала одежду японских женщин, простую и по преимуществу европейскую, лишь иногда из-под обычного пальто ниспадал до самых ступней подол кимоно.
Ближе к центру улицы были запружены сплошным потоком автомобилей. Жутко было видеть в этом скопище железных тараканов юрких велосипедистов, которые умудрялись ехать, не попадая под колеса.
В парке умилила Татьяну раскидистая сосна. Такая же, как в Подмосковье, только, может быть, слишком свежая и зеленая для начала апреля; рядом с ней притулилась маленькая нежная елочка. Пахнуло Родиной, и тревожно-сладко защемило сердце, сразу захотелось домой...
