Ким Маккуарри - Последние дни инков

И все же оставался вопрос: какая роль будет отведена Альмагро? Как же быть с партнером, который столь помог Писарро в организации экспедиции и который доставлял ему военные подкрепления и разного рода припасы на протяжении последних десяти лет? С партнером, который потерял глаз во время их самой первой экспедиции? Какая роль ему будет отведена в Перу? При том что Писарро предоставил Альмагро энкомьенду, — точно так же, как и другим конкистадорам, решившим обосноваться в Перу, — сам он остался безусловным правителем Перу — титул, равнозначный вице-королю Испании. По крайней мере в этой области Нового Света Писарро был вторым по значимости после испанского короля. Однако Инкская империя протянулась на тысячи миль, что в пространственном отношении было намного больше, чем 700 миль, что корона предоставила Писарро. Так какова же должна была быть справедливая доля Альмагро?

В декабре 1534 г. Писарро и Альмагро встретились на побережье Перу, в том месте, где Писарро теперь закладывал новый город: Ла-Сьюдад-де-Лос-Рейес, Город Королей, или Лима, как он будет назван позднее. В намерения Писарро входило прожить остаток своей жизни, мирно и спокойно управляя своей империей. Писарро более не нуждался в своем партнере, проявившем себя большим специалистом в области организации, финансирования и осуществления завоевательных экспедиций. Писарро предложил Альмагро отправиться в Куско и занять там пост вице-губернатора города, временно занимаемый другом Альмагро, Эрнаном де Сото. Возможно, это могло удовлетворить амбиции Альмагро. Как ни странно, он согласился на это предложение, но лишь потому, что рассчитывал на получение от короля губернаторского поста — он уже подавал ему соответствующее прошение. Альмагро вскочил в седло и, резко развернувшись на своей лошади, отправился в дальний путь — в Куско.

Но вскоре после отъезда Альмагро из Испании пришли новости о том, что король Карл решил поделить Инкскую империю на две части. Король намеревался отдать «северную часть» Писарро, а «южную часть» — Альмагро. Детали этого решения спустя значительное время должен был привезти Эрнан Писарро, в настоящее время державший путь в Перу.

В то время Писарро не мог себе даже представить, какой клин между двумя конкистадорами вобьет решение короля и как изменится баланс сил в Перу.

8. ПРЕЛЮДИЯ К ВОССТАНИЮ

«Бог и моя совесть да будут мне свидетелями: все, кто присутствовал при этих событиях, могли наблюдать, что именно плохое обращение с перуанскими народами подвигло их на восстание и побудило поднять оружие против испанцев, — у туземцев для этого были все основания. Испанцы никогда не обращались с ними достойно и честно, никогда не держали слова, данного индейцам. Напротив, испанцы скорее вознамерились уничтожить всю эту страну — без всяких на то разумных причин и оснований; и в конце концов туземцы решили, что они скорее умрут сражаясь, чем будут и далее продолжать мириться с подобным к ним отношением».

«К людям следует относиться либо снисходительно, либо полностью сокрушать их, поскольку если вы лишь нанесете им оскорбление, они решат отомстить, но если нанесенная вами рана будет слишком серьезной, они не смогут отплатить вам, поэтому человеку следует наносить такую рану, чтобы можно было не бояться мести».

Диего де Альмагро прибыл в Куско в конце января 1535 г., — Писарро дал ему указание занять пост вице-губернатора города. Он привел с собой отряд из 300 новых человек, которых в соответствии с договоренностью отдал ему заместитель Эрнана Кортеса, Педро де Альварадо. Еще до того, как Альмагро достиг инкской столицы, его нагнал королевский посланник с известием о том, что король собирается сделать его губернатором области, простирающейся к югу от владений Писарро. Но в 1535 г. осуществить точное измерение расстояний на перуанской территории был в состоянии только штурман корабля. Соответственно до сих пор никто не пытался точно определить границы территории Писарро. И можно было только догадываться, докуда доходили границы его губернаторства и с какого места начиналась область, подведомственная Альмагро.

Новоприбывшие в инкскую столицу испанцы вскоре поняли, что они явились слишком поздно, чтобы поучаствовать в дележе ее богатств или получить энкомьенды. Несомненно, конкистадоры с завистью смотрели на восемьдесят восемь энкомендеро, которые некоторое время назад приняли решение остаться в столице и теперь стали сказочно богатыми людьми. Многие из них уже сняли с себя доспехи и теперь носили гражданскую одежду: чулки, накидки с капюшонами и шляпы, украшенные модными перьями. Вновь прибывшие же носили заплатанную и заштопанную одежду и не имели ни гроша за душой. Эта последняя группа конкистадоров прибыла в Перу с надеждой, что тут они разбогатеют. Реальность быстро раскрыла им глаза на истинное положение вещей: они осознали, что опоздали по меньшей мере на год, если не больше. Это осознание своего положения довольно сильно ожесточило многих из них.

Ввиду присутствия очень богатого меньшинства испанцев и крайне бедного большинства естественным образом начали возникать политические разногласия и трения. Те испанцы, которым Писарро даровал энкомьенды, естественно, чувствовали себя обязанными ему; те же, кто прибыл вместе с Альмагро, надеялись, что верность этому одноглазому конкистадору, привезшему их сюда, в дальнейшем окупится. Если бы вдруг выяснилось, что Куско располагается на территории новосозданного королевства Альмагро, то тогда те испанцы, которым были пожалованы энкомьенды, потеряли бы на них право. Альмагро наверняка распределил бы их среди своего отряда.

Тот факт, что никто в настоящий момент не знал, какому конкистадору — Писарро или Альмагро — принадлежит город Куско, еще более ухудшал политический климат. Вдобавок присутствие двух самых младших и самых импульсивных братьев Писарро — двадцатитрехлетнего Хуана и двадцатидвухлетнего Гонсало — только создавало дополнительные проблемы. Ввиду того что братья были решительно настроены ни в коем случае не отдавать Куско в руки Альмагро, постоянно растущая напряженность вскоре стала зашкаливать. Летописец XVI в. Педро де Сьеса де Леон писал:

«Хуан Писарро и Гонсало Писарро были более всех остальных возмущены действиями Альмагро, до крайности невзлюбив его… Друзья Альмагро, со своей стороны, уговаривали его не забывать о своих интересах; король сделал его властителем, соответственно Альмагро обладает всеми надлежащими правами, и ему следует как можно быстрее заполучить уже посланные королевские указы и начать распоряжаться территорией, которую король определил ему в губернаторство».

Сьеса де Леон заканчивал словами: «Отныне стали существовать две фракции: одна примкнула к Писарро, другая к Альмагро».

Острые разногласия по поводу того, кто будет контролировать Куско и прилегающую область, возникли примерно через месяц после прибытия Альмагро. Однажды в марте 1535 г., опасаясь, что Альмагро может захватить всю столицу, двое братьев Писарро вместе со своими сторонниками установили несколько пушек в своем дворце, стоявшем на главной площади, забаррикадировали его, а затем «с явным вызовом появились на площади, готовые устроить серьезную ссору». Такое их поведение настолько разозлило Эрнана де Сото, давнего сторонника Альмагро, что между ним и Хуаном Писарро произошла настоящая стычка. По словам кузена Хуана, Педро,

«Хуан Писарро и Сото сначала перебранивались [сидя на своих лошадях]… после чего Хуан Писарро схватил пику и метнул ее в Сото, который, не будь под ним быстрого коня, оказался бы в результате повержен на землю. Хуан Писарро погнался за ним. Они оба достигли дворца, где жил Альмагро, и если бы люди Альмагро не спасли Сото, он [Хуан] убил бы его, — Хуан Писарро был очень храбрым и решительным человеком… Когда Альмагро и его люди увидели мчащегося Сото и преследующего его Писарро, они схватили свое оружие… и погнались за Хуаном Писарро. В результате представители двух противостоящих друг другу группировок собрались на площади, размахивая оружием».

Лишь благодаря вмешательству только что прибывшего представителя короля, Антонио Тельеса де Гусмана, удалось избежать взаимного смертоубийства. «Если бы христиане схватились друг с другом, индейцы напали бы на тех, кому бы удалось выжить», — писал позднее Гусман королю. Вот как описывал все происходившее Сьеса де Леон: «Все они были полны такой зависти и ненависти по отношению друг к другу, что удивительно, что они все не поубивали друг друга… В этот день был явлен первый разряд гнева между враждующими группировками».

Два месяца спустя, услышав о том, что обстановка в столице настолько накалилась, что недалеко до гражданской войны, Франсиско Писарро спешно направился в Куско. Послание короля, в котором детально формулировались условия разделения Инкской империи, все еще не было доставлено, однако Писарро, стремясь разрядить обстановку, решил договориться со своим бывшим партнером. Им обоим к тому времени было известно, что они завоевали лишь около двух третей территории Инкской империи. Обходя стороной вызывающий острые разногласия вопрос о том, кому принадлежал Куско, Писарро выразил Альмагро свою готовность профинансировать масштабную экспедицию по исследованию и завоеванию южной части империи. Она, естественно, территориально должна была относиться к владениям Альмагро. Писарро, таким образом, надеялся, что посредством спонсирования этого завоевания ему удастся избавиться от своего партнера, начинавшего доставлять ему все большее беспокойство, и одновременно разрядить взрывоопасную политическую ситуацию в Куско. В любом случае на юге должно было быть достаточно золота, серебра и крестьян, чтобы удовлетворить запросы и самого Альмагро, и нескольких сотен его новых воинов.