Перевал Дятлова. О чём рассказали следы (СИ) - Согрин Сергей

    Семён оказался разносторонним спортсменом. Имел хорошие  достижения во многих видах спорта. О его способностях говорит и то, что он в совершенстве владел польским, белорусским и украинским языками. Знаком и с немецким.

   Предо мной интересный документ от 21. 01. 1950 г. Характеристика «на студента 4 курса Золотарёва Семёна Алексеевича, 1921 года рождения, члена ВКПб, Госстипендиата, Академическая успеваемость отличная. Обладает хорошими организационными и педагогическими качествами и навыками. Может быть рекомендован на работу преподавателем физического воспитания или на организационную работу в Комитет физической культуры и спорта, и ДСО».

    В том же 1950 году Семён закончил институт.

    По его окончании выбрал себе профессию инструктора туризма. Детские и юношеские годы, проведённые в живописных предгорьях Кавказа, определили этот выбор.

    И вот ещё один документ от 7 октября 1958 года, т.е. за три месяца до того как Семён обратился к нам. Учётная карточка старшего инструктора туризма Коуровско-Слободской турбазы  Семёна Алексеевича Золотарёва: Имеет второй спортивный разряд по туризму, член КПСС, образование высшее. В его активе 17 категорийных походов, в том числе второй категории - семь.

     Вот кем был на самом деле Семён Алексеевич Золотарёв. И порочить его светлую память никому не дано. Зачем было год назад вскрывать его могилу. Только для опровержения абсурд-ных измышлений лжесвидетелей, что в могиле какой-то двойник, а настоящий Золотарёв жив и живёт в Израиле. И опять  тот же вопрос. Кому это нужно и зачем?

    Не могу обойти стороной предположение некоторых участников дискуссии, что Золотарёв мог быть сотрудником КГБ и выполнял особое задание в группе Дятлова. Тогда почему он сначала договаривался участвовать в нашей группе? Я эту вер-сию исключаю, и родственники Семёна тоже.

    Однако… Без внимания этот штрих оставлять нельзя, хоть никак на трагедию повлиять он не мог. Надо вернуться в эпоху 50-х в нашей стране.

    Это было время всеобщей слежки, подозрительности, шпиономании. На всех граждан в КГБ было заведено досье. Как-то я узнал, что мной интересуются, где обо мне знают больше, чем я сам. Чтоб собрать такой обширный компромат никакого бы штата сотрудников не хватило. Поэтому по всей стране существовала миллионная армия осведомителей. За ними закрепилось название СЕКСОТ (секретный сотрудник). В каждом коллективе, даже самом маленьком, был такой человек. Порой коллегам его удавалось «вычислить». Никакого вознаграждения за это они не получали. Выбранного кандидата на эту роль (как правило, коммуниста) просили с пониманием отнестись к такому заданию, т.к. кругом есть затаившиеся враги, агенты, которых надо помочь выявить. Кто-то усердно выполнял это задание «партии и правительства».

    Мне самому довелось с этим столкнуться. Когда был ещё школьником, отец обнаружил у нас в доме подслушивающего «жучка». По окончании института вышел на работу. Это был небольшой отдел проектного бюро. Не более 15-ти человек. Ко мне подошла одна девушка и предупредила, чтоб я не очень откровенничал с А.Д. Она наш сексот. И действительно, А.Д. милая женщина, общительная, провоцировала на откровенные беседы. А в 70-е годы, когда по роду своей работы приходилось общаться с иностранными туристами, то меня вызвали в КГБ и предложили за ними следить и докладывать об их поведении, контактах с советскими людьми. Время было уже не столь суровое. Я не стал приходить на их вызовы, отвечать на звонки. Так от меня отстали.

    Особое внимание КГБ уделяло студенчеству, это и понятно.

Поговаривали, что в каждой учебной группе мог быть такой  человек, особенно из числа отслуживших в армии.

    А такие братства студентов, как всевозможные клубы по интересам – это контра, требующая особого внимания. Конечно же, никакой контрой мы не были. Но возможность уйти от никому не нужных собраний, демонстраций, пообщаться где-то в лесу с единомышленниками, послушать стихи запрещенного тогда Есенина, попеть песни Визбора, Окуджавы – такое было. Но и там, нет-нет появлялись под видом новичка лжетуристы, которые потом больше нигде не объявлялись. Такие были времена.

     Насколько мне довелось узнать Семёна, думаю, что сексотство это не для его характера и моральных принципов.  

    Не могу не вспомнить всеобщую любимицу нашей секции Зину Колмогорову. Это был «движущий мотор», очень активная, организатор многих дел, ей всегда было дело до всего и всех, готовая  помочь любому. Её лучше знал Рудольф Седов. С ним мы вместе учились в одном классе в школе, а потом путешествовали по Северному и Приполярному Уралу. Рудик написал статью под названием «Тайна, которой не было». О ней я узнал сравнительно недавно. Оказалось, что наша оценка и взгляд на трагедию с группой Дятлова совпадают полностью.

    Седов по окончании института уехал в Магадан, и живёт там  по сей день. Мы все тогда не могли понять его решения.  Получить распределение остаться в Свердловске (мечта многих выпускников), и вдруг - Магадан. Люда Котельникова посвятила ему своё стихотворение.

 Жизни Рудика в Магадане действительно можно позавидовать. Свои путешествия по Северо-Востоку и Камчатке он описал в многочисленных книгах, где много краеведческих исследований. Член Союза журналистов России. За свои спортивные достижения удостоен звания «Заслуженный мастер спорта». Чем-пион и многократный призёр чемпионатов СССР и России. Председатель Магаданского спортивного союза туристов. Свои путешествия совмещал с исследованием ледников Северо-Востока, о которых мало что было известно. За свои открытия стал членом Гляциологической ассоциации ИГРАН, член-корреспондент МАНЭБ. И это всё при том, что оставался инженером-технологом на Магаданском механическом заводе.

    Я не мог не отвлечь читателя от воспоминаний о своем друге. Совсем недавно после долгих лет разлуки (Магадан не Сочи), мы встретились в Москве на телешоу по дятловской тематике.

     Так что же Седов написал в своих воспоминаниях о Зине Колмогоровой.

   «Не могу не сказать о Зине Колмогоровой. Девушка, одарённая от природы красотой, душевной добротой, неутомимым характером, была находкой в туристской секции института. Она вела оргсектор – очень нелёгкую работу. К новичкам относилась как к своим детям, и для каждого находилось у неё приветливое, одобряющее слово. Она излучала положительную энергию во все стороны – такова была её натура. Побывав с ней в походе, уже не возможно было оставить туризм. Все окружающие испытывали её очарование, а я завидовал тем, кто бывал с ней в походах. Во многом благодаря ей успешно проходили наши агитпоходы, импровизированные концерты на сельской сцене. Если Зина выступала, говорила проникновенно, захватывающе, словно желая убедить закоренелых скептиков. Она хорошо училась, много читала, занималась спортом – хотела поспеть всюду. Она спешила жить. Это была удивительная девушка».

З.Колмогорова.

     Годом раньше Зине не довелось попасть в команду, куда был приглашён Игорь Дятлов, на Приполярный Урал.

    И как-то на пятачке у Спортклуба, где мы собирались во время большого перерыва между лекциями, подошла ко мне Зина. Она сказала, что ей бы очень хотелось побывать на Приполярном Урале. А тут такая возможность осуществить мечту в составе нашей группы.