Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей
Удобным для «омовений» приблизительно до конца XIX века считался район у Бородинского моста.
Дом товарищества «Мюр и Мерилиз»Было отмечено, что у правого берега, выше по течению от моста, река образует песчаную отмель. Ее было хорошо видно до поднятия воды Бабьегородской плотиной. Эта отмель выдавалась далеко вперед, почти до середины реки. Поэтому здесь, ближе к мосту, была небольшая бухта, где прямо с берега хозяйки полоскали белье. Сюда подъезжали подводы для лошадиного водопоя и мытья телег. Вода в бухте была стоячая. Спуск отходов из находившегося на этом берегу Трехгорного пивоваренного завода находился намного выше моста.
Комиссия решила: для постановки городской купальни это место представлялось неблагоприятным по тем причинам, что здесь очень слабое течение и что мостки для купающихся пришлось бы выносить очень далеко, почти до середины Москва-реки.
А вот у левого берега река имела наибольшую глубину. Здесь в нее впадали: речка Пресня, спусковые воды из Лепешкинских бань и фабрики Рыбакова, водосток у Проточного переулка. Лодочные перевозчики говорили к тому же, что по субботам поблизости, с фабрики Прохорова, в воду спускалась краска. Она по поверхности доплывала до самого Бородинского моста и далее еще долго шла лентой вдоль левого берега. Несмотря на это у этого же прибрежья с незапамятных времен были оборудованы торговые купальни. Их выдвигали на середину речного течения, где была наибольшая скорость воды.
И хотя купавшиеся часто видели, как по воде плыли нефть, серовато-зеленые илистые куски непонятного вещества и, чуть выше купален, натуральная краска, соблазн водного омовения в жаркие дни был велик и непреодолим. У некоторых купавшихся здесь после освежавших процедур появлялись серьезные кожные заболевания.
Устраивать новую купальню выше Бородинского моста санитарная комиссия сочла невозможным. А ниже?
Здесь слева вдоль Благовещенской (Ростовской) набережной река принимала, в добавление к обозначенным, еще и стоки из Бирюковских бань. У берега рядом с мостом были расположены пристань и крытая платьемойня. Далее до Большого Вражского переулка имелись два уличных стока: из Тишинских и Благовещенских переулков. При возможном выносе купален до середины реки затруднялся бы регулярный проход судов. За мостом правый берег был занят пристанью станции Общества спасания на водах и небольшим плотом для полоскания белья. От моста до сахарорафинадного завода Генера не имелось никаких спусков в реку, отмель была небольшой, и вода немного чище. Но ниже с этого завода и со следующей за ним аппретурно-красильной фабрики Александрова в реку выливалось бог знает что.
Проведенный Комиссией санитарного врача химический анализ проб выше и ниже Бородинского моста показал, что вода там не содержала в себе разлагавшихся органических веществ животного происхождения, почти не было аммиака, азотной и азотистой кислот.
В такой реке можно было бы купаться. Но, вероятно, только в плотных непроницаемых маске и костюме (лучше — в скафандре), так как вода имела сильный затхлый запах и огромное количество взвесей, которые крепко прилипали к телу.
Подобные неприятности ожидали горожан и в районе Новоспасского моста. Здесь были сомнительные по составу спуски из бань, с заводов и фабрик (по выделке кож, сукна, красильные, прочие), много платьемоен. Поблизости находилось и устье трубы, несущей воду городской речушки Сары, собиравшей на своем пути отработанные продукты других районных заведений. К тому же по середине реки периодически проходили грузовые барки. Вода здесь имела темно-серые осадки, издавала неприятный гнилостный и нефтяной запахи. В анализе были обнаружены еще следы сероводорода и азотистой кислоты, заметное количество аммиака. У людей с чувствительной кожей эта вода вызывала острую экзему.
Санитарная комиссия резюмировала, что ни при входе реки в город, ни на ее выходе из него установка купален была недопустима.
Комиссия сочувствовала населению, которое «не имеет возможности обмываться и освежаться в течение знойного лета в водах городского течения Москвы-реки». Она намеревалась наметить городской план устройства общедоступных бесплатных бассейнов с отделениями холодных душевых.
В то же время торговые купальни на Москве-реке активно работали: в Пресненской части у Бородинского моста, на двух берегах у Крымского, у храма Христа Спасителя и ниже, у Большого Каменного моста, на левом берегу у Москворецкого, Устинского и Краснохолмского мостов.
Эти коммерческие купальни имели раздельные «ящики»: для женщин и для мужчин. Существовавшая плата за пользование ими в торговых купальнях была дифференцированной. 10 и 20 копеек платили за отдельные номера, 3 и 5 копеек — в общих купальнях.
К работе этих купален был неравнодушен даже министр внутренних дел. По его распоряжению действовавшие «Обязательные постановления Московской городской думы об устройстве и порядке содержания торговых купален» были дополнены еще одним пунктом. В нем купанье в коммерческих купальнях от 11 часов вечера до 8 часов утра категорически воспрещалось. Постановление вступило в силу с 1 мая 1901 года.
Той же весной 1901 года содержатель купален на Москве-реке В. А. Лакин подал в городскую управу заявление о своем желании устроить между Большим Каменным и Москворецким мостами, против Фалеевского переулка, «грандиозные ванны-купальни» и первую в Москве Школу плавания. Лакин брал на себя обязательство устройства купальни с особым комфортом, иметь все приспособления и опытных руководителей для обучения плаванию желавших.
В прессе прошло объявление В. А. Лакина о том, что, как и в прошлые годы в его купальнях у Бородинского моста, воспитанникам московских учебных заведений купанье и уроки плавания здесь предоставляются бесплатно.
Большинство же простых москвичей, соблюдая чистоту тела и экономя деньги, купалось летом в жару в открытых местах там, где кому сподручнее было.
Триумфальные ворота у Тверской заставы. Середина XIX века. Литография Ф. Бенуа (из собрания П. С. Романова)Удобно было московским дачникам в Лосиноостровской, где миллионером И. И. Джамгаровым был вырыт глубокий проточный пруд, который банкир соединил с местной речушкой и с Яузой через небольшой канал, шедший непосредственно к линии Екатерининского водопровода. На пруду Джамгаров построил лодочную пристань и купальни…
Наибольшее число несчастных случаев на воде приходилось на берега Москвы выше Бородинского и у Новоспасского мостов. И конечно, чаще всего среди жертв оказывались дети, обитатели ночлежных домов и расхорохорившиеся пьяные горожане.
Нерядовой для Белокаменной случай произошел 18 июня 1910 года на Чистопрудном бульваре. Тогда, смутив всю прогуливавшуюся нарядную городскую публику, крестьянин Г. Ф. Чернышев среди бела дня, раздевшись до трусов, искупался в пруду. Перед своим арестом на вопрос полицейского: «Ты что, с ума сошел?» бедолага ответил: «Идти на реку далеко. Почему не освежиться? Ведь жарко же!» На Чернышева был составлен протокол.
Туалеты
Со стародавних времен москвич, как и любой житель нашей планеты, ежедневно нуждается в отправлении своих естественных потребностей. Проще говоря — в периодическом посещении туалета.
Когда Москва представляла из себя поселение внутри кремлевских деревянных или каменных стен, обывателю в «пикантном» случае ходить далеко не приходилось. Его туалетные проблемы решались в собственных дворах с выгребными ямами. Особых сложностей в обыкновенных пятиминутках не было.
Потом город стал разрастаться пригородами, где были натуральные пустыри, кустарники, высокая трава, огороды… «Сама садик я садила — сама буду поливать». Природа, как могла, помогала каждому.
С годами поселение становилось плотнее, народу — больше, зелень убавлялась. Горожанин мог забрести далеко… Многие москвичи, любившие опрятность у своих владений, ставили на улицах у заборов ушаты с песком или водой: «Пользуйся, добрый человек, или проходи мимо»…
Летели века, но «малые» и «большие» скромные потребности человечества оставались. Жизнь требовала прогрессивного решения бытовых трудностей. Тогда люди изобрели ватерклозеты для общественного пользования.
В некоторых московских путеводителях имелся специальный раздел для облегчения поиска объекта вожделения. Например, москвовед А. И. Левитов в 1881 году решил поместить в своей книге такой абзац:
«Ватерклозеты. Каждый дворник обязан указать всякому это место, чего следует, однако, избегать елико возможно, так как указываемые места большей частью неопрятны. Удобнее всего зайти в первую попавшуюся, только третьего разряда, гостиницу, дав предварительно швейцару или коридорному на чай 5 или 10 копеек. Ватерклозет общий, довольно чистый, — на Ильинке против Биржи сзади Новотроицкой гостиницы в узкой Певческой линии, в проходных сенях, где спуск в подвальный этаж. Есть вывеска. В те же сени можно войти и из Александровской галереи. За вход в шкаф — 3 копейки».
