Дэвид Гланц - Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году
5-я танковая дивизия погибла вся также в ряде окружений. Личного состава совершенно нет. Считаю, что остатки можно искать в составе войск Западного фронта.
84-я мотострелковая дивизия в боях по существу не была, отходила и окружалась несколько раз совместно с частями 16-го стрелкового корпуса.
б) 12-й механизированный корпус — в беспрерывных боях около 20 суток. Первоначально при Кузнецове вводился в бой крупными группами, но без пехоты, без взаимодействия с артиллерией и авиацией. В дальнейшем десятки раз вел частые контратаки и в основном вынес на себе всю тяжесть по прикрытию войск 8-й армии при ее беспрерывном отходе на север.[256] В обеих дивизиях осталось до 80 совершенно изношенных танков и 15–17 бронемашин. Корпус, жертвуя собой, спасал пехоту от полного уничтожения и разгрома. Задачу выполнил хорошо, но сам обескровлен и требует немедленного отвода в тыл и доукомплектования. Военный совет фронта это мое мероприятие утвердил. Основные части механизированного корпуса отведены на восточный берег оз. Ильмень сегодня к утру 11.7.41 г. Однако обстановка потребовала вернуть всю пехоту механизированного корпуса (и артиллерию) с задачей занять район ст. Борок (30 км юго-западнее Новгород) для прикрытия новгородского направления.
Подробные материалы по составу и потерям 12-го механизированного корпуса вручены капитану Кавтуненко для передачи Вам.
в) 21-й механизированный корпус не представляет из себя механизированного соединения, Это мотопехота, а чаще просто пехота, усиленная небольшим количеством танков. По последним данным, 21-й механизированный корпус (по данным генерал-майора Вершинина) располагает только „КВ“ — 25 штук, „БТ“ — 7 штук, „Т-26“ — 4 штуки и „Т-34“ — 3 штуки и действует отдельными мотострелковыми отрядами.
г) 1-й механизированный корпус, по докладу помощника командира 1-го механизированного корпуса по технической части, имеет в настоящий момент меньше 100 танков, 3-я танковая дивизия провела целый ряд тяжелых боев в районе Остров и северо-восточнее. 163-я мотострелковая дивизия действует на отдельном направлении. Командир механизированного корпуса, по сути, дивизий не имеет и „освобожден“ от оперативного руководства дивизиями. Командующему фронтом доложено.
д) С 10.7.41 г. в распоряжение фронта поступила 21-я танковая дивизия 10-го механизированного корпуса. Состав: один танковый полк, мотострелковый полк, артиллерийский дивизион и другие дивизионные части. Танки старые „Т-26“ около 100 штук. Всего с химическими танками — 115 штук.
4. Положение с запасными частями [в связи] с потерей подвижного склада очень острое. По сути дела, нормальное снабжение начинается лишь с 11–12.7.41».[257]
Затем Полубояров привел список причин этой серии катастроф, в число которых входили поспешность ввода в бой механизированных соединений без организации взаимодействия с другими родами войск, потеря управления высшими штабами, плохое управление внутри самих танковых соединений, отсутствие любой воздушной поддержки, плохое техническое состояние ходовой части старого танкового парка (Т-26 и БТ) и хорошо организованная немцами противотанковая оборона и разведка. В итоге Полубояров делал вывод: «Механизированных соединений во фронте нет, имеются лишь обескровленные танковые части, не могущие решать сколько-нибудь серьезные задачи». И далее: «Механизированные соединения и войска фронта не имеют минимально необходимого транспорта. Народное хозяйство дало фронту по мобилизации около 200 машин при потребностях более 10 000».[258]
23 июля 1941 года Лелюшенко, командир 21-го механизированного корпуса Северо-Западного фронта, предоставил полный доклад о состоянии своего корпуса на 22 июня и о его действиях на начальной стадии войны:
«Корпус организационно начал создаваться лишь в апреле 1941 г. с расчетом (по плану Генерального штаба) укомплектования боевой материальной частью не ранее 1942 года…
К началу войны корпус был укомплектован личным составом на 80–90 %, из них до 70 % апрельско-июньского призыва.
Материальной частью корпус был обеспечен на 10–15 % (колесные и специальные машины). На фронт корпус выступил со значительным некомплектом артиллерии, станковых и ручных пулеметов и автоматических винтовок, а также минометов. Большинство 76-мм пушек были без панорам, а малокалиберные зенитные пушки — без дальномеров (были даны за два дня до войны и в процессе войны)».[259]
Лелюшенко жаловался на плохую подготовку офицеров и солдат и заявлял, что из-за отсутствия подготовки и некомплекта вооружения он вынужден был оставить 17 000 бойцов в районе первоначальной дислокации для их дальнейшего обучения. Он заявлял, что на момент составления доклада эти 17 000 бойцов передвигаются в сторону лежащего в тылу Осташкова,
«…испытывая крайние трудности как в питании, так и в обучении: ни 22-я армия, ни любые другие снабженческие органы не хотят снабжать второй эшелон корпуса, считая его чужим, в то же время [они] принимают самые решительные меры к растаскиванию его кадров и материальной части, лишая меня перспективы когда-либо вновь сформироваться в механизированный корпус».[260]
По словам Лелюшенко, за первый месяц боев потери корпуса составили 6284 бойца, или 60 процентов его боевой численности.[261] Потери эти частично были вызваны трудностями, с которыми столкнулся корпус и которые Лелюшенко далее описал:
«Испытывая крайний недостаток в артиллерии, станковых и ручных пулеметах, автоматических винтовках и минометах, средствах связи всех видов (имеющихся средств связи недостаточно даже для организации управления огнем артиллерии), при значительном некомплекте в командном и политическом составе, неукомплектованности штабов, корпус продолжает драться, не снижая своего боевого духа, но долго так протянуть не сможет из-за отсутствия пополнения как людьми, так и материальной частью, в то время как кадры его несут значительные потери».
Полковник Гринберг, временно исполняющий обязанности командира 12-го механизированного корпуса после смерти первоначального командующего корпусом генерал-майора Н.М. Шестопалова, докладывал 26 июля, что его 28-я танковая дивизия вступила в бой без своего мотострелкового полка (из-за неудачного развертывания корпуса и приказов командования военного округа). Разведданные о противнике отсутствовали, радиосвязь не действовала из-за нехватки раций, снабжение оказалось плохим, а недостаток горючего и боеприпасов сковывал последующие войсковые операции. В результате численность корпуса за первые две недели боев упала с 28 832 бойцов до менее чем 17 000.[262] Сопровождающие донесения ярко описывают выход из строя старой техники, в особенности танков, плохое управление и катастрофическое положение с материально-техническим обеспечением.
С другой стороны, полковник Лимаренко, начальник штаба 1-го механизированного корпуса, 2 августа писал про свой корпус, что к началу войны он «был укомплектован личным составом и боевой материальной частью и вполне боеспособным соединением». Несмотря на это первоначальное замечание, далее Лимаренко заявлял, что у корпуса полностью отсутствовали положенные ему подразделения связи и инженерно-саперные структуры и не было ни одного танка KB (20 танков Т-34 были доставлены уже после начала боев).[263] Днем раньше Лимаренко направил подчиненным корпусу частям распоряжения, которые определяли длинный список недостатков и требовали их исправления.[264] Среди этих недостатков он перечислил чрезмерный «формализм» в штабной работе, снижавший боевую эффективность части, некомпетентную работу штабов, плохой или вообще отсутствующий сбор разведданных и плохую связь, которые мешали корпусу вести эффективные действия.
Боевые донесения, касающиеся боеготовности и боевого выступления механизированных войск Западного фронта в начальной стадии войны, менее многочисленны из-за стремительного и полного разгрома на этом участке советских войск и уничтожения или захвата штабных архивов. Однако некоторые документы все же сохранились.
Один из немногих уцелевших докладов дивизионного уровня был подготовлен 28 июля 1941 года генерал-майором танковых войск С.В. Борзиловым, командующим 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса. Борзилов заявлял, что «6-й механизированный корпус… не использовался в целом как механизированное соединение, он перебрасывался с одного направления на другое, находясь [постоянно] под ударами авиации противника».[265] Борзилов жаловался на разрозненное использование в боях его и других дивизий и на невозможность для его дивизии противостоять небольшими объединенным группам немецких танков, пехоты и артиллерии.
