Половецкая степь - Константин Васильевич Кудряшов
Согласно подсчету проф. Артамонова, «расстояние от Воронежа до Медведицы, по «Книге Большого Чертежа» равное 350 верстам, Пимен проплыл в семь дней», а плавание ниже Медведицы совершалось значительно быстрее. Из текста «Хождения Пимена» известно, что от Медведицы до «Серклии» суда Пимена дошли на третий день. Исходя из предположения, что Саркел отождествляется с Цымлянским городищем, и приняв расстояние между Медведицей и Цымлянской равным примерно 425 км, Артамонов вычислил, что в этом случае «скорость движения судов доходила до 150 км в сутки», т. е. мы имели почти втрое большую скорость, чем от Воронежа до Медведицы. В оправдание подобной стремительности движения судов делается ссылка на «быстроту вешней воды»[28], а столь значительное несоответствие в скорости судов на разных участках Дона объясняется тем, что будто бы на протяжении от Воронежа до Медведицы у Пимена должны-были происходить «остановки», замедлявшие плавание, так как «передвижение происходило в стране заселенной», тогда как ниже Медведицы до «Перевоза» у Цымлянской начинался край, «совершенно пустынный и безлюдный»[29].
Если же, напротив, предположить, что Саркел находился где-то у станицы Качалинской, то, хотя в этом случае «Пимен и ниже Медведицы двигался примерно с тою же скоростью, что и раньше», все же и здесь придется допустить на известном участке большую скорость движения, а именно: «миновав 18 мая Саркел, Пимен 22 мая был уже в Азове», и, следовательно, он «расстояние примерно в 550 км сделал в течение четырех суток», проходя в день «более 130 км», тогда как «при допущении Саркела у станицы Цымлянской скорость движения на промежутке от Саркела до Азова падает до 80 км»[30].
Как видно из сказанного выше, при том и другом предположении неизбежно получается большая разница в скорости движения на разных участках Дона; в этом отношении, казалось бы, ни один из вариантов не является убедительнее другого. Но, сопоставляя оба предположения, Артамонов полагает, что «легко» решить, какой из предложенных вариантов больше соответствует действительности, и высказывается в пользу первого, позволяющего отождествить Саркел с Цымлянским городищем, причем упоминаемый в «Хождении» Пимена «Перевоз» на Дону приурочивает к донской переправе, недалеко от левобережного городища, и в общем поддерживает уже изложенные. выше доводы Попова.
Таковы те основания, на которых построен вывод, что будто бы данные «Хождения» Пимена не противоречат отождествлению Саркела с левобережным Цымлянским городищем. Надлежит теперь рассмотреть правильность вычислений и степень убедительности аргументов, отстаивающих это мнение.
Прежде всего расстояние от Воронежа до Медведицы по «Книге Большого Чертежа» составляет не 350 верст, а 389[31]. Неясно также, на основании какого источника и каким путем исчислено расстояние от Медведицы до Цымлы «примерно 425 км». На самом деле это число не соответствует ни «Книге Большого Чертежа» (310 верст), ни действительному измерению, установленному по данным нивелировок (519 км)[32]. Неточно также и вычисление, определяющее расстояние от Качалинской станицы до Азова в 550 верст. В действительности оно составляет около 615 км. Конечно, источником точных сведений о длинах рек «Книга Большого Чертежа» служить не может, потому что в ней подобные расстояния показаны лишь приблизительно, для самой общей ориентировки, пригодной лишь для сторожевых разъездов ц станиц XVI–XVII вв.[33].
Известно, что для измерения на картах длин рек существуют специальные довольно тщательно разработанные технические приемы, наиболее же точный способ для определения длины рек — это измерение их на местности путем съемки и нивелировки. К сожалению, М.И. Артамонов не воспользовался результатами инструментальных измерений длины Дона и счел возможным в своем исследовании положиться на поверхностные и приблизительные расчеты, в которых не уберегся от ошибок в вычислениях, положенных в основу важных научных выводов.
Обратимся к более точным данным по измерению длины Дона, которые приведены в «Материалах Доно-Кубанского управления речного транспорта»[34]. В них расстояние от Воронежа до Медведицы показано равным 620 км. Пимен проплыл его в 7 дней, следовательно, на этом участке пути делал в среднем в день 89 км. Расстояние от Медведицы до Качалинской — 197 км[35]. Если Качалинскую считать за Сарк ел, то Пимен, пройдя эти 197 км в три дня (или в несколько меньшее время), делал, значит, в день в среднем около 70 км. Дальнейшее расстояние от Качалинской до Азова, около 615 км[36], было пройдено Пименом в 8 дней, и, следовательно, на этом отрезке пути скорость достигала в среднем 77 км в день. Таким образом, средняя скорость движения судов, вопреки расчету Артамонова, изменяется мало и колеблется в небольших пределах от 70 до 89 км, что вполне допустимо.
Если же допустить, что Саркел находился около Цимлянской, то в таком случае расстояние в 519 км[37] от Медведицы до Цымлянской — Саркела Пимен прошел в три дня и, следовательно, должен был плыть со средней скоростью около 170 км в день. Столь необычайную скорость движения невозможно объяснить никакой «быстротой движения вешней воды», и полученный результат говорит против отождествления Саркела с Цымлянским городищем.
Путь по Дону от Воронежа до Медведицы и даже ниже до самого «Перевоза» пролегал среди незаселенных пустынных берегов. Это указывается летописным описанием «Хождения», где после рассказа о посадке Пимена и его спутников на суда летопись тотчас же переходит к характеристике местности, расстилавшейся по берегам Дона перед глазами путешественников, и дает следующее картинное ее изображение: «Бысть же сие путное шествие печальной унылниво, бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села, аще бо и быша древле грады красны и нарочиты зело видением места, точию пусто же все и не населено; нигде бо видети человека, точию пустыни велиа, и зверей множество: козы, лоси, волны, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы, орлы, гуси, лебеди, жаравли и прочая; и бяше все пустыни великиа»[38]. Вся эта южная степная окраина русского государства не без основания и в более позднюю эпоху еще носила название «Дикого поля». Южная граница русских поселений Рязанской земли не заходила далее рек Тихой Сосны, Червленого Яра и Битюга[39]; да и то, по замечанию исследователя, «конечно, так далеко к
