Краткая история Бразилии (СИ) - Фаусту Борис
В этих обстоятельствах, когда каждый пятый квадратный километр земной суши является территорией России и Бразилии, наши страны признаны всеми как «легкие планеты», так как располагают около 1,1 млрд га высокопродуктивных лесных сообществ, что составляет 62 % их мировой площади. Из 6,4 % занятой лесами территории Европы 90 % приходится на Россию, которая располагает также 90 % всей азиатской тайги. Из 31 % не тронутых человеком лесов Латинской Америки больше половины приходятся на Бразилию. Обладая относительно менее загрязненными крупнейшими речными системами мира, озером Байкал и другими источниками, обе страны являются хозяевами стратегического запаса пресных вод планеты, нехватка которых ощущается все отчетливей. Эти факторы пока обеспечивают поддержание биоразнообразия и самой жизни на Земле.
Российско-бразильские отношения, таким образом, решительно выходят за рамки межгосударственных, имеют поистине глобальное значение. Став в силу объективных обстоятельств обладателями мирового ресурса жизнеобеспечения, Россия и Бразилия призваны быть его хранителями и содействовать приумножению. Именно это, а не простая принадлежность к так называемым «странам-гигантам», должно способствовать их тесному партнерству в эпоху экологического кризиса. К мировой экологической оси Москва — Бразилиа призваны примкнуть и другие страны, исходя из той роли, которую им уготовано сыграть в деле сохранения природного наследия. Это лесистые Канада, Перу, Эквадор, Колумбия, Венесуэла, Гайяна, Суринам, Франция с ее Гвианой, это США с просторами Аляски, Австралия и Алжир с огромными не занятыми хозяйственной деятельностью территориями. Однако инициаторами и несущей конструкцией такого жизненно необходимого для землян альянса должны стать Россия и Бразилия. Данный подход означает как новое видение российско-бразильских отношений и их значимости в мире, так и новый критерий международного сотрудничества, основанный не на учете величины ВВП, масштабов потребления, объемов сжигаемых углеводородных энергоносителей, а на вкладе в дело поддержания окружающей среды и тем самым ответственности за планетарную стабильность в самом фундаментальном ее значении.
Подобные новации в отношениях Москвы и Бразилиа, несомненно, обогатят деятельность группы БРИКС, а входящие в нее страны, занимающие 27 % земной суши, сосредоточившие 42 % населения мира и 46 % его рабочей силы, к середине текущего века превзойдут по своей экономический мощи державы «Большой семерки». Новая эколого-гуманистическая составляющая российско-бразильских отношений станет основой политики БРИКС в этой сфере, уравновешивая, к примеру, мощную экономическую экспансию Китая в Бразилию и слабо контролируемый рост населения Индии.
Теперь понятно, почему россияне и бразильцы должны и даже призваны знать друг о друге как можно больше?! Доброго пути книге Бориса Фаусту к нашим читателям и заинтересованного у них приема…
* * *В завершение я хотел бы вернуться к упомянутым мною в самом начале «обстоятельствам», побудившим меня взяться за это предисловие. До сих пор круг лиц, занимающихся в России бразильской историей, остается довольно узким. И работа над предисловием к книге Б. Фаусту оживила в моей памяти множество имен, событий, встреч. Случилось так, что мне довелось сделать широко известными в Бразилии и России имя и деятельность академика Григория Ивановича Лангсдорфа (1774–1852), естествоиспытателя и этнографа, путешественника и дипломата, генерального консула в Рио-де-Жанейро (1812–1830), человека, с которым связана не только экспедиция в центральные районы Бразилии (1822–1829), но и целая эпоха российских научных исследований в этой стране (1813–1836). Ныне он, бесспорно, признан родоначальником российско-бразильских отношений, а поскольку ученый проявлял и деятельный интерес к торговым контактам России с Китаем и Индией, то его можно считать и предтечей идеи создания международной группы БРИКС.
Моими предшественниками в изучении дел и трудов Лангсдорфа были отечественный этнограф, участник второй русской экспедиции в Южную Америку в 1914–1915 гг. Генрих Генрихович Манизер (1889–1917) и заведующая отделом Центральной и Южной Америки петербургского Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры) Ноэми Григорьевна Шпринцин (1904–1963). Обоих исследователей объединила принадлежность к научной этнографической школе Льва Яковлевича Штернберга (1861–1927). Первый из них, по-сути, открыл для науки прочно забытое имя Лангсдорфа, потерявшего в 1828 г. в дебрях Амазонии из-за тропической лихорадки память и уже не вернувшегося к научной деятельности, а вторая стала первой исследовательницей находившегося столетие в безвестности рукописного архива замечательного ученого, а также моей наставницей, завещавшей мне, в свою очередь собственный архив.
Лангсдорфа и Манизера сближали, в частности, гуманное отношение к бразильским индейцам, стремление интегрировать их в окружающий мир при сохранении основ аборигенных культур. Посредником между двумя учеными стал в этом бразильский национальный герой, основатель «Службы защиты индейцев» маршал Кандиду Мариану да Силва Рондон (1865–1958), увековеченный в названии штата Рондония. В 1915 г. судьба свела Рондона и Манизера в Рио-де-Жанейро. Получалась в чем-то символическая, но в основном реальная цепь взаимосвязей и взаимовлияний.
В процессе подготовки книги Б. Фаусту к печати выявилась и другая, московская по происхождению, линия взаимосвязей. Перевод ее текста предпринял близкий мне семейный тандем: Людмила Семеновна и Ольга Владимировна Окуневы, дочь и внучка видного советского латиноамериканиста Майи Александровны Окуневой (1922–2005). Л.С. Окунева — известный специалист по истории Бразилии XX в., доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки, директор центра БРИКС МГИМО (У) МИД РФ, ведущий научный сотрудник ИЛА РАН, а О.В. Окунева — кандидат исторических наук, доктор Университета Париж-Сорбонна, научный сотрудник ИВИ РАН. С Людмилой Семеновной, взявшей на себя также труд научного редактора книги Б. Фаусту, меня связывает еще одна очень значимая в отечественной бразилианистике фигура — главный научный сотрудник ИЛА РАН, заслуженный деятель науки, доктор исторических наук, профессор Борис Иосифович Коваль. Он является одним из учителей Л.С. Окуневой и был оппонентом на защите моей докторской диссертации в январе 1980 г., а также руководителем по кандидатской диссертации моего бразильского друга и соратника, более того, брата по духу, профессора Университета в Бразилиа (UNB), безвременно погибшего Маркоса Пинту Браги (1942–1994).
Интерес к книге Б. Фаусту связан у меня также с целой цепочкой личных бразильских воспоминаний и ассоциаций. Так, в начале 90-х годов прошлого века на развалинах фазенды Лангсдорфа Мандиока в муниципии Маже, близ Рио-де-Жанейро я беседовал с археологом Таней Андради, проводившей там раскопки. Оказалось, что она по своему происхождению связана с семьей знаменитого бразильского писателя и мыслителя Эуклидиса да Куньи (1866–1909), автора классического труда «Сертаны», посвященного крестьянскому восстанию в Канудусе в Байе (1896–1897), о котором подробно пишет Б. Фаусту. В истории Бразилии XX в., пожалуй, нет более значимой фигуры, чем Жетулиу Варгас. В свое время для каких-то своих нужд он снимал квартиру в одном из домов Рио-де-Жанейро, построенном на рубеже позапрошлого и прошлого столетий. В 90-х годах там размещалось маленькое издательство, в котором я неоднократно бывал и где готовил к печати бразильские издания своих книг о Лангсдорфе. Кто не знает великого архитектора Оскара Нимейера (1907–2012)?! Мне довелось беседовать с ним в июле 1988 г. в Бразилиа, в доме дипломата Владимира Муртинью и заинтересовать планами публикации наследия Лангсдорфа. А вождь легендарной «Колонны» Луис Карлос Престес (1898–1990)! Нет, я с ним не встречался, но много слышал о нем от моего друга и сына Л.К. Престеса от второго брака, кинематографиста Луиса Карлоса Престеса Рибейро, с которым мы вместе работали над фильмом о побратимстве Ленинграда и Рио-де-Жанейро и которому я бесконечно благодарен за искреннее содействие моим научным планам в Бразилии. Б. Фаусту пишет, конечно, не только о великих сынах своей страны, но и о многих других ее деятелях, например, о президенте Жозе Сарнее, который известен также как писатель. Однако, показывая ему в июле 1988 г. экспонаты выставки «Лангсдорф возвращается», размещавшейся в Министерстве иностранных дел Бразилии, в Бразилиа, я выяснил, что он склонен также и к живописи. Этот список имен и встреч можно было бы продолжать и продолжать… Я, впрочем, надеюсь, что издание книги Б. Фаусту послужит делу укрепления взаимопонимания и расширения всевозможных контактов бразильцев и россиян, а круг российских специалистов по Бразилии будет шириться.
