Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
К обязанностям Главкома Вацетис приступил 7 сентября 1918 года, совмещая их до конца сентября (когда на посту главкома Восточного фронта его официально сменил С.С. Каменев) с непосредственным руководством Восточным фронтом, боевые действия которого позднее Ленин в письме красноармейцам, участвовавшим во взятии Казани, характеризовал как «твёрдые, решительные и победоносные»[603].
При этом (заметил исследователь Ю.И. Кораблёв) обязанности между членами РВСР были распределены уже на первых заседаниях органов военного руководства. Н.И. Подвойский и К.А. Мехоношин стали во главе Высшей военной инспекции, К.Х. Данишевский — Революционного военного трибунала, И.Н. Смирнов стал руководить партийно-политической работой в армии и координировать[604].
В середине сентября 1918 года поправлявшийся Ленин предпринял первые шаги для противостояния создававшейся военной диктатуре. С октября Реввоенсовет Республики пополняется сторонниками председателя Совнаркома. В состав РВСР кооптировал: 8 октября — С.И. Аралова (военкома и начальника Регистрационного управления Полевого штаба РВСР) и И.В. Сталина (наркома по делам национальностей). 15 октября Ленин подсластил пилюлю, утвердив на заседании Совнаркома по предложению Троцкого членом Реввоенсовета Республики контр-адмирала В.М. Альтфатера, командующий всеми морскими силами республики «с подчинением его в оперативном отношении Главнокомандующему»[605]. Следует заметить, что Альтфатер представлял Наркомат по морским делам в Совнаркоме с апреля 1918 года[606]. Таким образом, к семи членам РВСР к середине октября прибавилось восемь — итого, 15.
Троцкий утверждал в мемуарах, что Сталин и его группировка «Склянского атаковали изподтишка», в отсутствие Троцкого. «Ленин, который хорошо его знал по Совету обороны, становился каждый раз за него горой. «Прекрасный работник, — повторял он неизменно, — замечательный работник». Склянский стоял в стороне от этих происков, он работал: слушал доклады интендантов; собирал справки у промышленности; подсчитывал число патронов, которых всегда не хватало; непрерывно куря, говорил по прямым проводам; вызывал по телефону начальников и составлял справки для Совета обороны. Можно было позвонить в два часа ночи и в три, Склянский оказывался в комиссариате за письменным столом. «Когда вы спите?» — спрашивал я его, он отшучивался»[607]. В данном фрагменте безусловной правдой является введение в состав Реввоенсовета Республики Сталина для создания противовеса Л.Д. Троцкому. Несмотря на то, что Склянский был важен и для Ленина — как связующее звено между Совнаркомом и военным ведомством[608] — председатель Совнаркома сознательно провоцировал Сталина на преследование людей своего политического оппонента (Троцкого).
М.А. Молодцыгин попытался представить, насколько удавалось соблюдать принцип коллегиальности в решении вопросов в первый год существования Реввоенсовета Республики. Он подсчитал, что из первого состава (7 человек) во всех 29 заседаниях участвовал только Главком И.И. Вацетис, в 28 — К.Х. Данишевский, в 15 — Л.Д. Троцкий, в 13 — И.Н. Смирнов, в 6 — П.А. Кобозев, в 5 — К.А. Мехоношин, в 2 — Ф.Ф. Раскольников. С приходом пополнения конца сентября — половины октября посещаемость резко ухудшилась. Из тех, кто мог участвовать в 16 заседаниях, С.И. Аралов был 11 раз, В.А. Антонов-Овсеенко — 4, И.И. Юренев — 3, А.П. Розенгольц и Н.И. Подвойский — по 2 раза, В.М. Альтфатер — 1. Максимальное число участников заседаний в 1918 году — 9 человек (из 15) — 13 ноября, минимальное — 2 человека[609]. Количество выносимых на заседание вопросов самое различное — от одного из 32. Наибольшее их число выпадает на заседания, проходившие под председательством Л.Д. Троцкого (15 и 29 сентября 1918 года — 32 и 14; 9 и 10 октября — 24 и 16). М.А. Молодцыгин предположил, что к приходу Л.Д. Троцкого готовилось много вопросов, требовавших решения или мнения председателя и в обсуждении не было необходимости[610].
Телеграммы председателя Реввоенсовета свидетельствуют о том, что на деле Л.Д. Троцкий выступал противником коллегиального принципа принятия решений. 10 октября 1918 года он передал в Арзамас Реввоенсовету Республики из Козлова о неправильностях в отдельных приказах Реввоенсовета. Троцкий привёл в качестве примера назначение начальника военных сообщений В.А. Жигмунта на пост наркомвоенмора, требовавшее, по мнению Троцкого, не утверждения, а лишь занумерования Реввоенсоветом состоявшегося назначения. Также Троцкий обращал внимание членов РВСР на публикацию его приказа в изменённом виде, считая это неправильным (точнее, недопустимым…). Последний пункт этого своеобразного выговора посвящён полномочиям Главкома. Троцкий «напоминал» Реввоенсовету о том, что «за подписью Главкома и одного из членов Реввоенсовета могут издаваться только оперативные указы или приказы, касающиеся отдельных неотложных случаев… Организационного характера приказы должны иметь подпись предреввоенсовета». Троцкий настоятельно потребовал соблюдения «установленного порядка»[611]. Имели место и случаи, когда — напротив — РВСР не утверждал единоличные решения Л.Д. Троцкого[612].
Член ЦК социал-демократии Латышского края К.Х. Данишевский нелегально прибыл в Россию из Риги, очевидно, в конце июля 1918 года; не позднее 3 июля он был принят В.И. Лениным. Председатель Совнаркома расспросил его о положении на фронте, настроении солдат, деятельности большевиков и предложил выступить на V Всероссийском съезде Советов, снабдив, разумеется, «рядом указаний»[613].
Не позднее октября 1920 года Л.Д. Троцкий довёл до сведения ЦК через Э.М. Склянского (сообщение получили Ленин и Сталин), что С.И. Аралов настаивал на смещении К.Х. Данишевского с поста председателя Революционного военного трибунала Республики (РВТР) и назначении запасным членом трибунала А.К. Илюшина. Троцкий поддержал Аралова, указав, что Данишевский «стал в недопустимую сепаратную оппозицию к центру». Троцкий предлагал назначить на пост председателя РВТР свободного от исполнения других обязанностей большевика («может быть, НКЮст выделит такового»)[614].
Коллегии из опытных партийных работников, способных поставить под своё руководство государственный аппарат, в результате создания РВС Республики не получилось: ни один из членов совета не имел опыта, навыка и искуса жизни в эмиграции (за исключением отсидевшего в германской тюрьме перед экстрадицией Раскольникова) и не относился поэтому к элите «ленинской», в то же время никто не имел такого организаторского опыта в России, какой был, скажем, у Свердлова или Сталина. Такую свиту новому «диктатору» Троцкому подобрал Свердлов, допустивший единственный просчёт в отношении Кобозева, целых два дня «руководившего» наркоматом. Сказался и тот факт, что в условиях войны коллегиальная форма руководства военным ведомством не может быть рациональной — требуется чёткое принятие решение и строгая субординация. М.А. Молодцыгин на основе контент-анализа протоколов РВСР показал, как действовал новый «коллегиальный» орган в первый год: на все заседания приходили только дисциплинированный Вацетис и его не менее дисциплинированный комиссар Данишевский[615]. А с октября 1918 года члены РВСР стали работать зачастую в разных местах (кто в Полевом штабе, кто в Москве), да ещё и постоянно разъезжать по командировкам[616]. В итоге Реввоенсовет Республики как коллегия не мог заниматься важнейшими военно-политическими вопросами, для решения которых он создавался. Тот организм, который успешно действовал в масштабе Восточного фронта, был бессилен в масштабе государства.
Простой как правда Главком Вацетис писал позднее (в 1919 г.): «Роль Революционного военного совета Республики. Возглавляющим органом всего военного аппарата является Революционный военный совет Республики. Конечно, этот совет вышел не таким, каким полагали с самого начала. В составе этого совета числится более 10 членов, но, как совет, он почти, что не существует, и если бы спросили кого-нибудь, где находится Революционный военный совет Республики, указать это было невозможно. Реввоенсовет Республики представляет собой расплывчатое учреждение, члены которого разбросаны по всей республике. Реввоенсовет не несёт и ответственности за общую постановку дела, как то установлено на фронтах и в армиях, Революционный военный совет «ин корпоре» не несёт»[617].
28 ноября И.В. Сталин сообщил по прямому проводу В.А. Антонову-Овсеенко о предстоящем образовании под председательством Ленина нового руководящего органа — Совета обороны, который «подчинит себе все действующие комиссариаты и», разумеется, «Реввоенсовет Республики», поставит страну «на военную ногу». Сталин предположил сокращение функций РВСР как следствие образования Совета обороны.
