Вольдемар Балязин - Конец XIX века: власть и народ
Накануне переправы русских войск здесь же произошло сражение, которое многие суеверные солдаты и офицеры заранее считали обреченным на неудачу. Сражение у Зимницы происходило 13 июня, в нем участвовало 13 генералов, да и сам бой под Зимницей длился 13 часов. Однако в опровержение суеверных предположений сражение закончилось победой русских. И десантная операция, затем последовавшая, была хорошо подготовлена и не менее хорошо проведена. Александр переправился через Дунай вместе со вторым эшелоном, а уже через четыре дня саперы стали строить два гигантских моста – «Нижний», длиной в 1215 метров, и «Верхний» – в 1268 метров. 28 июля по обоим мостам началось интенсивное движение войск, которые через союзную Румынию шли на освобождение Болгарии.
Царь назначил командующим передовым отрядом генерала И. В. Ромейко-Гурко, показавшего себя выдающимся полководцем. Столь же блистательным военачальником был и командующий западным отрядом генерал Н. П. Криденер.
Передовой отряд генерала Гурко, состоявший всего из 12 тысяч солдат и офицеров, перейдя Дунай, стремительно бросился вперед и, разбив под Карабунаром турецкую конницу, 25 июня освободил древнюю столицу Болгарии Тырново, а еще через неделю прорвался через Балканы, пройдя Хайнкейским перевалом. Вскоре был занят и другой перевал – Шипкинский, ставший ареной длительных и тяжелых боев с быстро подошедшими сюда турецкими силами.
Александр шел по Болгарии вместе со своей армией. Английский военный атташе полковник Веллеслей, участник этого похода, доносил своему министру: «Царь Александр живет в разрушенном болгарском доме с земляным полом и земляными стенами. Он целые дни посещает раненых, появляясь лишь во время завтраков с двумястами своими офицерами в обширной военной палатке, воздвигнутой посреди поля… Александр выглядит усталым и осунувшимся. И хотя его заставило предпринять эту войну общенародное рвение, не было у него к ней личного вдохновения и был он глубоко озабочен оборотом, который принимала военная кампания».
Находясь рядом с боевыми порядками войск, Александр ежедневно писал Екатерине Михайловне обо всем, что с ним происходит, давая более откровенные оценки событиям, чем в других своих депешах. Так, в одном из писем он сообщал о величайших беспорядках, царивших в войсках благодаря великому попустительству Николая Николаевича, откровенно признаваясь: «Все эти недосмотры заставляют мое сердце обливаться кровью, и я с трудом сдерживаю слезы».
Царь плакал, а русская пресса захлебывалась от верноподданнического восторга, превознося успехи армии и применяемые ею новшества.
Например, в газете «Новое время» так описывались особенности русско-турецкой войны 1877-1878 годов: «Можно с уверенностью сказать, что теперешняя русско-турецкая война окажется, с научной точки зрения, не менее интересною, чем все предыдущие. Насколько можно судить наперед, крупную роль в ней суждено играть конным пионерам. В конные пионеры предполагается брать лишь самых смелых, ловких и решительных солдат. Легко вооруженные, верхом на быстрой лошади, они имеют при себе в мешке за поясом несколько фунтов пироксилина для динамита. Ничтожное количество последнего, положенное на рельсы и зажженное, достаточно, чтобы отнести несколько фунтов железа на большое расстояние и таким образом в одно мгновение испортить всю линию железной дороги. Всадник может слезть с коня, положить заряд под телеграфный столб, зажечь его и снова сесть на лошадь, – все это в течение одной минуты. Несколько бесстрашных наездников могут таким образом в самое короткое время порвать телеграфные проволоки и приостановить всякое сообщение в неприятельской стране».
Но официозная проправительственная пресса скрывала правду о ходе этой войны, когда речь шла о таких событиях, как бои на Шипкинском перевале или под крепостью Плевна. После переправы через Дунай корпус генерала Радецкого подошел к Шипкинскому перевалу. Бои за него были очень тяжелыми и продолжительными, но в сообщениях из штаба Радецкого встречалась постоянная фраза: «На Шипке все спокойно», – хотя из других газет явствовало, что отряд Радецкого обстреливается турками с трех сторон, а солдаты голодают, мерзнут и терпят великие мучения. Однако русская армия в боях за Болгарию проявляла массовый героизм и отличалась высокими чувствами гуманизма и сострадания к угнетенным турками христианам.
В действующей армии находился и храбрый и талантливый офицер – принц Александр Баттенбергский, доводившийся императору племянником по его жене Марии Александровне. В 1877 году Александру Баттенбергу было 20 лет, и он делал на военном поприще первые шаги. Родившись в Германии, он там же получил и военное образование, едва успев к 1877 году закончить офицерское училище в Дрездене. В русскую армию он пошел не просто добровольцем, а ревностным поборником идеи освобождения Болгарии, поэтому храбро дрался и на Шипке, и под Плевной, где русскую армию постигла первая неудача. Осман-паша разбил войска великого князя Николая Николаевича, после чего турки, овладев инициативой, нанесли еще один сильный удар. Александр отдал приказ об отступлении и перенес свою ставку в деревню Горний Студень, лежавшую в 25 километрах от Дуная. Отошли на север и штаб-квартира Николая Николаевича, и войска Гурко, оставившие перевалы.
Занятый с рассвета до глубокой ночи, Александр тем не менее почти каждый день писал Долгоруковой. Его письма к ней – убедительное свидетельство того, что их отношения стали не только серьезнее и глубже, но приобрели и новое качество: Екатерина Долгорукова была для Александра тем же, чем Екатерина I для Петра Великого в Прутском походе – его опорой, надеждой и хранительницей его откровений. Вечером 8 июля 1877 года, когда первый приступ русских был отбит, царь писал Екатерине Михайловне. «Величайшая ошибка заключалась в том, что генерал Крюденер, зная численное превосходство турок, решился все-таки их атаковать, исполняя полученный приказ». Истинным виновником был Николай Николаевич, отдавший приказ, но Александр даже Долгоруковой не признался в этом. «Если бы он, – продолжал Александр, – имел мужество ослушаться приказа, то он сохранил бы более тысячи человеческих жизней и избавил нас от полного поражения».
Сообщив Долгоруковой о военных делах, царь делится с ней и новостями дипломатическими: «Сегодня утром я получил более удовлетворительные известия из Лондона… Англичане совершенно изменили тон и готовы оказать давление на Турцию, чтобы заставить ее просить у нас мира на условиях, которые мы предложим. Боюсь только, что разгром под Плевной даст им возможность вновь изменить тон и сделает турок еще более заносчивыми».
После второго неудачного приступа Плевны, произошедшего 18 июля и еще более кровавого, чем первый, пришлось просить о помощи румын, тут же приславших 40-тысячный корпус под командованием князя Карла Гогенцоллерна, правившего Румынией с 1866 года под именем Кароля I. Это стабилизировало положение, но не переломило xoд войны. Стремясь к победе, русские войска 31 августа начали третий штурм Плевны, но и он был отбит с огромными для русских потерями. Удрученный этим, Александр писал Долгоруковой: «Господи, помоги нам окончить эту войну, обесславливающую Россию и христиан. Это крик сердца, который никто не поймет лучше тебя, мой кумир, мое сокровище, моя жизнь!»
1 сентября Александр созвал военный совет, который принял решение продолжить войну. Расчет строился на том, что осажденный турецкий гарнизон Плевны рано или поздно сдастся на милость осаждавших, так как у него на исходе было продовольствие, а подвоз давно уже был перекрыт русскими войсками. Правда, приближавшаяся зима ставила и русских в очень тяжелое положение, но русское командование рассчитывало, что у его солдат терпения и способностей пережить голод и холод больше, чем у кого бы то ни было. Время показало, что генералы Александра II оказались правы. 28 ноября 38-тысячный гарнизон Плевны вышел из крепости, предпочтя смерть в бою смерти от голода. Они пошли на прорыв русских и румынских позиций, но были остановлены и подвергнуты мощнейшему артиллерийскому обстрелу. И лишь тогда их тяжело раненный Осман-паша согласился на капитуляцию. Осман-пашу отправили в Бухарест, а Александр приказал отслужить в крепостной цитадели благодарственный молебен и после этого щедро осыпал победителей орденами и другими наградами.
После взятия Плевны стало ясно, что в войне наступила новая фаза. Наиболее трудное, как правильно считал Александр, осталось позади, и он мог позволить себе оставить армию. Накануне нового, 1878-го года Александр и Екатерина Михайловна отправились в Петербург. А русские войска в 20-градусный мороз, сбивая турок с хорошо укрепленных позиций, перешли Балканы и вступили в Центральную и Южную Болгарию. Через месяц турки запросили перемирия, но Александр приказал продолжать наступление, и 19 января 1878 года передовые отряды Гурко и молодого генерала М. Д. Скобелева оказались всего в 30 километрах от Константинополя, реально угрожая вторжением в столицу Турции.
