Александр Усовский - Антинюрнберг. Неосужденные...
По "Питтсбургским соглашениям" между лидерами чешского и словацкого национального возрождения, подписанным в разгар Первой мировой в США, Словакия должна была стать частью вновь создающегося ФЕДЕРАТИВНОГО государства Чехословакия — тем не менее Масарик «продавил» через парламент конституцию, в которой ЧСР объявлялась УНИТАРНОЙ республикой — недовольных же этим словацких политических деятелей официальная Прага незамедлительно объявила «сепаратистами» или «шпионами» (свои пятнадцать лет профессор Войтех Тука получил именно за "шпионаж в пользу Венгрии").
Все поползновения немцев Судет на автономию подавлялись силой оружия и запретами на политическую деятельность.
А уж о подкарпатских русинах и говорить не стоит! В 1919 г. Антанта приняла решение о том, что Подкарпатская Русь войдет в состав ЧСР лишь в том случае, если почти вся власть в крае будет принадлежать Краевому парламенту (не от хорошей жизни, конечно, было принято столь революционное решение — за Карпатами бушевали Советы, и обещать русинам меньшее означало своими руками толкнуть их в объятья большевиков) — и что же? Ни о каком самоуправлении для русинов до самого конца Первой республики ни разу не зашло и речи!
Правда, Прага, надо отдать ей должное, не загоняла недовольных русинов в лагеря (как это делала Польша со своими украинскими "сепаратистами") и даже открыла Украинский свободный университет и сельскохозяйственный институт — но это делалось, по большей части, в пику недружественному северному соседу. Образование русины и украинцы в ЧСР получали, а вот участвовать в управлении собственными землями им запрещалось.
Поэтому к 1938 г. Чехословакия подошла предельно разобщенной политически и национально, межэтнические противоречия усиливались день ото дня. В Судетах все лето шли перманентные стычки между местными боевиками и чешскими полицейскими и жандармами — а учитывая, что протяженность границ республики с Германией составляла 1545 км, можно с уверенностью утверждать, что наличными силами пограничной охраны гарантированно контролировать ее (пресекая любые попытки контрабанды оружия и подрывных материалов) было невозможно, и судетский фрайкор, безусловно, имел возможность получать из-за границы необходимую помощь.
В Словакии ситуация была еще хуже — несмотря на то, что основатель Словацкой народной партии отец Глинка в августе умер, его дело развивалось и крепло. К кризисной осени 1938 г. "Глинковской гвардии" удалось накопить внушительный нелегальный арсенал в шесть-семь тысяч стволов, в том числе даже ручные и станковые пулеметы.
Боевые отряды «народников» де-факто стали властью в сельских районах Словакии. Вот как писал о «Радобране» в августе 1938 г. один из современников:
"Это были молодые сильные ребята, все в черном, чувствовавшие свою полную безнаказанность и считавшие, что делают богоугодное дело. Они были опасной силой в городах и фактической властью в сельских районах, где разъезжали верхом под огромными знаменами с шестиконечными крестами, мертвыми головами и ликами католических святых…
Они не боялись ни полиции, ни жандармов, с которыми были запанибрата…
Без пощады хватали и били всех, кто был против Тисо, оскорбляли чехов «свиньями» и «тыквоголовыми», издевались над евреями, а люди только смеялись и угощали их сливовицей".
То есть власть официальной Праги в Словакии была уже более чем номинальной, а в восточных сельских районах этой страны — и вовсе призрачной.
Чехословакия не могла более существовать в формате унитарного государства, в котором главенствовали чехи, вернее — чешская космополитическая и либеральная верхушка.
В стране, в которой на семь миллионов чехов приходилось три миллиона шестьсот тысяч немцев, три миллиона словаков, семьсот тысяч венгров, четыреста тысяч русинов, около двухсот тысяч евреев и сто тысяч поляков, не велось никакой взвешенной национальной политики — которая заменялась системой запретов, угроз и полицейского насилия. Ни к чему хорошему это не могло привести по определению…
* * *В начале осени тридцать восьмого взорвался, наконец, судетский нарыв — 12 сентября началось восстание тамошнего фрайкора, руководимого Генлейном. Чехам, хоть и с трудом, но удалось подавить открытый немецкий бунт в Хэбе, Стришбро, Марианске-Лазне и других населенных пунктах Судетской области. Тяжелые бои шли в Краслице и Варнсдорфе. В боях активно применялись танки и артиллерия — армия широко задействовала свою мощь в операциях против немецких сепаратистов в Южной Богемии, особенно в Чешском Крумлове.
Первая кровь пролилась; с этого момента ни о каком мирном завершении конфликта уже не могло быть и речи…
Но кровопролитие это было бесполезным — западные союзники приняли решение о невозможности дальнейшего пребывания немецкоязычных районов Чехословакии под юрисдикцией Праги. К тому же правительство Венгрии в августе 1938 г. потребовало передачи ей чехословацких районов с венгерским национальным меньшинством, а 21 сентября польское правительство денонсировало польско-чехословацкий договор 1925 г. о национальных меньшинствах и официально потребовало передачи Тетина и Спиша, где проживали 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов.
Президент Бенеш столкнулся с необходимостью отвечать за свои ошибки двадцатилетней давности, которые стоили теперь его стране так дорого.
И он пошел на признание всех территориальных требований своих соседей — ибо ничего другого он сделать не мог; его Хозяева решили признать законными требования Берлина, Будапешта и Варшавы, а также согласиться с претензиями на автономию со стороны Братиславы и Хуста…
Мюнхенское соглашение между Германией, Италией, Францией и Великобританией было подписано в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г. Германия получала право на аннексию Судетской области, а также тех районов, где немецкое население превышало 50 %. В Судетскую область были введены немецкие войска.
В первых числах октября в Тешинскую Силезию вошли польские войска — ибо Прага согласилась на требования Варшавы относительно территориальной принадлежности Заользья (как называли эту территорию поляки).
6 октября 1938 г. Словакия провозгласила автономию, глава Словацкой народной партии монсеньор Тисо стал премьер-министром первого самостоятельного словацкого правительства, компетентного в самом широком спектре внутриполитических вопросов; фактически и внешнюю политику Словакия начала проводить самостоятельно.
Подавляющее большинство населения Словакии с ликованием встретило перемены в статусе своей страны. "Глинковская гвардия" фактически приняла на себя функции полиции и жандармерии, находившихся в процессе переформирования в словацкую национальную силу.
Уже после фактического прекращения полномочий президента Бенеша Чехословакия, по решению, вынесенному в Вене 2 ноября 1938 г. министрами иностранных дел Германии Риббентропом и Италии — Чиано, передала Венгрии южные районы Словакии и Подкарпатской Руси общей площадью 11 927 км2 с населением 772 000 человек, в том числе города Нове Замки, Ливеце и Кошице.
15 октября 1938 г. президент Бенеш ушел в отставку и невозбранно убыл в Великобританию. Последними его словами были отнюдь не проклятия по адресу Гитлера или Даладье и Чемберлена — равно они не выражали надежду на скорую победу демократии или, что было бы естественней всего, сожаления или раскаяния за свои ошибки двадцатилетней давности, за которые Чехословакии пришлось рассчитываться так дорого. Ничуть не бывало!
Эдуард Бенеш посчитал себя героем, спасшим своих соотечественников от ужасов войны — и не важно, что это была бы война за свой дом; для либерала и космополита умирать за свою Родину есть безусловная глупость и дремучая отсталость.
"Думаю, что мое поведение в Мюнхене было самым выдающимся поступком моей жизни. Мюнхен — самый страшный бой, который я когда-нибудь прошел. Заявляю вполне осознанно, что я победил сам себя, и пожертвовал собой не только ради чехословацкого народа, но и для Европы".
Если ты сам не хочешь защищать свой дом и Родину, то как ты можешь требовать этого от своих союзников?
Почему же Даладье и Чемберлен приняли условия Гитлера?
Ведь на их стороне было безусловное военное превосходство над Германией — тем не менее они сочли невозможным защищать Чехословакию в тех границах, которые были нарезаны ей в Версале, и согласились с немецкими требованиями?
Советский агитпроп очень долго толковал подобную уступчивость желанием буржуазного Запада натравить Гитлера на СССР, направить его агрессию на Восток.
Оставим в стороне тот cyгубo географический факт, что тогдашняя Чехословакия с Советским Союзом не граничила — и остановимся на радикально противоречащем утверждениям советской пропаганды факте. А именно — если бы Франция так страстно жаждала направить "гитлеровскую агрессию" на Восток, то ей достаточно было бы ВЫПОЛНИТЬ УСЛОВИЯ ДОГОВОРОВ между Францией, СССР и Чехословакией (подписанных между СССР и Францией 2 мая 1935 г. и между ЧСР и СССР — 16 мая того же года). И все!
