Сима Чиркович - История сербов
Введение.
Время, пространство, люди
Понять и описать возникновение отдельного народа и его судьбу стало значительно труднее, с тех пор как исчезла вера в «дух народа», а его происхождение или язык перестали рассматриваться как сущностная, вневременная черта народной самобытности. Если воспринимать народ как некую общественную группу, то придется признать, что он подвержен постоянному изменению, постоянному движению. И тогда народ не может ни в одном из исторических мгновений представлять собой нечто завершенное и ограниченное; о нем нельзя сказать, что численность его уже не растет или не сокращается, что уже не возрастает или не ослабевает связь, удерживающая вместе его представителей, что народ уже не меняет своего представления о том, что именно составляет его индивидуальность и чем он отличается от других, что его культурно-обрядовая жизнь уже не изменяется и т.д. и т.п.
Изменения, существенные для сохранения и развития некоторой группы, могут произойти и происходят во все века, поэтому вовсе не верно мнение, что для истории народа значимы только древнейший и современный периоды, как обычно принято думать. Этот процесс не охватывает каких-то особенных, «привилегированных» сфер жизни, меняющихся скорее и прежде, чем другие, таких, как демографический рост или спад, или миграции, или изменения в языке, — далеко идущие последствия для развития народа могут иметь происходящие изменения в экологической ситуации, структуре общества или культуре. В поисках фактора, определяющего сущность народа, ученые обнаружили сходное переплетение самых разных исторических факторов, наблюдать и исследовать которые необходимо в их естественном сопряжении на протяжении многих столетий.
Говоря о сербах, как и о других балканских народах (за исключением греков), можно утверждать, что пространство, на котором они развивались, весьма мало известно вне их круга и круга их ближайших соседей. Это обстоятельство дополнительно затрудняет понимание сербской истории, долгой и сложной, переменчивой и, как далее будет видно, незаконченной. Стремясь облегчить терпеливому читателю ее постижение, мы стремились в данном введении посмотреть на многие второстепенные факты и события местного масштаба, а также на разного рода специфические проблемы сквозь призму общих проблем, главных событий, лучше известных фактов. Поэтому сначала будут кратко охарактеризованы основные эпохи сербской истории вместе с доминирующими политическими, культурными и историческими факторами, каждый из которых имел свое значение для истории народа в целом, затем мы остановимся на географических особенностях тех земель, которые были естественной сценой сербской истории, и, наконец, охарактеризуем народы, среди которых происходило развитие сербов.
Эпохи развития сербского народа
Название сербы связывает представителей нынешнего сербского народа с одним племенем в составе праславянской общности и с эпохой Великого переселения, когда часть этого племени переместилась далеко на юг, на территорию Римской империи. Память об этой племенной миграции осталась в названиях некоторых городов в современной Польше, а также на обширной территории современной Германии, где вдоль рек Эльба (Лаба) и Сала простирался limes Sorabicus и где вплоть до XII в. находились политические союзы сербов (surbi, sorabi, zribia). На одном из маленьких участков бывшей территории сербов до сих пор живут их далекие потомки — лужицкие сербы.
Крайне скудные данные того времени не дают нам представления о том, чем различались между собой славянские племена, как и о том, в чем заключалась самобытность сербов. Связывает ли еще что-нибудь, кроме названия, представителей так сильно удаленных друг от друга во времени и пространстве групп? Когда-то подразумевалось, что эта связь заключается в общем происхождении: бытовало представление, что народ численно приумножался, подобно большой семье, и сохранял самобытность благодаря своему культурному наследию. В эпоху романтизма появилось новое верование, согласно которому каждый народ обладает «народным духом», что, в свою очередь, находит выражение в языке, обычаях и народном творчестве. Однако для лужицких сербов, которые являются потомками сербов с севера, а также для сербов с Балканского полуострова вряд ли возможен общий «народный дух». По данным лингвистов, «в кругу славянских языковых типов лужицкие и штокавские говоры являются по своим особенностям самыми далекими друг от друга» (Павле Ивич[3]). Итак, языковые данные не подтверждают мнение о возможной генеалогической связи между сербами с Балкан и сербами с Лабы; или же мы должны предположить, что за столетия, прошедшие после переселений, язык фундаментально изменился даже в самых своих стабильных элементах.
Во всяком случае, большие расстояния, разделившие племена по завершении переселений, прервали и сделали невозможными связи и взаимовлияние северных и южных славян, при том что последние еще некоторое время помнили о своем северном происхождении. Но в отличие от пространственной и временной разобщенности с предками с севера пространственная и временная преемственность между племенами сербов, поселившихся на Балканах, и сербским народом, который развился здесь в следующих столетиях, сомнений не вызывает. Становится таким образом ясно, что естественной отправной точкой истории этого народа является его переселение на Балканский полуостров в VI–VII вв. н.э.
Такое позднее и скромное начало истории сербов не могло, однако, удовлетворить патриотическую публицистику. Начиная с середины XIX в. стали появляться авторы, оспаривавшие факт переселения и представлявшие сербов автохтонными жителями не только Балканского полуострова, но и значительной части Европы и Малой Азии. Для некоторых из этих авторов все славяне были потомками сербов, ведущих свое происхождение еще с времен строительства Вавилонской башни. Такая псевдоисторическая литература не исчезла и сегодня; в последних публикациях этого направления сделана попытка сместить сербскую историю в глубокую древность, где открывается простор для необузданной игры фантазии.
Несомненно, сербы принесли с собой на Балканы славянское наследие: язык, материальную культуру, языческую религию и легенды о происхождении. Древнейшая материальная культура известна очень слабо, поскольку археологические данные для каких-либо выводов непригодны: поселения первых славянских переселенцев с точки зрения археологии нельзя отличить от других поселений, они не видны, неузнаваемы. О религиозных представлениях можно смутно догадываться по именам языческих божеств, сохранившимся в топонимике и в литературных произведениях позднейших времен. Имена божеств и топонимы свидетельствуют о связи религии сербов с религией остальных славян, но этих данных недостаточно, для того чтобы говорить о различиях в религиозных представлениях отдельных племен. Вопреки усилиям исследователей до сих пор невозможно достоверно сказать, кто был верховным богом сербского языческого пантеона.
Легенды о северном происхождении и переселении встречаются не только у сербов, но и у их соседей хорватов: и у тех, и у других они сохранялись до X в. и стали известными благодаря тому, что были записаны в научном сочинении византийского императора Константина Багрянородного (Порфирогенета). Первые столетия после переселения сербов являются в полном смысле «темными веками», в которых невозможно распознать ни один элемент сербской индивидуальности, кроме имен и легендарных сказаний о происхождении правящих родов, — однако все, что о них известно, мы знаем по свидетельствам других народов.
Первым эпохальным переломом в истории сербов стала христианизация (около 870 г.), принятие религии Писания, сопровождавшееся созданием особых алфавитов, приспособленных к славянским говорам (глаголица и кириллица). Тем самым был заложен фундамент для развития культуры и литературы. В литературе, первоначально состоявшей только из богослужебных книг, вскоре появилась поучительная христианская литература, а затем деловые документы и художественные произведения. Таким образом, вместе с крещением и письменностью у сербов появилась возможность сохранять свою историческую память и самосознание, а вместе с тем и сохраниться как народ.
Вместе с языческими верованиями первые христианские миссионеры вытесняли и племенные обычаи и традиции, устраняли различия между племенами, коренившиеся в язычестве. Но, с другой стороны, с распространением христианства возникали новые различия, связанные с деятельностью разных миссионерских центров: это различия в языке богослужения, в формах письменности (кириллица и латиница), которые впоследствии распространятся на духовную культуру вообще и существенно повлияют на процессы дифференциации и интеграции этнических групп на Балканах.
