Эдмунд Ладусэтт - Железная Маска
Дверь неожиданно распахнулась и на пороге появились два здоровенных типа. За ними виднелась фигура Сен-Мара. Они бросились на монсеньера Людовика, и пока один из них держал его за горло, второй накинул ему на голову капюшон из плотной ткани, надвинул его на плечи и обмотал веревкой вокруг шеи.
Полузадушенный монсеньер Людовик не мог ни кричать, ни защищаться. В мгновение ока его связали по рукам и ногам. Потом Сен-Мар взял факел и скомандовал своим помощникам:
— Следуйте за мной!
Монсеньера Людовика подхватили за плечи и за ноги и понесли за Сен-Маром. Маркиз де Барбезье и граф де Дарлей проводили их до выхода из кабинета.
Монсеньера Людовика вынесли во второй двор, где наготове стояла карета с открытой дверцей. Здесь же во дворе толпились человек десять всадников. Командовал ими Росарж.
Пленника запихнули в карету. По бокам уселись те самые, мощного телосложения, похитители. Сен-Мар уселся напротив. Маркиз де Барбезье лично захлопнул дверцу кареты. По знаку Росаржа все всадники вскочили на коней.
Приблизительно через час их догнала еще одна карета с точно таким же эскортом. Росарж остановился и о чем-то переговорил с пассажирами, высунувшимися из окна второй кареты.
После этого два экипажа поехали на расстоянии примерно двадцати метров друг от друга, а потом и вовсе разъехались в разные стороны.
Сен-Мар с пленником направился по дороге в Невер, а вторая карета, двигавшаяся медленнее, выбрала дорогу на Париж.
Маркизу де Барбезье пришла идея использовать второй экипаж, поскольку предполагалось, что Фарибол и Мистуфлет попытаются отбить монсеньера Людовика и, естественно, будут преследовать карету, направлявшуюся в Париж. Когда же они поймут свою ошибку, будет уже слишком поздно, чтобы двигаться по настоящему следу. Позднее СенМар сможет беспрепятственно перевезти пленника в Бастилию.
Итак, Фариболь остался в приемной, ожидая монсеньера Людовика.
Внимательно прислушиваясь и придерживая рукой шпагу, он спокойно подождал минут десять. Но прошло еще некоторое время и Фариболь не выдержал:
— Тысяча чертей! — потихоньку выругался он. — Прошло уже полчаса, как он там! Черт побери! Несмотря на запрет, мне придется войти в кабинет.
Он шагнул в сторону кабинета, но в этот миг открылась дверь и появился лакей. В руках у него были две сумки с золотыми монетами.
— Эй! — крикнул он. — Окажите милость, помогите мне. Мешки очень тяжелые.
Фариболь взял один из мешков.
— Черт побери! Догадываюсь, что это такое, — проговорил он. — Пойдем, парень, положим их в надежное место.
Выйдя на крыльцо, он поднял сумку над головой и весело крикнул:
— Эй, Мистуфлет, принимай!
— И еще одну, — добавил слуга.
— Теперь остается только дождаться монсеньера Людовика. Что-то он задерживается, — заметил бывший учитель фехтования.
Он снова вернулся в приемную, не подозревая, что уже пять минут назад на монсеньера Людовика было совершено нападение.
Прошло еще полчаса, но во дворце губернатора Лиона по-прежнему царила тишина.
Охваченный необыкновенным беспокойством, Фариболь, словно лев в клетке, ходил взад и вперед по коридору. Пробило шесть часов, а монсеньер Людовик не появлялся.
Не в силах больше ожидать Фариболь подошел к двери кабинета и несколько раз стукнул кулаком. Дверь открылась и показался лакей.
— Что вам угодно? — высокомерно спросил он.
— Как что мне угодно? Тысяча молний! Я хочу переговорить с монсеньером Людовиком, моим хозяином.
И прежде чем слуга успел помещать ему, он оттолкнул его и вошел в кабинет, заметив в смертельной тоске, что там никого нет.
— Господин, — обратился к нему лакей, хорошо знавший свое дело, — ваш хозяин вышел отсюда четверть часа назад вместе с господином графом де Дарлей и господином маркизом де Барбезье.
— Врешь, свинья, врешь! — закричал бывший учитель фехтования, схватив лакея за горло и сильно встряхнув его. — Говори правду или я пристрелю тебя!
— Я… я скажу все, что знаю!
— Говори скорее!
— На вашего хозяина здесь набросились два человека. Они его связали и накинули на голову капюшон, прежде чем унести его.
— Куда? Отвечай! — в ярости крикнул Фариболь.
— Они прошли через сад… Я почти уверен, что они вышли через ворота на Сону.
— Ах, подлецы! Ловко они нас надули! — прорычал Фариболь. — Но только смеется тот, кто смеется последним!
Он засунул пистолет за пояс и спросил лакея:
— Ты знаешь этих людей, уносивших моего хозяина?
— Я знаю только человека, который привел их сюда: это господин де Сен-Мар.
— Он! — испуганно воскликнул Фариболь. — Значит, все потеряно!
В четыре прыжка он пересек приемную и коридор, выскочил на крыльцо и крикнул Мистуфлету:
— Предательство, предательство!
Мистуфлет, беспокойно размышлявший о том, не присоединиться ли ему к своему товарищу, ошеломленно спросил:
— Как вы сказали, патрон?
— Монсеньер Людовик в плену. Его увез Сен-Мар, — и вскочив на коня, он добавил: — Немедленно отправляйся в трактир, незаметно предупреди госпожу. Через полчаса я присоединюсь к вам.
Они приказали открыть ворота и выехали со двора. Фариболь пустил своего коня галопом. Он обогнул обширный дворец губернатора по периметру стены и направился к реке Соне, где проходила дорога из Парижа.
— Ах, тысяча миллионов чертей! — воскликнул он. — Я убью этого подлого Сен-Мара или пусть меня все называют фариболем![21]
Однако трюк, подготовленный предателями, дал соответствующий результат. Бедный Фариболь, расстроенный и запутавшийся, вынужден был ни с чем вернуться к своим друзьям.
Они даже не знали, где находился монсеньер Людовик, и первым делом занялись выяснением этого вопроса. Фариболь, Мистуфлет и Онэсим, как всегда храбрые и верные, обследовали все дороги, пока не выяснили, наконец, что таинственный пленник был заключен в Бастилию. Теперь следовало продумать способ, как освободить его из этой тюрьмы.
Ивонна тем временем, спасая сына, под защитой Дорфи направилась в Париж, в то самое убежище, о котором говорил ей маэзе Эгзиль. Убежище оказалось очень хорошим. Снаружи это была безобидная и тихая аптека, но внутри через систему переходов она была связана с несколькими подземными помещениями, о существовании которых никто не подозревал.
Но судьба распорядилась по-своему. Несмотря на предосторожности, принятые сторонниками монсеньера Людовика, карлик опознал Мистуфлета в одном из посетителей аптеки. Это привело к тому, что ненавистный монстр стал днем и ночью наблюдать за аптекой, подозревая, что Ивонна с сыном спрятались именно там.
Ненависть не давала покоя Ньяфо, но он надеялся насладиться местью.
Глава XXVI. КАРЛИК И ДАМА
Наступила ночь. В подземном жилище Ивонна размышляла о своих верных друзьях, отправившихся как всегда в город с намерением найти какое-нибудь средство, которое позволило бы им проникнуть в Бастилию, где, по сведениям, находился монсеньер Людовик.
Отсутствие храбрых защитников странно действовало на нее, вызывало какое-то неясное предчувствие.
За себя она не боялась, она была достаточно сильна и была готова постоять за себя. Но как быть с сынишкой?
Размышляя таким образом, она присела рядом с колыбелью и стала смотреть на маленькое личико ее ангелочка. Вдруг она насторожилась и взглянула на Дорфи, только что вошедшего в комнату.
— Ты слышал? — спросила Ивонна.
— Что именно, мадам?
— Слушай… Я не ошиблась… Кто-то вошел в дом…
Действительно, кто-то тяжело прошел по каменным плитам коридора.
Еще чьи-то шаги послышались в лавке.
— Вы правы, мадам! — согласился Дорфи. — Словно что-то ищут.
Они обнаружили вход в подполье, открыли крышку… Теперь спускаются… идут по коридору… Что означает этот шум?
— Можно не сомневаться — это враги, а шум — это стук прикладов мушкетов по стенам.
Молодой человек проверил, легко ли вынимается из ножен шпага, взял два заряженных пистолета и положил их около Ивонны, которая внимательно прислушивалась к звукам, издаваемым врагами.
Шум в коридоре постепенно затих.
— Они не обнаружили вход в наше убежище, — успокоившись, проговорил Дорфи. — Они скоро уйдут. В аптеке маэзе Эгзиля нет ничего такого, что вызывало бы подозрение.
— Возможно… Нелишне удостовериться в этом, — возразила осторожная Ивонна, имевшая достаточный опыт общения со своими врагами.
Она направилась в угол комнаты, где виднелись две резиновые трубы с акустическими рожками на конце, скрытно выходившие в помещение аптеки.
Это было изобретение Эгзиля и благодаря ему можно было из подземелья слышать все, что делалось наверху.
Один рожок Ивонна поднесла к своему уху, второй отдала Дорфи.
