Яровой Евгений - Мистика древних курганов

После того как погребение было сфотографировано и зарисовано, мы осторожно вынули находки, и наступила очередь антрополога. Сотрудница Института этнографии Академии наук СССР Ираида Васильевна Каширина пропитала наиболее рыхлые кости специальным раствором и стала их собирать для отправки в Москву. Это очень кропотливая работа, и чтобы не терять времени в быстро наступающей темноте, повеселевшие сотрудники быстро относили к машине лопаты и упакованные находки — теперь уже работа экспедиции была наверняка закончена! Но неожиданно меня позвала Ираида Васильевна. «Обратите внимание, — указала она на череп мужчины, — на верхней челюсти нет ни одного зуба. Но не это главное. Здесь наблюдается полная атрофия всего альвеолярного края, то есть зубные ячейки на верхней челюсти полностью заросли. А ведь для этого требуется значительное время после утраты всех зубов».

Уже на базе, возле горячей печки мы более внимательно осмотрели находку. По предварительному заключению, мужчина умер в возрасте 60–70 лет, что для того времени не только считалось глубочайшей старостью, но и было редчайшим исключением. В то же время в молодости он обладал огромной физической силой, так как его кости отличались редкой массивностью, а рост достигал почти двух метров. Но как же он жил в последние годы?

Сразу же вспомнилось интереснейшее захоронение, открытое московскими археологами в Поднестровье еще в 1957 году. На поселении земледельческой трипольской культуры у села Незвиско Ивано-Франковской области Украины было случайно открыто древнее погребение мужчины. Выдающийся антрополог Максим Максимович Герасимов, внимательно изучив один только череп, посвятил ему специальную статью, написанную как увлекательный исторический рассказ, основанный на реальных фактах. Оказалось, что у села Незвиско был захоронен мужчина 60–70 лет. В возрасте 50 лет он участвовал в бою, в котором был трижды ранен в голову: два удара каменным топором были нанесены в лоб, а один — попал в рот и выбил все зубы с верхней челюсти. При этом в момент ранения мужчина, скорее всего, кричал и его рот был открыт, так как нижняя челюсть и мягкие покровы лица не пострадали. Изменения во внешнем облике трипольца после ранения М. М. Герасимов отразил в прекрасной и научно точной графической реконструкции.

Сходство этих памятников поразительное. Но возле села Новые Раскайцы мы открыли захоронение не земледельца, а скотовода — представителя племен, которые часто враждовали со своими оседлыми соседями. Совершенно иной уклад жизни, другие традиции, но как же объяснить тогда подобное совпадение? Сейчас трудно говорить о причинах травмы у человека из Новых Раскайцев: возможно, это результат прогрессирующей старости и болезней, а возможно, и итог военного столкновения. Безусловно лишь одно — сходство этих погребений совершенно случайно. Но главное, пожалуй, не в этом. Поразительным является то, что в обоих случаях старики не могли самостоятельно… питаться! И все же они дожили до глубокой по тем временам старости — ведь средний возраст их соплеменников редко когда превышал 30–35 лет. Хорошо известные этнографические данные свидетельствуют, что нередко в подобных обществах стариков просто убивали, избавляясь, таким образом, от бесполезного члена семьи. Именно этой ситуации и посвящен замечательный японский фильм «Легенда о Нарайане», в котором сын уносит старенькую мать умирать в горы.

Здесь же за немощными стариками ухаживали до их последних дней. Ни тяжелые кочевки, ни болезни, ни постоянно сопровождающая скотоводов угроза голода и нередкие боевые столкновения с соседями не дали повода для того, чтобы избавиться от лишнего рта. Какой же любовью, уважением и почетом пользовались эти люди, если за ними постоянно и заботливо ухаживали, доставая и приготавливая молочную пищу или предварительно разжевывая любую другую. Кто это делал — только ли ближайшие родственники или все члены племени, мы уже никогда не установим. Можно лишь не сомневаться в том, что в молодости эти люди сыграли огромную роль в жизни своих племен или близких. А человеческая память все же благодарна и признательна. Да и такие чувства, как доброта, уважение к старости и самопожертвование, всегда были присущи человеку, несмотря на самые тяжелые условия жизни.

Только окруженный заботой человек мог дожить в то время до столь преклонных лет. Дожить, несмотря на серьезный физический недостаток, который оказался бы смертельным в любой другой ситуации. Но недаром ведь именно в этом погребении сосуд был доверху наполнен костями животных. А в памятниках этого периода сосуды с едой встречаются совсем нечасто… Любовь к старикам, детям, своим ближним всегда существовала на земле. В этом мы могли убедиться еще раз, открыв редчайшее романтическое захоронение на Нижнем Днестре.

Джульетта:

Ромео, милый, ты здесь бездыханный,

Какая жизнь мне будет без тебя,

Все, решено, сойду с тобой в могилу,

Чтоб навсегда соединиться вместе

Нам в мире вечного блаженства и покоя!

Ромео, милый, я иду к тебе!

Обычно в последний день каждого месяца все начальники археологических экспедиций обязаны были приехать в Кишинев для месячного финансового отчета. 31 июля 1980 года, собрав все необходимые документы и отметив командировки в сельсовете, я выехал из экспедиции. В тот день у села Оланешты Суворовского района шла обычная работа. Продолжали исследоваться полы насыпей нескольких курганов, и новых погребений там совсем не ожидалось. Поэтому я уехал совершенно уверенный, что за время моего отсутствия ничего интересного не произойдет. К счастью, я ошибся.

Уже рано утром на другой день зазвонил домашний телефон. Звонил мой заместитель Сергей Агульников, оставшийся на это время руководить раскопками.

— Срочно выезжай. На «шестерке» нашли что-то интересное, — лаконично сообщил он.

— Что именно? — попытался уточнить я.

— Парный бронзовик, но не типичный. Пока ничего определенного сказать не могу. Мы сделали только черновую зачистку. Лучше разбираться в нем вместе, — последовал ответ.

Это означало, что в шестом кургане было обнаружено странное парное захоронение эпохи бронзы. Уже вечером я был в Оланепггах, рядом с которыми находилась полевая база экспедиции.

На другое утро я осмотрел обнаруженный комплекс. В недочищенной погребальной камере из земли выступали человеческие кости и два прижатых друг к другу черепа. Определить позы погребенных было невозможно. Поэтому, отобрав наиболее опытных рабочих, я приступил к окончательной расчистке. Через несколько часов работа была закончена, но вопросы остались. В центре большой прямоугольной ямы, перекрытой массивными бревнами, лежали скелеты мужчины и женщины. Форма ямы, интенсивная окраска костяков малиновой охрой, наличие на дне темно-коричневого тлена от подстилки из древесной коры свидетельствовали, что данное захоронение было оставлено кочевниками-скотоводами и относится к так называемой ямной культуре.

Парные захоронения этой эпохи хорошо известны археологам. Но оланештское выделялось странным положением погребенных. Мужчина и женщина лежали скорченно на боку, плотно прижавшись друг к другу. Их ноги были переплетены между собой, а черепа прижаты лицевыми частями. Но даже когда остатки заполнения были окончательно вычищены из ямы, было крайне сложно установить положение их рук и установить, где чья нога. Данное захоронение было действительно странным. Возле черепа мужчины лежали две прямоугольные пластины из песчаника с протертыми по центру канавками. Эта довольно редкая в курганах находка была впервые обнаружена в Днестровско-Прутском междуречье. С помощью подобных пластин — так называемых выпрямителей — готовились древки для стрел из кремня. Эта находка подсказала нам, что мужчина был не только опытным охотником или воином, но и мастером по изготовлению стрел. Во всяком случае, лук и стрелы играли большую роль в его повседневной жизни. Но чем объяснить столь странную позу? Ведь в захоронениях ямной культуры погребенных укладывали, как правило, на спине, а не на боку.

— Надо разбираться! — было общим мнением, и мы приступили к более тщательному осмотру погребения, надеясь найти разгадку. Внешний осмотр ничего не дал. Когда же я стал разбирать скелеты, уточняя, какая кость кому принадлежит, тайна была раскрыта. Погребенные действительно лежали необычно: мужчина руками и ногами как бы обнимал женщину, прижимая ее к себе. Она же лежала скорченно со сложенными у груди руками. Когда кисточка коснулась ее кистей, между ними неожиданно зазеленел черенок медного ножа. Его тонкое листовидное лезвие находилось между ребрами левой половины груди, прямо на уровне сердца! Положение рук и ножа не оставляло сомнений: женщина сама себе нанесла смертельный удар.