Александр Тюрин - «Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля»
Такой высокий уровень мобилизации объяснялся участием в походе практически всех взрослых мужчин ханства.
В походах крымского калги (наследника престола), без привлечения отрядов из других татарских юртов, участвовало до 40–60 тыс. воинов. Для походов ханских сыновей собиралось 15–20 тыс. воинов. В набегах улусных мурз участвовало от нескольких сотен до нескольких тысяч воинов.
Поскольку крымские татары в основном грабили небольшие населенные пункты, деревни и села, то самое ценное, что они могли там взять, это были люди. И в первую очередь дети, которых удобнее всего перевозить.
«Главную добычу, которой татары домогаются во всех войнах своих, составляет большое количество пленных, особенно мальчиков и девочек, коих они продают туркам и другим соседям. С этой целью они берут с собой большие корзины, похожие на хлебные, для того чтобы осторожно возить с собой взятых в плен детей; но если кто из них ослабеет или занеможет на дороге, то ударяют его оземь или об дерево и мертвого бросают», — читаем у Флетчера.
Согласно описанию Ключевского, крымские татары, войдя узким клином в русские пределы и углубившись на несколько десятков верст, разворачивались затем широким веером и возвращались назад, захватывая людей.
На пути возвращавшихся «с победой» варваров оставались трупы обессилевших и убитых пленников, тела детей с размозженными головами. Обычно неэмоциональный историк Багалей пишет о том, как крымские воины «бесчестят жен и девиц в глазах мужей и отцов, обрезывают детей в присутствии родителей, одним словом совершают тысячи неистовств… Пленники отвозятся в Крым, Константинополь, Анатолию (Малую Азию) и другие страны. Поделив пленных, татары уводят их в улусы и продают в рабство».[11]
Кочевой «насос» высасывал и без того редкое население южнорусского порубежья.
Герберштейн, посланник Габсбургов, свидетельствует о невероятном количестве угнанных в рабство во время крымского набега на Русь в 1521 г.: «Частью они были проданы туркам в Кафе, частью перебиты, так как старики и немощные, за которых невозможно выручить больших денег, отдаются татарами молодежи, как зайцы щенкам, для первых военных опытов; их либо побивают камнями, либо сбрасывают в море, либо убивают каким-либо другим способом».
Крымское ханство стало представлять опасность для Московской Руси в начале XVI в. Именно в это время переходят под власть Москвы верховья Оки, а с падением Большой Орды исчезает общий враг Крыма и Москвы.
Антимосковский поворот Крыма моментально замечен и усилен Польшей. В1506 г. начинаются контакты междуханом Менгли-Гиреем и польско-литовским королем Александром. В следующем году ханские послы приглашаются в польскую столицу, где подтверждают, что с весны крымские войска действуют против великого князя Московского. Союзнические отношения Литвы и Польши с Крымом можно назвать политико-коммерческими, потому что предусматривают регулярное материальное стимулирование хана.
Согласно крымско-польско-литовскому соглашению 1507 г., заключенному уже с королем Сигизмундом I, хан Менгли-Гирей «готов быти приятелю короля приятелем, а неприятелю неприятелем и вместе с людьми его милости короля польского и великого князя литовского Сигизмунда своими людьми и детьми всести на конь против всякого неприятеля, и подмогой быти на того неприятеля московского».
В том же году одновременно с началом русско-литовской войны состоялся первый крымский набег на Московскую Русь. Летом крымцы взяли и разграбили города Белев и Козельск, к чему московские воеводы были совершенно не готовы.
Соглашения Бахчисарая с польской короной, подчинение Крыма и Казани турецкой политике, растущая неприязнь Османской державы, уже увидевшей в Москве угрозу своим балканским владениям и своей восточноевропейской экспансии, ознаменовали новую политическую реальность, которая стала определять события между Окой, Волгой и Черным морем.
Но главной причиной московско-крымского конфликта было противостояние двух хозяйственных систем. Русской и кочевой.
С одной стороны, производящее хозяйство оседлого населения, опирающееся на земледелие. С другой — кочевое скотоводство.
Земледелец может прокормиться уже с 0,5 га пашни, кочевнику-скотоводу требуется 100 га пастбищ[12] (одному кочевнику надо столько же земли, сколько 200 крестьянам).
С одной стороны, продвижение растущего русского населения из малоплодородного междуречья верхней Волги и Оки на плодородные степные земли. С другой — спрос кочевых сообществ на постоянный приток военной добычи и особенно рабов (набеговое хозяйство, вероятно, можно рассматривать как вариант присваивающего).
С XVI в. османский рынок увеличил этот спрос многократно, поскольку снабжал кочевую верхушку предметами роскоши в обмен на живой товар. Османский рынок рабов удовлетворял и спрос западноевропейских потребителей. (До перехода Крыма в вассальную зависимость от Стамбула итальянские купцы самостоятельно занимались работорговлей в своих факториях на Черноморском побережье.) Историк В. И. Ламанский, изучавший архивы Венецианской республики, писал: «Русские рабыни встречаются еще в XV веке в разных городах Италии. Немало было русских рабов и у мамелюков в Египте. С конца XVI века, в XVII и даже XVIII столетии Венеция и Франция употребляли русских рабов на военных галерах как гребцов-колодников, вечно закованных в цепи. Кольбер особенно не жалел денег на покупку этих рабов на рынках Леванта…»[13]
На «крымской украйне» российского государства находились Северская земля, Заокско-Брянский край (Верховская земля), Тульский край, Рязанское княжество. Причем наиболее уязвимой с точки зрения ландшафтов и растительности был Тульский край, через который потоки грабителей могли хлынуть и на соседние участки фронтира. Здесь проходили шляхи Муравский и Изюмский.[14]
На протяжении почти трех веков русское государство создавало сложную и затратную систему обороны от набегов.
В конце 1500-х гг., после нападений Менгли-Гирея, Москва заводит весновую службу, начинается строительство оборонительной черты вдоль Оки, создается лесная стража, ведется сбор посошной рати (ополчения) на сторожевую службу. Но первое время оборона от набегов выглядит малоэффективной.
В 1512 г. Крым по договоренности с поляками срывает поход русских войск на Смоленск.
В марте калга Мухаммед-Гирей ходил на северские земли вместе с литовскими войсками под командованием киевского воеводы А. Немировича и каневского старосты Е. Дашкевича. Чернигов, Стародуб и Новгород-Северский выстояли, но крымцы увели в плен 80-100 тыс. человек.
В мае дети Менгли-Гирея Ахмат-Гирей и Бурнаш-Гирей «пришли безвестно со многими людьми на великого князя украины, на Белев и на Одоев, и на Воротынск, и на Олексин», обогнув направлявшееся к Стародубу московское войско. В июне крымцы снова разоряли Северскую землю, а в июле Ахмат-Гирей ходил на Рязань. Этот последний рейд был остановлен выдвижением московских воевод из Тулы во фланг движущейся на Рязань орде. Впрочем, и на этот раз крымцы взяли большой полон и беспрепятственно ушли с добычей в Крым.[15]
С этого года, стоившего таких потерь, великий князь Московский «утвердил землю своими заставами», началась «роспись» воевод по пограничным с Диким полем крепостям, расположенным на Оке и Угре. Рубеж этот назывался берегом (вот такой берег у Руси, далеко не морской, как у всех «приличных» стран).
Воеводы с полками встали в Кашире, Серпухове, Тарусе, Рязани, с 1513 г. — в Туле.
На берег пришли отряды воинов из самых разных русских городов, так, например, люди из северного Устюга прибыли на место впадения Угры в Оку.
1512 г. датируется «Наказ угорским воеводам», фактически первый устав русской пограничной службы, описывающий принципы размещения полков на линии берега. Он предусматривал как оборону на широком фронте, опирающуюся на «береговые» укрепления в долине Оки, так и наступательные действия «легких воевод» в поле.
Книги Разрядного приказа, бывшего, по сути, главным штабом обороны, показывают, что русские пограничные силы состояли тогда из детей боярских, посошных людей (крестьян), пищальников (горожан, посадских).[16]
Владельцы бывших уделов, князья Воротынские, Одоевские, Вельские и т. д., в это время уже вливали отряды своих ратников в московские полки.[17]
В 1515 г. хан Магмет-Гирей выдвигает России широкие политические требования: отдать Крыму восемь северских городов и вернуть Смоленск «обиженному» Сигизмунду.[18]
Сообща с крымцами в Северской земле действуют литовские отряды, возглавляемые Г. Немировичем и Е. Дашкевичем, вместе они берут большой полон.
