История первобытного общества - Абрам Исаакович Першиц
Эпоха праобщины, или первобытного человеческого стада, открывается появлением целеполагающей орудийной деятельности и, следовательно, возникновением древнейших людей — архантропов, образующих первые, пока еще слабо спаянные производственные коллективы.
Основным содержанием эпохи является преодоление в процессе трудовой деятельности остатков животного состояния, унаследованных от стада человекообразных обезьян и предлюдей, упрочение социальных связей, а вместе с тем и завершение биологического развития самого человека. Нижняя граница эпохи праобщины остается спорной из-за расхождений в изометрической датировке, верхняя — из-за расхождений во взглядах на социальную организацию времени среднего палеолита и палеоантропов. Еще лет двадцать назад подавляющее большинство советских ученых рассматривало это время как время первобытного человеческого стада, но новые находки показали, что уже тогда начался сдвиг в технике обработки камня, появились искусственные коллективные жилища и явные свидетельства заботы о членах коллектива, т. е. все те явления, которые раньше связывались только с наступлением верхнего палеолита и родового строя. Все это делает правомерным вывод, что верхний рубеж эпохи праобщины должен быть опущен в средний палеолит и время палеоантропов. Правомерным, но не обязательным: физический облик палеоантропов продолжал меняться, следовательно, биологическое развитие еще не было снято социальным. Вопрос поэтому пока остается открытым.
Эпоха первобытной, или родовой, общины открывается возникновением первых прочных форм социальной организации — рода и родовой общины. Именно в это время получает свое наивысшее выражение основная черта формации — последовательный коллективизм в производстве и потреблении, общая собственность и уравнительное распределение. Эти черты особенно ярко выражены на стадии раннепервобытной, или раннеродовой, общины и сохраняются, хотя уже и не господствуют безраздельно, после перехода от присваивающего хозяйства к производящему и превращения общины в позднепервобытную, или позднеродовую.
Эпоха первобытной соседской (протокрестьянской) общины во многих, хотя и не во всех, обществах открывается появлением на смену камню металла и повсюду — прогрессирующим развитием всех отраслей хозяйственной деятельности, ростом избыточного продукта, распространением грабительских войн из-за накопленных богатств. Уравнительное распределение в основном вытесняется трудовым, общая собственность общины начинает вытесняться обособленной собственностью отдельных домохозяйств, родовые связи постепенно рвутся и уступают место соседским. Появляются ранние формы эксплуатации и в соответствии с этим происходит зарождение частной собственности, прибавочного продукта, начинают складываться классы и государство. Нижняя граница эпохи первобытной соседской общины в наиболее продвинутых обществах приходится на время позднего неолита, в менее продвинутых — на время металлов. Верхняя граница — появление классовых обществ и крестьянской соседской общины — перейдена продвинутыми обществами около 5 тыс. лет назад, отставшими в своем развитии — не перейдена и сейчас.
Глава 1
Историография и источники первобытной истории
§ 1. Историография первобытной истории
Представления о первобытности в древности и в средние века.
История первобытного общества — сравнительно молодая отрасль исторической науки: она возникла лишь во второй половине прошлого века. Это, однако, не означает, что и раньше люди не пытались составить себе представление о начальной поре истории человечества. Интерес к своему прошлому возник у людей на самых ранних этапах их развития. Во всяком случае у самых отсталых народов, изучавшихся этнографами, обнаружены устные предания об их далеком прошлом, о деяниях и подвигах предков, о происхождении родов и племен (так называемые генеалогические и этногонические легенды). К глубокой древности относятся и наблюдения за образом жизни соседей, попытки разобраться в том, откуда они появились, заглянуть в их прошлое.
С появлением классового общества первобытные легенды о древнейшем состоянии людей превратились в мифы о «полузверином прошлом» или, напротив, о «золотом веке», когда люди жили без труда и забот, не знали вражды и войн и т. д. Зародыши научной истории первобытности, не оторвавшейся, правда, окончательно от мифологии, наметились у античных греков и римлян, у которых мы вообще впервые встречаем систематическое изложение исторических фактов. Цивилизованный мир для античных историков был ограничен Средиземноморьем, а за его пределами лежали огромные пространства, населенные народами, которых они именовали варварами. У многих из этих народов сохранялся первобытный строй общества.
Варварский мир был плохо известен античным авторам, путешественники редко туда проникали, и их кратковременные и поверхностные наблюдения содержали немало преувеличений и фантастики. И все же именно в античное время появились первые описания первобытных народов, были сделаны ценные наблюдения, сыгравшие впоследствии немалую роль в создании системы представлений о первобытности. Таковы, например, описания скифов, пигмеев и множества других племен и народов у Геродота (484–425 гг. до н. э.), народов Малой Азии у Ксенофонта (430–350 гг. до н. э.), народов Европы и Азии у Страбона (ок. 63 г. до н. э. — 20 г. н. э.), германцев у Цезаря (100-44 гг. до н. э.) и Тацита (ок. 55-120 гг. н. э.) и т. д. Геродот и Страбон заметили, что у некоторых варварских народов существует коллективная собственность. Геродот писал о том, что ликийцы ведут родословную по материнской линии, что женщины у них сами выбирают себе мужей, что сарматские женщины воинственны и выходят замуж только после того, как убьют врага.
Описания этих обычаев, совокупность которых позже получила название матриархата[17], и других фактов, позволяющих судить о первобытности, не привели, однако, античных историков к выводу о возможности с помощью сведений о примитивных народах выяснить доисторическое прошлое самих греков и римлян. Долгое время эти наблюдения оставались лишь регистрацией курьезов.
Все же античные философы пытались представить себе общую картину первобытности и, хотя их гипотезы носили отвлеченный характер, порой высказывали блестящие догадки. Так, великий материалист древности Демокрит (470–380 гг. до н. э.) считал, что первые люди на земле «вели жизнь грубую и звериную, выходя на пастбище и кочуя, они питались обильнейшими естественными кормами земли и случайными плодами деревьев». Он подчеркивал, что необходимость добывать себе пищу, укрываться от непогоды и диких зверей заставляла людей искать способы борьбы с природой: «Борьба за существование научила людей всему». Последователь Демокрита древнеримский философ и поэт Лукреций Кар (ок. 99–55 гг. до н. э.) в поэме «О природе вещей» нарисовал картину развития древнейшего человечества от дикого состояния к изобретению огня, одежды, жилищ и т. д. Он высмеял распространенные тогда легенды о сотворении людей богами, о «золотом веке», с которого будто бы начинается жизнь людей на земле, и утверждал, что люди делали важнейшие изобретения, подгоняемые нуждой. Он предложил деление истории на три эпохи (века) по материалу, из которого изготовлялись орудия труда: каменный, медный (бронзовый) и железный:
Прежде служили оружием руки могучие, когти.
Зубы, каменья, обломки ветвей от деревьев и пламя,
После того была найдена медь и порода железа.
Все-таки в употребленье вошла прежде
