О. Генри - Хетты
Глава I. Очерк истории
1. Древнейший период
Мы видели, как поиск хеттов шел из Палестины через Сирию, пока в 1907 г. в Богазкёе на севере Малой Азии не была открыта столица «страны Хатти». Этот последний этап знаменателен, ибо долины Сирии находятся в резкам контрасте с гористой родиной хеттов. Малая Азия (Анатолия) представляет собой высокое плоскогорье, подымающееся от Эгейского побережья на западе к внушительным горным грядам Восточной Турции: тектонически это часть горной системы, простирающейся на восток, а затем на юг, к границам Индии. Если смотреть со стороны сирийской равнины, то эти северные горы образуют мощную стену, известную еще римлянам под названием Тавра. Античные географы считали, что Тавр делит все, что лежит к востоку от Средиземного моря, на «внутреннюю» и «внешнюю» (т. е. северную и южную) половины. Однако если смотреть с анатолийского плато, то вид на юг преграждается только западным отрогам Тавра. На востоке доминируют другие горы, и в первую очередь высокий конус потухшего вулкана Эрджияс Дага, древнего Аргея, возвышающегося на 12000 футов с лишним, а за ним цепь гор Антитавра, отходящая вкось на северо — восток от Тавра и вливающаяся в великий массив восточного нагорья. Этот отрог Антитавра изолирует реки плоскогорья от рек Месопотамии на востоке и рек Киликии на Юге. В центре плоскогорья находится неглубокий водоем, воды которого не имеют выхода к морю и просачиваются в соленое озеро (по-турецки Тузгёль). Далее к северу идет подъем, доходящий до ряда полеречных хребтов, идущих от восточного массива, а затем начинается окончательный спуск к черноморскому побережью. Густые леса, орошаемые водой, спадавшей каскадами со склонов холмов, делали эту местность всегда труднодоступной.
Река Кызыл — Ирмак, известная историкам античности как Галис, а хеттам, вероятно, как Марассантия (согласно некоторым новейшим исследованиям, Марассантия не идентифицируется с Галисом. — Примеч. ред.), берет начало в горах на востоке и течет довольно далеко на юго — запад; затем, когда она подходит к соленому озеру, вторичная гряда гор преграждает ей путь, и тогда река изгибается так, что начинает течь в обратном направлении и, прорвавшись через северные горы в северо — восточном направлении, впадает в Черное море. Территория, где жили хетты и с которой мы преимущественно будем иметь дело, включает в себя излучину Галиса в его среднем течении и долину к югу от озера; эта область со всех сторон окружена горами: на востоке — Антитавром и горами за ним, на юге — Тавром, а на западе и севере — рядом разрозненных хребтов. Прибрежные области к северу и югу сюда не включались, а западная половина полуострова, по-видимому, находилась длительное время под властью соперничавшего с хеттами царства Арцава.
Хаттуса, столица хеттов, лежала на северном склоне одного из горных кряжей, там, где плато начинает спуск к Черному морю. Два потока, текущие на север с этих гор по крутым, каменистым руслам, встречаются у подножия склона близ современной деревни Богазкёй. На отроге горы, которую эти потоки огибают с двух сторон; было обнаружено самое древнее поселение в Хаттусе. Оно представляет собой как бы естественное укрепление; отсюда открывается прекрасный вид на долину, защищенную на севере только ближайшей грядой Понтийских холмов, лежащих в пятнадцати милях отсюда. Лежит оно также у скрещения двух самых древних торговых путей: один вел от Эгейского побережья через нижнее течение Галиса к Сивасу и на восток, другой — на юг, от черноморского порта Амисуса (Самсун) к киликийским воротам. Оставалось лишь связать город с этими путями, для того чтобы он стал центром радиально расходящейся сети стратегических дорог.
Историческая «страна Хатти», какой мы ее знаем во II тыс. до н. э., была государством, а позднее империей, созданной царями, правившими из этой горной цитадели. Это царство и его официальный язык стали известны под названием «хеттские», теперь это название укрепилось. Но «хеттский» язык не был местным языком в Малой Азии, и название Хатти дал этой стране народ, обитавший там ранее, который мы называем хаттами. Индоевропейский хеттский язык народа — завоевателя наложился на неиндоевропейский язык хаттов. Предположительно в то же самое время и другие индоевропейские диалекты (лувийский, палайский, ликийский и «иероглифический хеттский») утвердились в других частях Анатолии (см. гл. VI). Таким образом, ни один из этих индоевропейских народов — завоевателей не называл себя хеттами или как — нибудь подобно до появления в местах обитания племен хатти.
Согласно преданию, имевшему хождение около 1400 г. до н. э., Нарам — Суэн, четвертый царь аккадской династии (ок. 2200 г. до н. э.), сражался с коалицией из семнадцати царей, среди которых упоминается царь Хатти по имени Памба. Считается, что другим членом коалиции был царь Амурру по имени Хуварува; полагали, что его имя относится к «иероглифическому» языку. Это позволяет думать, что по меньшей мере одна группа индоевропейских пришельцев уже находилась в области Хатти, хотя и не владела ею. Однако неясно, как интерпретировать имя Хуварува; в самом деле, Амурру не та область, где бы мы могли рассчитывать обнаружить первых индоевропейцев Анатолии. Кроме того, к самому документу в целом надо относиться с осторожностью. Верно, что война Нарам — Суэна с коалицией восставших царей — факт исторический, о котором сообщается в одной из его собственных надписей. Но этот и другие эпизоды, связанные с аккадской династией, стали легендами и постепенно искажались; другая версия этого рассказа имеется на одной из вавилонских табличек, относящихся приблизительно к 1700 г. до н. э., причем имена в обеих версиях не совпадают. Поэтому рискованно использовать этот или другой подобный текст в качестве исторического документа.
Подлинная история хеттов начинается в Анатолии около 1900 г. до н. э. с прибытием на плато ассирийских торговцев, когда население Ашшура было уже знакомо с вавилонским клинописным письмом; глиняные таблички, на которых эти ассирийские торговцы вели повседневную деловую переписку со своей столицей, были найдены в большом количестве во многих местах, но преимущественно в Кюльтепе (древнем Канише) около Кайсери. Среди многочисленных неассирийских имен, встречающихся в этих документах, некоторые можно считать хеттскими. Тем не менее даже этого скудного материала достаточно для предположения, что к этому времени хетты уже обосновались в этих местах.
Очень немногое узнаём мы из этих табличек о местном населении и его истории. Но в них сообщается о правителях и их дворцах, и мы убеждаемся, что страна была разделена на, по меньшей мере, десять небольших царств. по-видимому, поначалу город Бурушхаттум (хеттский Пурусханда) занимал среди них главенствующее положение, поскольку его правитель выделялся среди остальных титулом «Великий правитель». Имена местных царей известны нам лишь в редких случаях, но нам посчастливилось обнаружить три таблички с именами некоего Питханы и его сына Анитты. Оба они известны нам из примечательного хеттского текста, который в том виде, в котором мы им располагаем, датируется не ранее чем 1300 г. до н. э. В этом тексте Анитта (такова хеттская форма его имени), сын Питханы, царь Куосары, излагает — явно своими словами — историю борьбы своей и своего отца за власть с соперничавшими городами Неса, Цалпува, Пурусханда, Салативара и Хатти (Хаттуса). Эти города были успешно покорены, а последний из них (к тому же хорошо известный как столица хеттского царства) был полностью разрушен и предан проклятию. Одержав победу, преодолев всякое сопротивление, царь Анитта перевел свою резиденцию в город Несу, который, вероятно, можно отождествить с Напишем (Кюльтепе). Там был найден кинжал, на котором было написано его имя. Таким образом, к концу своего царствования царь Анитта, по-видимому, управлял большей частью каппадокийского плоскогорья.
Естественное предположение, что так называемая надпись Анитты представляет собой попросту более позднюю копию надписи, составленной самим царем, ведет к серьезным трудностям. Дело в том, что тип клинописи, которую употребляли хетты, совершенно не похож на клинопись, употреблявшуюся ассирийскими торговцами; приходится предположить, что хетты заимствовали свое письмо из источника, еще неизвестного нам, во времена, когда ассирийцы уже не жили больше среди них. Поэтому Анитта, который был современником ассирийцев, едва ли мог писать «хеттской клинописью», если этим письмом стали пользоваться в стране лишь после того, как его время прошло. На каком же языке тогда он писал? Такие изысканные надписи не создаются в литературном вакууме. Однако до сих пор не было обнаружено ни одного образца анатолийской царской надписи этого периода. Высказывались даже предположения о существовании литературы, которая оказалась для нас утрачена, будучи, возможно, зафиксирована хеттскими иероглифами на каком — нибудь непрочном материале, например дереве. Но поскольку дошедшие до нас ранние иероглифические надписи носят краткий и официальный характер, кажется маловероятным, что такая литература могла существовать в ту раннюю эпоху, даже если «писцы по дереву» и упоминаются довольно часто в более поздних хеттских текстах. Может быть, дальнейшие раскопки дадут нам свидетельства того, что местные властители составляли надписи на аккадском языке, тогда мы сможем думать, что надпись Анитты представляет собой перевод с этого языка.
