Уолтер Лорд - День позора. Второй Перл-Харбор
Промышленность США трудилась из всех сил, выковывая «Арсенал Демократии»: сотни, тысячи новых кораблей и самолетов. Люди работали сверхурочно, порой в две смены, переходили на шестидневную рабочую неделю.
В это же время была четко распределена ответственность между странами на театрах военных действий.
Генерал Макартур был назначен Верховным главнокомандующим союзных войск со ставкой в Австралии. В сферу его ответственности входили Австралия, Филиппины, Новая Гвинея, архипелаг Бисмарка и Соломоновы острова.
Адмирал Нимиц в дополнение к должности командующего Тихоокеанским флотом США стал главнокомандующим всеми силами, расположенными в огромной акватории Тихого океана, включая его северную, центральную и южную части.
После разгрома японцев в сражении у атолла Мидуэй адмирал Кинг, как писали газеты, "стал бить во все колокола": необходимо немедленно развернуть наступление! Задать им жару! Бить их пока они не опомнились!
В итоге адмирал Кинг подписал директиву о немедленном начале наступательной операции против японских сил в южной части Соломоновых островов. Начало операции было назначено на 1 августа 1942 года.
Для высадки на острова была выделена 1-я дивизия морской пехоты дод командованием генерал-майора Александра Вандергрифта. Морских пехотинцев должно было поддержать оперативное соединение Флетчера, ставшего после боя в Коралловом море вице-адмиралом. Контр-адмирал Ричард Тэрнер должен был координировать все вопросы, связанные с высадкой морского десанта. Общее командование должен был осуществлять адмирал Гормли.
25 июня поступило сообщение о том, что разведывательный самолет обнаружил строительство японцами аэродромд на Гуадалканале…
Этот аэродром, будь он закончен, мог стоить союзникам всего Тихого океана, дав возможность японцам в очередной раз перейти в наступление.
Необходимо было спешить.
Кроме того поступили сведения, что японцы готовят очередную вылазку на атолл Мидуэй. Все это вызвало тревогу, заставляя действовать, не теряя времени.
Но тут начались совершенно неожиданные трудности. Никто не мог найти карту Соломоновых островов. Те карты, что в итоге удалось найти, были изданы британским Адмиралтейством в 1897 году. Более новыми считались немецкие карты 1908 года.
Такие карты вызывали, естественно, больше беспокойства, чем уверенности при планировании операции.
Адмирал Гормли стал первым командующим военно-морскими экспедиционными силами после 1898 года, но, к сожалению, оказался неудачником. После окончания первого грандиозного предприятия он мог радоваться только тому, что остался жив.
Гормли добросовестно подготовился к выполнению своей задачи – амфибийной операции на Соломоновы острова. 17 июля он представил на утверждение свой план операции с условным названием «Сторожевая Башня». Это был хороший план, воплотивший теоретические знания и способности прекрасных специалистов, знающих свое дело. Тактическое командование было возложено на адмирала Флетчера, перенесшего свой флаг на авианосец «Саратога».
Что касается адмирала Гормли, то он тоже перенес свой трехзвездный флаг из Новой Зеландии в Наумея, откуда намеревался руководить операцией.
Таким образом закончился подготовительный период.
Тем временем американская морская пехота находилась в полной готовности в Веллингтоне (Новая Зеландия). Единственное, что беспокоило генерала Вандергрифта – это то, что «он знал чертовски мало об объекте, который ему было приказано захватить».
Собственно, также мало были информированы и все другие участники операции
Разведывательные полеты самолетов, ведущих аэрофотосъемку, фактически ничего не добавили к уже имеющимся сведениям. Известно было только, что японцы оккупировали Гуадалканал и строили там аэродром.
Полковник Фрэнк Гэдж, начальник разведки 1-й дивизии морской пехоты, разыскивал, где только мог, бывших жителей Соломоновых островов – плантаторов, старателей, торговцев, проживающих ныне в Австралии и Новой Зеландии, убеждая их сообщить любую информацию, которая могла оказаться полезной.
К сожалению, полковнику удалось найти всего несколько человек, и ничего особо ценного они ему сообщить не смогли.
Но все-таки из их показаний удалось составить, с его точки зрения, довольно цельную картину того, что из себя представляют острова Гуадалканал и Тулаги.
Во-первых, выяснилось, что эти острова, хотя и находятся рядом, совсем не похожи друг на друга.
Тулаги – сравнительно небольшой островок, заросший деревьями, с подступающими к самому срезу воды скалистыми берегами. Лишь в нескольких местах встречались участки низкого берега, где было возможно проводить высадку.
Наиболее важные сведенья содержались в сообщениях о необычно удобных гаванях островков Тонамбоко и Гавуту.
Что касается Гуадалканала, то он находился в 20 милях по другую сторону канала Силарк. Главными достопримечательностями острова, которые стали известны Гэджу, были дожди и малярия.
Подобная скудная информация была все-таки на порядок лучше, чем полнейшее ничего.
Штаб японских сил находился на Тулаги. Штабы подчиненных подразделений были развернуты также на Тонамбоко и Гавуту.
На Гуадалканале строился аэродром. Предполагалось, что всего на островах высадилось 8000 японских солдат и около 2000 строителей.
Наконец, преодолев все преграды и помехи, 22 июля морские пехотинцы, эскортируемые крейсерами и эсминцами адмирала Тэрнера, приступили к генеральной репетиции. В течение последующих трех дней десант высаживался на острове Фиджи,
Репетиция оставила жалкое впечатление даже у самого генерала Вандергрифта. Но запас времени был уже полностью исчерпан.
Десантные силы под эскортом боевых кораблей направились к Соломоновым островам. Находившийся на транспорте «Крисчен Сити» корреспондент Ричард Трегаскис нашел морских пехотинцев после всей неразберихи с «генеральной репетицией» в весьма веселом настроении.
В течение всего дня на транспорте звучала веселая музыка и взрывы смеха.
Капеллан Френсис Келли отслужил молебен, как всегда, в две смены: сначала для католиков, а потом – для протестантов. Желающие могли приобрести сладости в судовой лавке. Проводниками десантников были бывшие владельцы копровых плантаций, хорошо знавшие местность вокруг своих плантаций и характер многочисленных рек, соединяющих плантации с морскими берегами острова Гуадалканал.
Большая часть морских пехотинцев, собираясь на верхней палубе транспорта, любовались солнечными бликами на гладкой поверхности моря, напоминающими им монеты в полдоллара.
Последняя ночь перехода была ясной, море – спокойным. В ночной тиши на палубе слышался только плеск волн под форштевнем судна. Водная гладь местами светилась фосфорическим блеском. У многих возникали мысли о возможных атаках подводных лодок, но до сих пор ни одной лодки не было обнаружено.
Луна, в первой своей четверти, тускло освещала корабли, оставляя на поверхности моря длинную серебристую дорожку. Впереди по курсу и на флангах темнели силуэты крейсеров и эсминцев охранения.
Ночью морские, пехотинцы валялись внизу на трехъярусных койках, но мало кто из них спал.
За десять минут до трех часов ночи десантные силы разделились на две группы: одна направилась к лежащему в стороне Гуадалканалу, остальные продолжали движение к туманному силуэту острова Саво, за которым находился остров Тулаги.
Никто из находившихся на палубах не мог оторвать взгляда от смутно вырисовывающихся громад островов. Удастся ли поймать противника врасплох?
Было 05:30. Начавшийся рассвет осветил все каким-то призрачным серым светом. На авианосцах «Энтерпрайз», «Уосп» и «Саратога» со взлетных палуб срывались самолеты, чтобы быть над указанными целями к началу артиллерийской подготовки.
Десантники сверили часы.
В 06:13 восьмидюймовые орудия тяжелого крейсера «Куинси» послали первые снаряды в направлении мыса Лунга на Гуадалканале. Тяжелые крейсера «Астория», «Винсенес» и «Канбера» откликнулись на этот сигнал мощными бортовыми залпами. Затем самолеты с авианосцев нанесли бомбовые удары по береговым объектам. Десантники в полном боевом снаряжении сгрудились на верхних палубах, ожидая сигнала к высадке.
Где-то, почти у горизонта, были видны оранжевые вспышки взрывов и слышался гул мощных залпов тяжелых корабельных орудий.
Над берегами Гуадалканала и Тулаги поднимались столбы черной земли и бурого дыма. С бортов транспортов были спущены грузовые сети и над морем повисли на шлюпбалках десантно-высадочные средства.
В 06:47 с мостика десантного судна «Невиль» капитан 1 ранга Джордж Эйш, командир транспортного дивизиона, дал судьбоносную команду:
