Ольга Чехова - Мои часы идут иначе
Для Ольги Чеховой это был мир, в котором она жила. В книге Валентина Бережкова, известного журналиста, переводчика, работавшего в свое время со Сталиным и Молотовым, «С дипломатической миссией в Берлине. 1940–1941» рассказывается, что на всех правительственных раутах в честь Молотова в Берлине рядом с вождями нацизма постоянно бывали киноактрисы — Ольга Чехова, Цара Леандер и Пола Негри. Ольга Чехова встречалась с Гитлером и Муссолини («он был образованный и начитанный собеседник», — пишет она), Герингом и Геббельсом, дружила с женой Геринга, актрисой Эмми Зоннеман, и пользовалась покровительством ее мужа. Положение примадонны нацистского экрана устраивало ее.
Можно себе представить, как ее артистическая карьера пугала О. Л. Книппер-Чехову. Сразу после окончания войны, спустя две-три недели, в квартире Ольги Леонардовны по улице Немировича-Данченко, дом 5/7, раздался телефонный звонок. Мужской голос просил прийти за посылкой, которую Ольга Чехова послала ей. Старая актриса попросила пойти за ней своего близкого друга, актрису МХАТа С. С. Пилявскую. Когда дома посылку открыли, то обратили внимание на то, что на конверте письма было написано: О. К. Книппер-Чеховой. Письмо было от дочери Ольги Константиновны, адресованное матери. Дочь беспокоилась, что мать срочно вылетела на гастроли в Москву и не успела захватить с собой концертное платье, перчатки и необходимые детали туалета, и вот теперь у нее была возможность с каким-то капитаном советской армии все это переслать в Москву. Ее очень интересовало, как проходят гастроли во МХАТе и виделась ли она с тетей Олей. Ольга Леонардовна была озадачена. Никаких гастролей Ольги Чеховой в Москве не было, никто понятия не имел о ее приезде, а между тем из письма было очевидно, что Ольга Константиновна в Москве и перед отъездом даже своей дочери не сказала правды. Переполох в доме был большой. Еще был жив великий русский артист Василий Иванович Качалов, ближайший друг Ольги Леонардовны, и она кинулась к нему. Качалов был знаком с комендантом Берлина генералом Берзариным, и он решил позвонить ему. Всегда очень любезный, генерал на этот раз был холоден и посоветовал Качалову никогда никому никаких вопросов об Ольге Чеховой не задавать. Все было непонятно и таинственно.
Но в Москве она действительно была, только ни с братом, ни с любимой тетей Олей ей повидаться не разрешили. О своей поездке в Москву в мемуарах Ольга Чехова пишет глухо: «Сначала офицеры доставляют меня в ставку Красной армии в предместье Берлина — Карлсхорст… этой же ночью меня везут в Позен. Из Позена советский военный самолет увозит в Москву». Она пишет, что 26 июля 1945 года вернулась в Берлин. Дата неточна, поскольку из секретных донесений на имя Абакумова очевидно, что 30 июня Ольга Чехова уже была в Берлине. В Москве ее допрашивали. Папка допросов Ольги Чеховой ныне бережно хранится в чеховском музее в Мелихове. Читаешь их — и остаются одни вопросы. Вряд ли только для рассказов о светской жизни нацистской Германии привезли прославленную немецкую звезду, не разрешив ей не только посетить, но даже позвонить своим родным.
По слухам, именно Ольга Константиновна спасла музей Чехова в Ялте и по ее просьбе немецкие оккупационные войска не тронули чеховский дом (а ведь сожгли Ясную Поляну, разрушили Спасское-Лутовиново, где жил Тургенев). Летом 1945 года, приехав в Ялту к Марии Павловне Чеховой, Ольга Леонардовна, Софья Ивановна Бакланова — три старые благородные женщины — стали судорожно уничтожать письма и фотографии Ольги Чеховой, полученные Марией Павловной из Берлина в годы оккупации, а в соседней кухне еще хранились посылки с мясными консервами, присланные из Германии.
Загадка преследовала актрису, все, что было связано с ее жизнью, нуждается в проверке.
В архиве сохранилось письмо Ольги Чеховой, адресованное О. Л. Книппер-Чеховой уже после возвращения из Москвы. «Моя дорогая и милая тетя Оля! Наконец-то собралась тебе написать. Я застряла в Вене. Олечка с мужем и Верочкой живут со мной. Доктор Руст начинает работать здесь, в больнице (муж дочери. — В. В.). Сегодня я навещала Аду с Мариной — и насмеялась до слез, как Ада доит корову. Ведь у них целое хозяйство. При твоей подвижности тебе ведь не трудно нас навестить, и все мы тебя ждем с нетерпением. От Ады, Олечки и Марины ты знаешь все события последних лет. Бедная мама не пережила того, что так ждала, — победы русских. О себе еще мало могу написать, так как переезд меня совершенно замучил. У нас в гостях был Симонов и рассказывал много о Леве. Где ты будешь в следующие месяцы? Пиши и, самое лучшее, прокатись к нам. Так хочется тебя обнять. Олечка и Верочка, Ада и Марина присоединяются к моим сердечным поцелуям. Твоя Оля» (2 августа 1945 года). Это письмо застряло в недрах КГБ и О. Л. Книппер-Чеховой доставлено не было.
Сегодня можно с уверенностью сказать, что еще шли бои за Берлин, когда 30 апреля 1945 года Ольга Чехова была отправлена в Москву. Ею непосредственно занимался начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ комиссар государственной безопасности Виктор Абакумов, впоследствии заместитель министра и одно время министр КГБ в послевоенную эпоху при Сталине. Допросы сохранились. Написаны они от руки. Подробные рассказы о приемах, устраиваемых Герингом, Риббентропом, о встречах с Гитлером, Геббельсом. Вот отрывок: «Точно не помню, в котором это было году, когда приезжал из Югославии король с женой. Кажется, в 1938-м, были большие чествования четыре дня подряд. Весь Берлин был украшен и освещен как никогда. Первый день их принимал Гитлер у себя, потом спектакль (опера Вагнера), второй день на даче у Геббельса в Ланке (по дороге в Шорфхейде — 60 км от Берлина по шоссе на Пренцлау), на третьем приеме я была — это было вечером в 11 часов, и хоть я отказывалась (для меня это было всегда утомительно), пришлось поехать — королевская чета видела меня в фильмах, а королева, как русская, хотела со мной познакомиться. Прием в Шарлоттенбургском дворце был дан Герингом — значит, все было очень богато. В прусском старинном дворце комнаты были освещены свечами в старых люстрах, все присутствующие были в костюмах времен Фридриха Великого. Геринг с женой встречали гостей. После ужина я сидела с королевской парой в саду, говорили о моих фильмах, о моих гастролях, о Художественном театре…»
В интересной по документам книге Владимира Книппера «Пора галлюцинаций» приводится документ, подписанный начальником четвертого отдела Главного управления СМЕРШ: «О. К. Чехова в настоящее время проживает в гор. Берлине, Фридрихсхаген, Шпреештрассе, 2. Вместе с ней проживают: Чехова-Руст Ольга Михайловна, 1916 года рождения, дочь О. К. Чеховой, актриса. Руст Вильгельм, немец, врач-гинеколог, с апреля 1945 года в германской армии, был в плену у англичан, муж О. М. Чеховой, и некто Зумзер Альберт Германович, 1913 года, немец, преподаватель физкультурной академии в Берлине, чемпион по легкой атлетике. Живет у Чеховой О. К. и находится с ней в близких отношениях». Он был моложе Ольги Чеховой на шестнадцать лет. По хозяйству им помогала домработница. Этот документ был написан в ноябре 1945 года, а 22 ноября 1945-го Берия начертал: «Тов. Абакумову, что предлагается делать в отношении Чеховой?» Ответа на этот вопрос нет.
Виктор Абакумов заботился о быте Ольги Чеховой. По его распоряжению ей помогали с продовольствием, бензином для автомобиля, строительными материалами для ремонта дома. В послевоенном Берлине было очень трудно жить. Сохранилась докладная записка на имя Абакумова о том, что «Чехова Ольга Константиновна вместе с семьей и принадлежащим ей имуществом переселена из местечка Гросс-Глинике в восточную часть Берлина — Фридрихсхаген. Переселение произведено силами и средствами управления контрразведки СМЕРШ Группы Советских Оккупационных войск в Германии… Чехова выражает большое удовлетворение нашей заботой и вниманием к ней», — сообщал начальник управления контрразведки СМЕРШ Группы Советских Оккупационных войск генерал-лейтенант А. Вадис. Сохранились письма Ольги Чеховой на имя Абакумова, она называет его «дорогой Виктор Семенович» и спрашивает: «Когда встретимся?» Дело в том, что местечко Гросс-Глинике отходило в зону оккупации американцев, а Чехова хотела переехать под русское крыло, хотя, как докладывали в донесениях с шифром «Совершенно секретно», она с шестого июля стала выезжать на прежнее место жительства в местечко Гросс-Глинике. «Поездки совершает одна или вместе с дочерью и каждый раз просит выделить для сопровождения красноармейца, опасаясь возможного хищения автомашины. Под благовидным предлогом сопровождающие Чеховой нами не выделяются. О своих намерениях и перспективах на будущее разговоров не ведет», — сообщалось в докладных Абакумову. «В доме, где она проживала, была выставлена охрана в составе трех человек из личного состава 17 отделения строительного батальона», — писал генерал-лейтенант А. Вадис.
