Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Между тем следует сказать, что 20 марта 1946 года в связи с формированием нового состава союзного правительства была проведена его очередная реорганизация, и вместо двух Оперативных Бюро, созданных еще в сентябре 1945 года, было образовано единое Бюро Совета Министров СССР, которое возглавил Лаврентий Павлович Берия, а его заместителями назначены Н. А. Вознесенский и А. Н. Косыгин[22]. Однако это решение стало таким же промежуточным шагом, как и полгода назад, поскольку уже 8 февраля 1947 года вышло совместное Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР «Об организации работы Совета Министров СССР»[23], которое внесло ряд серьезных изменений в порядок работы союзного правительства, что, по мнению некоторых историков (О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, Е. В. Баев[24]), в значительной мере знаменовало собой восстановление предвоенной ситуации, сложившейся сразу после назначения И. В. Сталина председателем СНК СССР в начале мая 1941 года.
Как считают те же авторы, фундаментом этой реформы стало разделение властных полномочий между Политбюро ЦК и Бюро Совета Министров СССР, в результате чего эти два руководящих органа, как и накануне войны, «сблизились по своему статусу». Во многом это стало результатом изменения персонального состава Бюро Совета Министров СССР, куда вошли члены руководящей «семерки» в Политбюро. Данное положение о новом органе исполнительной власти предусматривало, что отныне его главой становится председатель Совета Министров СССР — т.е. сам И. В. Сталин, а членами Бюро — 10 его заместителей: В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, Л. П. Берия, А. И. Микоян, Л. М. Каганович, К. Е. Ворошилов, А. Н. Косыгин, А. А. Андреев и М. З. Сабуров. Таким образом, в Бюро Совета Министров СССР вошли все члены руководящей «семерки», за исключением секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Жданова, который не являлся членом союзного правительства. На практике это означало, что теперь все решения, принятые на Бюро Совета Министров, уже не нуждались в утверждении на Политбюро ЦК и вопрос лишь заключался в том, как конкретно будут разделены сферы их властных полномочий и компетенций.
Согласно данному Постановлению, в ведение Политбюро, помимо важных кадровых вопросов, перешли «вопросы Министерства иностранных дел, Министерства внешней торговли, Министерства госбезопасности, денежного обращения, валютные вопросы, а также важнейшие вопросы Министерства Вооруженных сил», а за Бюро Совета Министров СССР остались в основном вопросы экономики и социальной сферы. В частности, в его прямые обязанности входило рассмотрение «народнохозяйственных планов, бюджета, балансов и планов распределения фондов», подготовка всех соответствующих решений союзного правительства и проверка их исполнения, а также непосредственно ведение всеми «вопросами работы Министерства государственного контроля, Министерства юстиции, Министерства материальных резервов, Министерства трудовых резервов» и других общесоюзных ведомств. При этом полномочия самого союзного правительства во всех экономических вопросах стали отныне настолько широкими, что обычная практика передачи всех правительственных решений на утверждение Политбюро ЦК была также практически прекращена. Позднее, в июле 1949 года, на основании Постановления самого Совета Министров СССР № 3300 его Бюро было преобразовано в Президиум СМ, а количество его членов выросло за счет новых сталинских выдвиженцев: в 1947 году в его состав вошли Н. А. Булганин и В. А. Малышев, в 1948-м — А. Д. Крутиков, в 1949-м — А. И. Ефремов и И. Т. Тевосян и в 1950 году — М. Г. Первухин. Таким образом, к середине февраля 1950 года число заместителей главы союзного правительства, каждый из которых регулярно присутствовал на заседаниях Бюро Совета Министров СССР, выросло до 14 членов, в результате чего этот орган де-факто стал оплотом сталинских «технократов». Кроме того, в состав Президиума в июле 1949 года вошли два министра — финансов и госконтроля А. Г. Зверев и Л. З. Мехлис. И, наконец, 7 апреля 1950 года было создано Бюро Президиума Совета Министров СССР, в которое вошли И. В. Сталин и пятеро его замов: Н. А. Булганин (первый заместитель), Л. П. Берия, Л. М. Каганович, А. И. Микоян и В. М. Молотов[25].
Судя по архивным документам, все заседания Бюро Совета Министров СССР отличались очень высокой посещаемостью. За исключением В. М. Молотова, который довольно часто отвлекался для решения внешнеполитических задач, и А. А. Андреева, страдавшего от резко прогрессирующей глухоты, остальные члены Бюро постоянно присутствовали на его еженедельных совещаниях, где решались многие текущие и все неотложные вопросы развития народного хозяйства страны. Причем, как справедливо отметили многие авторы, это Бюро де-факто стало таким же «закрытым» руководящим органом, как и Политбюро ЦК, но, в отличие от высшего партийного ареопага, заседания которого стали носить все более нерегулярный характер, оно являлось гораздо более устойчивым и дисциплинированным коллективом. При этом в значительной мере само Бюро реально управляло экономикой страны через упомянутые выше отраслевые Бюро СМ СССР, ставшие своеобразным передаточным звеном между всеми министерствами и Бюро Совета Министров СССР, от которого их руководители получали конкретные задания, поручения и сроки их исполнения по курируемым отраслям. Причем за точным исполнением всех этих указаний зорко следил Секретариат Бюро Совета Министров СССР, который сначала возглавлял Управляющий делами союзного правительства Яков Ермолаевич Чадаев, а затем, с марта 1949 года, сменивший его на этом посту Михаил Трофимович Помазнев.
По сути, новая система вовсе не ломала прежнюю систему кураторства союзных министерств со стороны заместителей председателя Совета Министров СССР, но именно она давала в их распоряжение необходимый рабочий аппарат и возможность оперативно решать все важные вопросы подотчетных отраслей через решения отраслевых Бюро СМ СССР, которые также собирались регулярно, в среднем каждые десять дней. Причем полномочия самих Бюро были достаточно широкими, поскольку им вменялись проверка исполнения всех Постановлений Совета Министров СССР, решение текущих вопросов работы подведомственных им министерств и ведомств, подготовка для рассмотрения на заседаниях Бюро самых важных вопросов работы соответствующих отраслей и т.д. Как говорилось выше, тогда же в начале февраля 1947 года было создано восемь отраслевых Бюро: по сельскому хозяйству, по металлургии и химии, по машиностроению, по топливу и электростанциям, по транспорту и связи, по пищевой промышленности, по торговле и легкой промышленности и по культуре и здравоохранению, — которые соответственно возглавили заместители И. В. Сталина по Совмину: Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, М. З. Сабуров, Л. П. Берия, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, А. Н. Косыгин и К. Е. Ворошилов. В каждом таком Бюро было по 8-10 членов, из которых один был членом-контролером, единственной функцией которого стала проверка исполнения всех правительственных решений.
Между тем после двух крайне напряженных послевоенных лет, отмеченных сильной засухой, голодом, отменой карточек и денежной реформой, в самом конце декабря 1947 года состоялось расширенное заседание Бюро Совета Министров СССР, на котором обсуждался проект плана восстановления и развития народного хозяйства страны на новый финансовый год. Практически все союзные министры, прежде всего черной металлургии Иван Федорович Тевосян, транспортного машиностроения Иван Исидорович Носенко и электростанций Дмитрий Георгиевич Жимерин, выступавшие на этом заседании, требовали от главы Госплана увеличить капиталовложения в их отрасли и, напротив, сократить планы производства готовой продукции. Естественно, Н. А. Вознесенский всячески пытался сопротивляться нажиму отраслевых лоббистов, но поскольку прийти к единому мнению так и не удалось, то принципиальное решение вопроса было вынесено на заседание Политбюро ЦК, которое состоялось в рабочем кабинете И. В. Сталина буквально накануне нового года. Судя по рабочему дневнику Вячеслава Александровича Малышева, который именно тогда стал еще одним из заместителей И. В. Сталина по Совету Министров СССР и членом его Бюро, вождь, внимательно выслушав всех своих замов по союзному правительству, дал указание: 1) сократить объем капиталовложений с 60 до 40 млрд. руб., 2) направить средства только на пусковые объекты и расширение старых производств и 3) сделать основной упор на «производство товарной массы и насыщение потребительского рынка»[26]. Таким образом, как отметил профессор В. О. Хлевнюк[27], И. В. Сталин в тот период был крайне осторожен и опасался форсировать экономический рост, поскольку ситуация с выполнением плана 1947 года была не совсем благоприятной, тем более что из-за денежной реформы государственный бюджет потерял порядка 50–57 млрд. руб. Вместе с тем, имея опыт предвоенных пятилеток, вождь допускал очередной мощный рывок, поэтому все же дал руководителю Госплана СССР свое согласие на увеличение (при необходимости) фронта капитальных работ до 55 млрд. руб.
